Чёрный меч (СИ) - Булавин Иван

— Что думаешь? — спросил я Женю.

— Ветра нет, — буркнул он. — И вообще подозрительно.

— Что подозрительного? — спросил Морд, осматриваясь в поисках врага.

— Это настоящий город, здесь живут люди, — сказал Женя. — А как они живут?

— Что значит как? — не понял я.

— То и значит, где выращивают пищу, ты видишь здесь сады, огороды, скотину? Ни здесь, ни вокруг города нет ничего. Было когда-то, следы остались, а теперь всё разрушено. С чего они живут?

— Ну, может, в другом месте всё? — предположил я. — Где-нибудь за горами?

— Может быть, не знаю, но мне здесь не нравится.

— А может, они людоеды? — спросил Морд, поглаживая рукоять меча.

— Вряд ли, — качнул головой Женя и тут же сморщился от боли, рана на шее была серьёзная, а привычных болеутоляющих у него теперь не было. — Их слишком много, тут прохожих не напасёшься.

А местные перестали нас игнорировать, они пробирались по параллельным улицам, выглядывали из-за углов, смотрели в окна. Тут и мне они стали подозрительны, начать с того, что все по-разному одеты, вот восточный бурнус, вот почти правильный европейский костюм, а вон тот в военной форме, пусть и без погон. Женщины тоже одеты в разное. Одна замотана с головы до ног по всем правилам ислама, а вторая рядом с ней в коротком платье с открытыми ногами.

А потом стал замечать и различия в расовом типе, есть смуглые, как арабы или индусы, есть белые, вроде нашего Морда, есть узкоглазые, вроде вьетнамцев или тайцев. Такое в большом современном городе может быть, где все давно перемешались, а в деревне на задворках мира выглядит более чем странно.

— Короче, оставаться здесь не будем, — решил я. — Сейчас купим еды и пойдём дальше. Оружие держи под рукой, а золотом не свети.

Мы подошли к прилавку, за которым сидел немолодой мужик с пузом, замотанный в несвежий халат. Вида он был европейского, а вёл себя, как классический азиатский торговец.

— Чего изволите? — он широким жестом обвёл товары.

На прилавке лежали большие куски мяса, свежайшие, с виду напоминает говядину. Вот вырезка, а вот и на кости, вот тут — рёбра, чуть дальше тоже мясо, но вяленое, нарезано полосками.

— Дорого?

— По данагу за фунт, — заявил торговец.

Вообще-то дорого, но мы не бедствовали.

— Серебро у тебя, — я повернулся к Жене.

— Да, точно, — он засунул руку во внутренний карман изодранного пальто, вид у нас, конечно, тот ещё. Все в крови и одеты в лохмотья, надо будет ещё из одежды чего прикупить.

Искал он долго, потом всё же вынул что-то из кармана. Это оказалось пенсне торговца Генриха, видимо, серебро было спрятано глубже. Женя тяжко вздохнул и снова начал рыться в карманах, держа пенсне в свободной руке. Внезапно взгляд его остановился, да и сам он замер.

— Что такое? — едва слышно спросил я.

— Юрий Владимирович, надо валить отсюда, — так же тихо прошептал он. — Они мёртвые, все.

— Не понял.

— На, подержи, — громко сказал он, а потом шёпотом добавил: — посмотри через стёкла.

Я, как бы невзначай, поднял очки и глянул на торговца. Серое лицо несвежего покойника, пятна тления, в левой щеке дырка прогнила, зубы видно, а один глаз вывалился и висит на ниточке. Стараясь не вызывать подозрений, я перевёл взгляд на стоявшую неподалёку женщину. Та же самая картина, только ещё хуже, у этой почти не осталось плоти, только кости, покрытые комками сгнившей плоти, а её платок специально подвязан под подбородком, чтобы челюсть не отвалилась. А мясо на прилавке было такой же гнилью, кишело червями и растекалось по доскам.

Я набрал воздуха в грудь и, постаравшись успокоиться, проговорил:

— Знаете, мы передумали, сейчас жарко, а мясо хранится недолго, пожалуй, ничего не будем покупать.

Мертвец, перекосив свою отвратительную харю, немедленно начал нас убеждать:

— Что вы, это мясо пролежит ещё пять дней, и даже шесть, если правильно завернуть, — на глаз его наползла муха, которую обычным зрением было не видно.

— Нет, — уже твёрже сказал я. — Мы уходим.

— Ну, что же, мы вас проводим, — сказал он, выбираясь из-под прилавка.

Тут я увидел то, что не могла скрыть никакая иллюзия, в животе у торговца была большая рваная рана, а на одежде расплылось плохо отстиранное пятно крови. Вот откуда все эти люди, это путники, что однажды пришли в этот город, а потом здесь и остались.

— Валим, — скомандовал я.

Мы и свалили, просто проскочили рынок насквозь, а потом побежали на другой конец города. Толпа тупила минуты полторы, потом, словно повинуясь единой команде, бросилась вдогонку.

— Что происходит? — спрашивал Морд, который сейчас бежал рядом с нами.

— Посмотри на них через стёкла, — я протянул ему пенсне.

Рыцарь остановился, приложил стекла к глазам и глянул, сразу побледнел, потом немедленно убрал их от глаз и, бормоча на ходу молитву, бросился за нами.

— Это ужасно, — он едва не визжал, ночных монстров не боялся, а вот гнилые покойники его напугали. — Я ведь девушку присмотрел, ту, в красном платье, она стояла там… улыбалась даже.

— Беги уже! — прикрикнул я, толпа за спиной становилась всё больше, а конца городу пока не видно, возможно, за его пределами мертвецы отстанут.

— Старикан-то обманул, — Женя, который и раньше не был спортсменом, теперь от бега быстро начал задыхаться. Да и сам я бежал только благодаря адреналину. — Сказал, что амулет от иллюзии защищает.

— Он говорил, что не везде, — вставил я слово в защиту Евстафия. — Может, тут место такое.

— Нет, не место, — Морд вырвался вперёд, мертвецы, которые выходили из домов, оказывались впереди и постепенно окружали, придётся прорываться с боем. — Мертвецы не существуют сами по себе, их поднял могучий некромант, он же наложил иллюзию, и он сильнее того, кто делал амулет.

Ну, может быть, и так. Да только нам от этого не легче, сейчас навалятся толпой и затопчут. Я уже привычно выхватил топор и револьвер. Можно было драться копьями, которые мы так и таскали с собой, да только боялись сломать древко, да и мало толку тыкать копьём того, кто и так уже мёртв.

Мы успели выбежать на окраину, когда кольцо окружения сомкнулось, оно было не таким плотным, большая часть преследователей отстала, но и тех, что есть, нам хватит, тем более что двое из нас едва стоят на ногах.

— В прорыв! — скомандовал я.

Мы бросились вперёд. Я на ходу снёс половину головы высокому тощему мертвецу, выглядевшему, как чернокожий парень в бурнусе. Зомби от такого обычно умирают, но только не эти, он всё равно ухватил меня двумя руками за одежду и, как самбист, попытался бросить на землю. Пуля из револьвера (теперь я зарядил его только свинцом) снесла ему вторую половину головы и, что более важно, полностью лишила глаз. Руки разжались, а почти обезглавленный труп начал метаться, сбивая с ног своих товарищей.

Самым полезным из нас оказался Морд, он крутился с мечом, словно циркулярная пила. Клинок сносил головы, отрубал руки, перерезал сухожилия на ногах.

Я, сообразив, что нет смысла убивать мёртвое, принялся ломать кости. В своё время плотно изучал рукопашный бой, с тех пор многое забыл, постарел и растолстел, но кое-что осталось вбитым плотно. Удар сбоку в колено тощему сутулому мертвяку, что навалился на Женю, нога ломается, теперь мертвяк почти безопасен. Второму приложил локтем в шею, позвонки съехали набок, а потом и голова отвалилась, с крепостью опорно-двигательного аппарата у мертвяков проблемы.

Несмотря на то, что к мертвякам постоянно прибывала подмога, мы сумели пробить коридор, по которому вырвались за пределы города. Мне пришлось тяжело, одной рукой я отбивался, а второй пришлось удерживать на плече фармацевта, который неудачно огрёб скалкой по голове. Он был в сознании, но передвигаться самостоятельно не мог.

Когда отбежали метров на сто, мертвяки стали отставать, а потом и вовсе остановились, видимо, какая-то магия поддерживала их псевдожизнь только в этом месте.

Женя встал на ноги и заявил, что сможет идти сам. Смог, правда, скорость была такая, что убежать можно было только от раненых улиток. Я ещё некоторое время стоял, держа на мушке врагов, что толпились у околицы, а потом отправился догонять своих.