Хоббит, или Туда и Обратно - Джон Толкин

На другой день после сражения с пауками Бильбо и гномы предприняли последнюю отчаянную попытку выбраться из леса до того, как умрут от жажды и голода. Они встали и, пошатываясь, побрели в ту сторону, где, по мнению восьми путешественников из тринадцати, проходила тропа, — но им не довелось выяснить, так ли это. Сумрачный лесной день подходил к концу, сменяясь в очередной раз кромешным ночным мраком, как вдруг со всех сторон вспыхнули огоньки факелов, будто сотни багряных звезд. Из темноты выскочили лесные эльфы с луками и копьями и приказали гномам остановиться.

О том, чтобы сопротивляться, не могло быть и речи. Даже если бы гномы и не оказались в таком безвыходном положении, что сочли за лучшее попасть в плен, все равно с их единственным оружием — небольшими ножами — они бы не выстояли против эльфийских лучников, в темноте попадавших стрелой в птичий глаз, и путники просто сели на землю, ожидая, что будет дальше. Все, кроме Бильбо: хоббит быстро надел свое кольцо и тихонько отступил в сторону. Поэтому, когда эльфы связали и пересчитали пленников, выстроив их цепочкой, невидимый хоббит остался несосчитанным.

И поскольку его не было ни видно, ни слышно, то эльфийские воины, которые потащили пленников в лес, так и не догадались, что Бильбо крадется за ними, стараясь держаться подальше от света факелов. Гномам завязали глаза, хотя, по правде сказать, никакой разницы не было: даже Бильбо, смотревший по сторонам, не разбирал во мраке, куда их ведут, и, в любом случае, ни хоббит, ни гномы не знали, где они находились, когда их поймали. Бильбо еле поспевал за мерцавшими впереди факелами: король приказал эльфам спешить, и они заставляли измученных гномов идти так быстро, как те только могли. Вдруг факелы остановились, и хоббит нагнал эльфов возле моста, переброшенного через темную, могучую и быструю реку. На противоположной стороне, в склоне крутого холма, поросшего лесом, открывались ворота подземного дворца. Величественные буки спускались с холма до самого берега, корни свешивались прямо в воду.

Эльфы со своими пленниками пошли через мост, однако Бильбо помедлил: ему не понравился зияющий вход в подземелье. Но в конце концов хоббит все же собрался с духом, решив, что не бросит друзей, — и едва он успел проскочить вслед за последними эльфами, как большие королевские ворота у него за спиной с грохотом захлопнулись.

Переходы и галереи подземного дворца освещал красноватый свет факелов. Эльфы-стражи пели, шагая по гулким извилистым коридорам, расходившимся в разные стороны. Коридоры были совсем не такие, как в гоблинских логовищах: здесь и дышалось легче, и сами ходы были покороче и не так глубоко под землей. В просторном зале с колоннами, вырубленными прямо из первозданного камня, на резном деревянном троне восседал Король Лесных Эльфов. На голове у него красовалась корона из ягод и красных листьев, ибо на смену лету уже пришла осень. Весной он обычно носил корону из лесных цветов. В руке у него был резной дубовый посох.

Пленников привели к королю. Тот окинул их мрачным взглядом, но велел развязать, поскольку увидел, что гномы измучены и усталы.

— Тем более, что веревки здесь не нужны, — сказал он. — Кто сюда попал — тому не сбежать через мои волшебные ворота.

Он долго и обстоятельно расспрашивал гномов, кто они, откуда, куда направляются и зачем, но узнал от них не больше, чем от Торина. Они были злы и угрюмы и держались, прямо скажем, невежливо.

— Что мы такого сделали, о король? — спросил Балин, который теперь остался старшим из гномов. — В чем наша вина? В том, что мы заблудились в лесу, терпели голод и жажду и попались паукам в сети? Или пауки — это ваши ручные зверушки, ваши слуги, что вы сердитесь, узнав, как мы с ними разделались?

Конечно, от такого вопроса король еще больше разгневался.

— Ваша вина — в том, что вы без позволения ходите по моим землям! — ответил он. — Не забывайте, что это мое королевство, и дорогу, по которой вы шли, проложил мой народ. В лесу вы трижды подстерегали моих подданных, и пытались испортить праздник, и перебудили пауков шумом и криками. После того, что вы здесь учинили, я имею полное право знать, что привело вас сюда! Не желаете говорить сейчас — я буду держать вас в темнице до тех пор, пока вы не образумитесь и не научитесь вести себя, как подобает!

И он приказал запереть гномов поодиночке, напоить и накормить, но никого не выпускать, пока хоть один не согласится открыть всю правду об их путешествии. Однако он не сказал гномам, что Торин тоже у него в плену. Обнаружил это Бильбо.

Бедный мистер Бэггинс! Как томительно тянулись для него дни, пока он жил здесь один-одинешенек, без конца прячась, не смея ни на миг снять свое кольцо, едва осмеливаясь изредка где-нибудь прикорнуть, — разве что в самых дальних и темных закоулках. От нечего делать он стал бродить по окрестностям королевского дворца. Ворота запирались с помощью чар, но Бильбо ухитрялся время от времени выбираться наружу, хотя для этого требовалась немалая прыткость. Лесные эльфы, иногда во главе со своим королем, порой выезжали из дворца на охоту или отправлялись по другим делам в лес или в восточные пустоши, и тогда Бильбо, проявляя чудеса ловкости, проскальзывал за ворота следом за ними. Он сильно рисковал: за спиной последнего из эльфов каменные створки со стуком смыкались и несколько раз чуть не прихлопнули хоббита, — но идти рядом с эльфами Бильбо боялся, зная, что его тень видна (пусть даже слабая и неясная в свете факелов). Кроме того, он боялся, что кто-нибудь нечаянно толкнет его и обнаружит. Однако когда хоббит все же оказывался в лесу, что случалось не слишком часто, он просто слонялся без цели. Он не хотел бросать гномов, да, собственно, и не знал, что ему делать без них и куда идти. Бильбо все равно не мог угнаться за эльфами-охотниками, чтобы проследить их пути в лесной чаще, поэтому так и не нашел дорогу к опушке. Он бродил по лесу, страшась заблудиться, и поджидал случая вернуться в пещеру. Вдобавок, в лесу он всегда голодал, поскольку совсем не умел охотиться, а во дворце ему удавалось добыть себе пропитание, таская припасы из кладовых или еду со стола, если рядом никого не было.

«Я точно неумелый взломщик, который не знает, как выйти, и с тоски грабит один и тот же дом день за днем, — сокрушался Бильбо. — Это самое скучное, самое глупое приключение в нашем злосчастном походе, будь он неладен! Как я устал! Как я хочу домой, к себе в нору, к теплому камину и светлой лампе!» Еще он хотел бы как-нибудь послать весточку магу, — чтобы тот пришел и всех спас, но об этом, конечно, нечего было и думать. И в конце концов Бильбо волей-неволей понял: если здесь кто-нибудь что-нибудь сделает, то только он сам, мистер Бэггинс, один, без посторонней помощи.