Игорь Святославич - Сергей Алексеев

Все эти первые годы после отцовой смерти юный Игорь, как мы видим, оставался в тени старшего брата. На страницах летописей мы его имя не встречаем, по крайней мере в качестве действующего лица. Однако уже близились события, роковые для всей Руси, которые впервые вывели его, хотя бы в числе остальных, на историческую сцену. Распря за черниговские уделы показала, что Рюриковичи успели отдохнуть и набраться сил, а миролюбия у них не прибавилось. А 21 марта 1167 года, возвращаясь с севера в Киев, умер великий князь Ростислав Мстиславич, которому удалось на короткое время утишить Русь. Над Киевом стали собираться тучи новой большой усобицы.

Глава седьмая.

ПАДЕНИЕ КИЕВА

История государств состоит не только из побед и достижений. Нередко крутые исторические повороты низвергают в бездну некогда могущественные державы. В итоге всякому величию приходит конец. И в то же время поражение одной стороны оказывается великим свершением для другой. Это в равной степени может касаться как внешних войн, так и внутренних раздоров. Вследствие иных из них народы вполне могут обрести новый, не менее величественный ход своей истории.

Среди многочисленных междоусобиц, постигших распадавшуюся Русь на протяжении XII столетия, в этом смысле выделяется одна — война союза удельных князей против Киева в 1169 году. С какого бы расстояния ни смотреть на падение древней столицы Руси под ударами соплеменников, оно останется трагедией и катастрофой. Но при всём том окончательный распад Древнерусского государства послужил дальнейшему расцвету отдельных входивших в него земель, среди прочих — Владимиро-Суздальской, будущей колыбели Великороссии.

Символично, что именно в этих событиях, потрясших до основания дотоле всё еще привычные основы русской политической жизни, впервые упоминается Игорь Святославич как князь и предводитель, один из рядовых вождей коалиции, обрушившей прежнюю Киевскую Русь в небытие. Едва заметный тогда и малозаметный долгие годы после, он ускользает от взора биографа, растворяясь в окружающей его истории. Но для исследователя эпохи его судьба вполне может стать путеводной нитью. Игорь, почти безликий в источниках, кроме «Слова», как будто избран через великолепную поэму стать воплощением того сонма князей, который своими крамолами подготавливал и усугублял совершившееся…

После смерти Ростислава киевская знать и Мономашичи приняли решение вручить престол Мстиславу Изяславичу Волынскому. Брат покойного князя Владимир, последний из сыновей Мстислава Великого, вынужден был согласиться с общим мнением, надеясь править совместно с племянником. Не вышло — Мстислав, поддерживаемый могущественным галицким соседом Ярославом Осмомыслом, сразу взял всю власть в свои руки. Киевские бояре, хорошо относившиеся к «Мстиславову племени», приняли Мстислава Изяславича с охотой. Правда, среди разросшегося семейства Мстиславичей сразу возникли несогласия. Владимир Мстиславич поднял мятеж. Но новому князю удалось подавить междоусобицу в зародыше и примирить сородичей. Владимир и его двоюродный брат, зять Святослава Ольговича Владимир Андреевич, были вынуждены бежать из Киевского княжества. Последний, впрочем, вскоре вернулся и получил обратно свой Дорогобуж.

Наследство Мстиславу досталось не из легких. Его власть ограничивалась Волынью и Киевом. На северо-востоке Руси, в Суздале, Ростове и Владимире, княжил сын Юрия Долгорукого Андрей. Он хорошо помнил вражду отца с родителем нового киевского князя. На юге цитаделью Юрьевичей был Переяславль на левобережье Днепра.

За Днепром начинались владения Ольговичей. Святослав Всеволодович настороженно встретил весть о новой власти в Киеве. Ее законность была сомнительной. Мстислав приходился черниговскому князю двоюродным братом, а оттертый Владимир Мстиславич — родным дядей. Святослав Всеволодович дал приют в Чернигове матери Владимира Мстиславича, которую новый князь прогнал из Киева. Мать же черниговского князя приняла на время у себя в Глухове племянницу своего мужа, жену Владимира Андреевича, с детьми{181}.

Мстислав не мог полностью положиться и на свою родню. У его дяди и предшественника Ростислава осталось несколько сыновей. Основной опорой Ростиславичей был Смоленск. Там княжил старший из них Роман. Его братья Рюрик и Давыд, жившие на юге, вскоре почувствовали себя обделенными. Отношения Мстислава с двоюродными братьями окончательно испортили своевольные новгородцы. Со сменой власти в Киеве они задумали прогнать Святослава Ростиславича и призвать на его место сына нового великого князя. Мстислав не смог и не захотел им отказать.

Пытаясь остановить разгоравшуюся смуту, Мстислав прибег к уже испытанному его дядей, а до него дедом и прадедом приему — затеял в 1168 году поход на половцев. Те не прекращали совершать набеги на пограничье, перерезали торговые пути — вновь вспыхнувшая княжеская распря придала им смелости. Замысел Мстислава стремительно воплотился в жизнь. На его призыв с готовностью отозвались даже Ольговичи и переяславские Юрьевичи, не меньше страдавшие от половецких грабежей. По этому поводу летописец отмечает: «были тогда Ольговичи в Мстиславовой воле, и всем угодна была дума его».

Что изменилось всего за несколько месяцев, не очень понятно. Однако, возможно, сыграли роль примирение Мстислава со свойственником черниговских князей Владимиром Андреевичем и возвращение последнего в Дорогобуж. В конце концов Мстислав и сам приходился прямой родней Святославу Черниговскому, а сестра Олега Новгород-Северского была замужем за его братом. Ростиславичи, ближайшие свойственники и союзники Олега, пока Мстиславу не перечили. Права же Владимира Мстиславича никого не волновали. Во всяком случае, не Ольговичам было выступать ревнителями чужого родового закона, когда они даже свой блюли без всякой охоты. Так что прибывшее от Мстислава в Чернигов посольство было встречено добром, и все Ольговичи откликнулись на призыв. Святослав и Ярослав Всеволодовичи привели в Киев черниговские полки, а Олег Святославич — своих северян. Вместе с Олегом отправился самый младший из братьев — Всеволод, для которого это был первый поход. В ту пору ему было около пятнадцати лет. Игоря, следовательно, оставили в Новгороде-Северском охранять княжество во время отсутствия старшего брата.

В итоге в Киеве собралось действительно большое войско. Мстислав мог сравнивать себя с водившим против Степи всю Русь тезоименитым дедом. Помимо четверых Ольговичей явились братья великого князя Ярослав Луцкий и Ярополк Бужский, Глеб и Михалко Юрьевичи из Переяславля, а также туровский и городенский князья. Рюрик Ростиславич пришел сам и привел полк хворавшего брата Давыда. Под знамена киевского князя собрались рати почти со всего юга Руси.