Яблоко по имени Марина - Николай Семченко

— Какой Ларисы?

— Уже забыл! Лариса — жена моего братца. Кстати, Саша утверждает, что Марина и я — сестры по духу: те, мол, еще штучки — не знаешь, чего ждать. Лариса — другая, она — смирная. Ну, как тебе Марина?

Лена протянула мне фотографию. Со снимка на меня смотрела наша бывшая квартирантка. Легкий, ироничный взгляд, чуть приоткрытые губы, в уголках которых серебрилась тень улыбки.

Наверное, у меня был слишком потрясенный вид, и Лена истолковала его по-своему:

— И ты тоже на нее запал? Недаром все считают Марину красавицей.

— Не в том дело, — растерянно проронил я. — Она у нас комнату снимала. Вот уж правду говорят: мир тесен. Никогда бы не подумал, что вы родственницы.

Лена поразилась моему сообщению не меньше.

— Вообще-то, я знала, что она в вашей Тмутаракани прозябала, — Лена вынула фотографию из моих вдруг ослабевших рук. — Без особого восторга, кстати, вспоминала о поселке. Рассказывала про какого-то смешного мальчика, который боготворил ее. Ба! Да, наверное, про тебя?

— Наверное, — я растерялся. — А что она еще обо мне рассказывала?

— Ничего особенного, — Лена с интересом смотрела на меня. — У мальчиков такое часто бывает: они влюбляются в женщин старше себя. Чисто платонически. И девочки, кстати, тоже увлекаются старшими парнями. Это нормально. Чего ты засмущался? — она бесцеремонно хохотнула.

Было от чего засмущаться! Мне не хотелось, чтобы кто-то еще знал о той давней детской влюбленности. Марина казалась мне идеалом женщины, и, представляя себя взрослым, я видел рядом с собой ее — привлекательную, красивую, загадочную, нескучную, не такую, как наши поселковые клуши. Возможно, в моем воображении представала не обязательно Марина и даже, скорее всего, не она: я понимал, конечно, что пока вырасту, она постареет, — но моя избранница непременно должна походить на нее. Впрочем, напоминать Марину не во всем — пусть кружит головы другим мужикам, но принадлежит только мне, и ни с какими Иванами Морозовыми никуда не уезжает. Или невозможно, чтобы такая женщина оставалась всегда преданной? Уже тогда у меня возникло смутное подозрение: лебединая верность — понятие, скорее, из жизни птиц, а у человека все намного сложнее. А может, мы лукавим и нарочно все усложняем, чтобы оправдать какие-то свои не слишком благовидные поступки? О них я тоже думал. Напрасно взрослые считают, что их дети не задают себе подобных вопросов.

— Марина попросила переслать ей эту фотографию, — заметила Лена. — Ей подарили роскошный альбом для фото. Она решила его заполнить, и вдруг выяснилось: у нее совсем нет старых снимков. Вот и вспомнила, что мой братец когда-то фотографировал ее. Целую пленку извел на одну Марину! Лариса, помню, даже рассердилась: на жену ноль внимания, только свояченицу и фотографирует. Сашке пришлось оправдываться. Но он такой рассеянный: куда-то сунул негативы, вспомнить никак не может, только вот эту карточку и нашли. Но Марина на ней хороша, правда?

— Угу, фотогеничная, — уклончиво согласился я. Специально так сказал, чтобы лишний раз не упоминать красоту Марины. Во мне очнулся дремавший до той поры дух противоречия и напомнил о Ленкиной ехидности: замучает ведь подковырками!

— Хочешь, привет передам от тебя? — не унималась она.

— А может, ей будет неприятно?

— О чем ты? — удивилась Лена. — Ах, да! Она рассказывала и об офицерике каком-то, и об Иване, который от жены ушел… Но ты-то ни при чем.

— Я свидетель, — уточнил я. — Не все любят свидетелей некоторых моментов своей жизни.

— Только не она, — уверенно заявила Лена. — Она считает, что каждый человек должен прожить свою жизнь, и как именно — его личное дело.

— Если хочешь, передавай привет, — разрешил я. — Кстати, того офицера зовут Володя, и он уехал куда-то на Север. Может, Марине будет интересно о нем узнать.

Оказалось, что не очень интересно. Марина написала Лене, что очень рада узнать обо мне, а о Володе — ни строчки. Еще она сообщила: скоро выйдет замуж за человека, о котором Лена знает.

— Что за человек? — поинтересовался я.

— Плохой, — резко ответила Лена. — Зовут его Тенгиз. Тот еще проходимец! Числится где-то бухгалтером, но живет на широкую ногу: рестораны, курорты, дорогие машины — денег куры не клюют. Ясно, какими-то махинациями занимается.

— Фарцовщик, значит?

— Бери выше, — она усмехнулась. — Похоже, у Тенгиза чуть ли не подпольный бизнес. Впрочем, только мои догадки. Марина ничего мне не рассказывала. Но, скажи на милость, может честный работяга дарить женщине то кольцо с бриллиантами, то золотые часики?

— Может, если он наследство получил. Или, к примеру, рисует картины, которые дорого стоят.

— Не смеши меня! — поморщилась Лена. — Марина вроде бы не дурочка, но втрескалась в него по самые уши. Я сначала считала: Тенгиз нравится ей, потому что богатый. Но, похоже, у нее и вправду любовь.

Я вспомнил случайно подслушанный разговор мамы и Марины на кухне. Квартирантка, действительно, упоминала имя Тенгиза, а еще откровенничала: тех, кто увлекался ею, непременно ждала неприятность. Прямо ля фам фаталь! И только тот, кого она выделяла сама, избегал превратностей судьбы.

— Знаешь, она большая выдумщица, — продолжала Лена. — Сама говорила. В школе влюбилась в старшеклассника Мишку. Он у них первым парнем был. Девчонки кипятком писали, когда его видели. Ну, и Марина тоже поддалась стадному инстинкту. А Мишка — никакого внимания на нее. И тогда она придумала историю о том, как школьный Казанова сошел из-за нее с ума и выбросился из окна. Представляешь?

Я сам слышал, как Марина рассказывала маме свою школьную историю. И о других парнях, которые гибли от страсти к ней, тоже слышал. Квартирантка рассказывала обо всем так убедительно, что трудно было не поверить ей. А может, она и сама верила в свои выдумки? Ей очень хотелось, чтобы мужчины обожали ее, сходили с ума, страдали, бросали все к чертям собачьим, лишь бы добиться ее благосклонности.

Но разве Володя не любил ее искренне? Он всюду ходил за ней как верный пес и задыхался от счастья, если Марина удостаивала его нежного взгляда, всего лишь взгляда… А Иван Морозов? Тот вообще бросил и дом, и работу, и жену Полину. Что же у них с Мариной произошло? Ведь они уехали вместе — значит, любили? Но потом Марина обнаружила, что снова все выдумала, и никакая у них не любовь — все мираж, самообман, неправда, ложь или желание чувств, которых на самом деле она не испытывала. А может, она хотела кого-то забыть? И потому приручила человека, который заменил бы ей того, кого она любила, например, Тенгиза. Но приручить — не значит полюбить. А забыть всегда непросто, даже если очень хочется. Невозможно забыть человека, одно имя которого заставляет сердце биться сильнее. Одно лишь имя… А если он внезапно появится сам? Тогда все теряет смысл, кроме него. Даже если понимаешь, что он — самая большая бессмыслица в твоей жизни. Но об этом думаешь уже потом, когда он снова куда-то пропадает.