Глаза тьмы - Светлана Зорина

— Вовсе нет. Уже хотя бы потому, что она не способна любить. Да и её здесь не больно-то любят. С ней вообще лучше не связываться. Про неё уже давно ходят всякие слухи. Говорят, она с детства тайно служит демонице Арне. Другое дело, что это никак не докажешь…

— Разве абеллургам для того, чтобы от кого-то избавиться, нужны доказательства?

— Всё не так просто, — сказала Мильда. — Она занимает слишком высокое положение. И вообще… Лучше её не трогать. Говорят, она была ещё девчонкой, когда… Если кто-то против неё что-то имел, с этим человеком непременно что-нибудь случалось. Зря ты на неё глазеешь, Диннар. Она никого не любила и не полюбит. Никогда. Она как Арна, которую вы называете Камой, — холодная и злая. Она не женщина, а призрак. А я женщина, и я тебя обожаю. Разве я не доказываю тебе это каждую нашу встречу?

Несмотря на свою молодость, Мильда была очень искусна в любовных играх. Она всегда выдумывала что-нибудь новое, но Диннар ловил себя на том, что ему наскучили даже её изобретательность и неутомимость. Мильда не особенно расстраивалась, когда он проводил время с другими женщинами. Она почему-то была уверена, что с ней ему всё равно интереснее. Возможно, так думала каждая из его здешних подружек. Ему было всё равно. Что ему действительно было важно, так это разобраться в той буре чувств, которая овладевала им, стоило ему увидеть Амниту. Или хотя бы услышать её голос… Раньше он знал, что ему надо от женщины. Раньше. Пока в его жизни не появилась эта женщина. Или призрак? Он её ненавидел. Ему то и дело снилось, что он гоняется за ней по тёмному дворцу, а она дразнит его своей насмешливо-бесстрастной улыбкой и ускользает, словно луч света. Иногда ему удавалось её поймать. Он с силой сжимал её тонкие запястья. Она молчала, запрокинув лицо, защищаясь одним только взглядом, и он не мог выдержать этого взгляда. Он, смотревший в глаза каменному зверю, способный крошить камень голыми руками, привыкший побеждать… Он чувствовал, что совершенно бессилен перед ней, и из-за этого ненавидел её ещё больше.

Однажды ему приснилось, что он схватил её за плечи, а она вдруг начала таять у него в руках, превращаясь в нечто полупрозрачное и бесформенное. Потом это нечто затвердело, и Диннар увидел белую диуриновую звезду, которая сияла в лунном свете между ним и его матерью.

— Изваяй её, Диннар, — сказала мать. — Ты должен сделать её снова, иначе она не вернётся. Ты должен вернуть ей её облик.

Диннар в отчаянии ломал и крошил камень, пытаясь придать ему черты Амниты, но получалось что-то не то. Он знал, что должен добиться полного сходства, иначе он потеряет её навсегда. Диннар уже совсем выбился из сил, когда к нему подбежал чёрный вунх и ласково ткнулся ему в ногу своим влажным, холодным носом.

— Я помогу тебе, — сказал он. — Но за это придётся заплатить и очень дорого.

— Всё, что угодно! — крикнул Диннар. — Я всё отдам!

— Не спеши, не спеши… Подумай, как следует. Время ещё есть.

Вунх превратился в огромную чёрную птицу и улетел.

Ладно, если бы только во сне… Диннару и наяву не удавалось сделать статую Амниты. А ведь сейчас он мог её видеть, и довольно часто. Несколько раз он даже позволил себе вызвать её суннао. Больше не получится. Гинта уже научила Амниту защищать своё тонкое тело от подобных посягательств. Впрочем, никакое суннао тут не поможет. И даже если бы Амнита согласилась позировать… Вряд ли бы она согласилась, но это неважно. Раньше Диннар не подозревал, что ваятель может быть настолько бессилен перед своей моделью. Но раньше он не думал и о том, что мужчина может быть бессилен перед женщиной. Раньше он знал, что может заполучить любую женщину и сделать из камня всё, что доступно его зрению. Его глаза видели даже в темноте. Как глаза зверя… Или бога. Сатха говорила: "Глаза тьмы видят всё…" Его считали сыном тёмного бога. Самого могущественного из богов. И вот теперь он всё равно что ослеп перед этой странной бледной женщиной. Она была недоступна его зрению. Она спряталась под маской вечной юности и никому не позволяла коснуться её души. Невидимая броня, которую она создавала долгие годы, давно уже стала её второй натурой. Она напоминала Диннару камень улларин, который он однажды нашёл в сокровищнице подземного дворца и пытался разбить, чтобы увидеть пылающий в нём белый огонь. Махтум сказал, что разбить священный камень Трёхликой невозможно. Как невозможно постичь все её тайны. "Над этим камнем у тебя нет власти, Аль-Марран". Диннар злился, но возразить было нечего.

Когда-то в детстве он складывал картины из обломков статуй и рельефов. Его воображение рисовало множество форм, среди которых он искал самую совершенную. Потом он начал создавать. Со временем он понял, что красивая форма — это ещё не всё и вообще не самое главное. Есть нечто, наполняющее форму совершенством.

Всё существо Амниты было проникнуто какой-то дисгармонией, которая мешала Диннару воссоздать её облик в камне. Сколько он ни пытался, всегда чего-то не хватало. Что-то ускользало. Какая странная красота. Бросающаяся в глаза и в то же время неуловимая. Словно луч света… Диннар понял: красота Амниты не только в совершенстве черт. Её красота — отблеск того огня, который пылает в ней. Где-то глубоко внутри… Слишком сильное пламя для такой хрупкой оболочки. Кажется, оно вот-вот вырвется наружу! Тогда он увидит её. Пока она видна лишь наполовину. Спряталась за бронёй и маской и никого не подпускает слишком близко. А он бродит вокруг неё, как слепой зверёныш. Не человек и не бог, ослепший не то от любви, не то от ненависти. Сколько лет он крошил камень, извлекая из него душу и одевая её плотью. Но над этим камнем у тебя нет власти, Аль- Марран…

"Это мы ещё посмотрим, — думал Диннар, легко раздвигая зыбкую, прозрачную материю, такую приятную на ощупь и не дающуюся в руки. — Говорят, вода не моя стихия, а я доплыл почти до самого Кольца и нисколько не устал".

Вдали виднелась флотилия Эрлина — изящные белые суда с серебристо-голубыми флагами. Диннару ничего не стоило доплыть дотуда, взобраться на любой из маленьких парусников и покататься по Кольцевому каналу. Вряд ли это понравится матросам, которые ревностно охраняют суда и следят за порядком на них, но они ему и слова не скажут. Во-первых, они знают, как к нему относится Эрлин. Во-вторых, они его боятся. Его и здесь боятся. А Эрлина любят. Есть же такие люди… Или боги? Какая разница… Есть же такие существа, которых все любят. Она, наверное, тоже его любит…

Вода попала Диннару в рот, и он закашлялся. Где тут её статуя? Фигуры, сделанные за последние пятнадцать лет, должны быть ближе к концу канала, недалеко от того места, где он впадает в Кольцевой.