Скелет из пробирки - Дарья Донцова

– Почему?

– Съездила в очередной раз к Боярскому на осмотр, попала под дождик, простудилась и давай Валерия Петровича терзать: как лечиться?

Боярский, привычный к тому, что мнительная Лиана Аракеловна постоянно находит у себя новые и новые болячки, не обратил особого внимания на очередные жалобы и посоветовал народные средства борьбы с нестрашным недугом: обильное питье, мед, малиновое варенье, лимоны, носки с сухой горчицей и ингаляцию над кастрюлей со свежесваренной картошкой. Лиана Аракеловна выполнила предписания, но лучше ей не стало. А когда Манана сообразила, что маму следует везти в больницу, оказалось поздно, развился отек легких.

– Она была полна творческих планов, – грустно рассказывала Манана, – фонтанировала идеями, мечтала написать несколько книг.

– Ничего странного вы не заметили?

– Когда?

– Ну, за несколько недель до смерти. Манана вытащила сигареты.

– Да нет! Все было как всегда. Разве только… Мама сильно поругалась с Вениамином Михайловичем Листовым. Я насторожилась:

– Почему?

Манана пожала плечами:

– Понятия не имею. Мой отец был крупный военачальник, генерал. В начале восьмидесятых годов они с мамой отдыхали в санатории и там подружились с Вениамином Михайловичем и Ириной Глебовной. С тех пор все праздники и отпуска проводили вместе. Когда папа скончался, Листовы очень поддержали нас с мамой, одним словом – это были верные, настоящие друзья. Естественно, едва Вениамину Михайловичу поставили страшный диагноз, мамочка мгновенно отправила его к Боярскому. И знаете, художнику сразу стало лучше, но потом… Он приехал к нам домой один, на такси…

Манана очень удивилась, увидав на пороге старинного приятеля родителей – бледного, с лихорадочно горящими глазами.

– Мама дома? – не поздоровавшись, спросил он. Девушка оторопела. Обычно Вениамин Михайлович являлся с презентами: букеты, конфеты, бутылки. Долго и церемонно приветствовал Манану, целовал ей руку, расспрашивал о жизни, но сейчас, быстро отодвинув, девушку в сторону, почти побежал в комнату к Лиане Аракеловне.

Сначала в квартире стояла тишина, потом Лиана Аракеловна закричала:

– Такого просто не может быть!

– Я видел собственными глазами, – ответил Листов.

– У тебя старческая слепота.

– Нет, Лиана, согласись, кое-что забыть просто невозможно.

– Глупости! Никому не смей об этом рассказывать!

– Нет, я сначала хочу получить доказательства!

– Какие? – завопила Лиана Аракеловна. – Похоже, ты выжил из ума! Они – мои спасители. Кстати, не только мои! Тебе тоже стало намного лучше. Вспомни Колю Зайца! Ведь был уже под крышкой гроба, а Валерий Петрович его вытащил!

Вновь воцарилось молчание, а потом мама и Вениамин Михайлович перешли на свистящий шепот, и Манана уже не могла разобрать слов. В большой тревоге девушка выскочила на секунду за хлебом, а когда, держа теплый батон, вернулась в квартиру, застала драматический финал.

Вениамин Михайлович трясущимися руками пытался натянуть на себя куртку. Около него, словно разъяренная фурия, металась Лиана Аракеловна, мерно выкрикивая:

– Вон, убирайся вон!

– Ты не хочешь мне помочь? – выдавил из себя Листов.

– Я не предаю тех, кто спас мне жизнь! – патетически воскликнула Лиана Аракеловна.

Вениамин Михайлович вылетел на лестничную клетку, потеряв по дороге шляпу.

– Больше он к нам не приходил и не звонил, – вздохнула Манана, – впрочем, скоро Листову стало хуже и он умер.

После похорон друга Лиана Аракеловна несколько дней ходила как в воду опущенная, потом неожиданно попросила дочь:

– Сделай мне пропуск в свой архив.

Манана не слишком удивилась: ее мать была историком, часто читала документы, значит, теперь ей понадобилось нечто из новой книги.

Лиана Аракеловна провела день в профессорском зале и сказала:

– Вот жалость! Нужных бумаг нет.

– Что ты ищешь? – поинтересовалась Манана.

– Архив концлагеря Горнгольц, – ответила та, – только, похоже, он находится в другом месте, надо подумать, в какое еще хранилище могли отправить документы. Ты можешь послать запрос?

Манана выполнила необходимые процедуры и получила неутешительный ответ: архив лагеря Горнгольц на территории России не хранится.

Лиана Аракеловна походила пару дней задумчивая, потом неожиданно поехала в лабораторию к Валерию Петровичу. Вернулась назад она поздно вечером, страшно веселая, поставила на стол купленный торт и заявила:

– Идиот!

– Кто? – спросила Манана, удивленная маминым поведением.

Лиане Аракеловне не были свойственны резкая перемена настроения и истерические выпады.

– Вениамин! – весело ответила мама. – Наплел пять коробов глупостей! Еще хорошо, что у меня хватило ума прямо поговорить с Валерием Петровичем.

– А в чем дело? – не успокаивалась Манана.

– Вспоминать противно, – отмахнулась мать. – Потом как-нибудь…

Но потом так и не наступило, через две недели Лиана Аракеловна скончалась.

– Знаете, что самое удивительное в этой истории? – спросила Манана.

– Нет, – ответила я.

– Вениамин Михайлович ни словом не обмолвился жене о ссоре с моей мамой На его похоронах Ирина Глебовна все повторяла «Вот, Лианочка, что-то мы в последнее время редко встречались, недосуг было Вот что вышло… Теперь уж не соберемся вместе! Нет Венечки, нет…»

– А кто такой Коля Заяц? – спросила я. Манана пояснила:

– Мальчик, вернее, подросток, лет двенадцать ему, кажется Еще и пожить не успел, а такой диагноз. Лиана Аракеловна отправила его к Боярскому. Знаете, у Анны Петровны, матери Коли, денег совсем не было. Она актриса, из неудачливых «Кушать подано» – вот и все роли. Но Боярский такой человек Просто святой! Взялся лечить ребенка бесплатно, и ведь поставил на ноги! Исцелил Колю. Анна Петровна теперь его следы на земле целовать готова!

Анна Петровна… Знакомое сочетание имени и отчества, так же звали женщину, которая изображала из себя санитарку!

– Вы не дадите мне ее адрес?

– Пожалуйста, – пожала плечами Манана, – пишите. Домой я ворвалась еле живая от усталости и обнаружила, что вся семья во главе с Олегом устроилась в гостиной у телевизора. Я прошла на кухню, пошарила по кастрюлям, нашла отварную картошку, отпилила кусок докторской колбасы и, услыхав из комнаты раскаты дружного смеха, побежала к домашним.

– Веселое показывают?

– Умора прямо, – покачал головой Олег, – «Объектив в кустах».

Я принялась уничтожать удивительно вкусную, но уже остывшую картошку. Знаю эту передачу. Ее корреспонденты бродят по улицам с камерами на изготовку и запечатлевают всякие идиотские ситуации, в которые попадают люди. Еще здесь показывают куски из домашних видеозаписей. Ну сел ваш муж, держа в руках тарелку с манной кашей, мимо стула, а вы успели заснять «дивное» происшествие. Мигом отсылайте в передачу «Объектив в кустах», скорей всего, рано или поздно сюжет выйдет в эфир.

Сейчас, например, на экране очень толстая тетя с меланхоличным лицом откусывала от чудовищного бутерброда: целый батон хлеба сверху намазан слоем масла толщиной в палец. Тетка сидела на веранде, в уличном кафе, и была так поглощена едой, что не заметила папарацци, бродивших рядом.

Скажите, ну почему вид толстого человека, самозабвенно поглощающего еду, вызывает пароксизм смеха? Ясное дело, что и тучнику следует подкреплять силы, но стоит моему взгляду упасть на даму, чей рост совпадает с объемом талии, в тот момент, когда она спокойно обедает, как губы начинают растягиваться в улыбке.

– Вот это кусмандель! – веселился Олег. – Мне бы его на неделю хватило!

Я с сомнением покосилась на супруга. Вес моего мужа зашкалил за сто килограмм. Честно говоря, я не слишком волновалась по этому поводу, значит, мне достался на жизненном пути любитель пива и свинины. Но некоторое время назад у Куприна начались сильные головные боли. Он побежал к врачу, и доктор вынес вердикт: развивается гипертоническая болезнь, следует немедленно сбавлять вес.

Те из женщин, которые пытаются избавиться от лишних килограммов, знают, как это трудно. Нужно иметь огромную силу воли, чтобы отказаться от мучного, жирного, жареного, сладкого, в общем, от вкусного и замечательного, и питаться полезным, но отвратительным пюре из шпината и салатом из капусты без всякой заправки. Причем от понимания того, что шпинат и капусту можно смело есть без ограничения, вовсе не становится радостно. Во-первых, этими листьями невозможно наесться, во-вторых, они очень противные.

Но если несчастные женщины ради того, чтобы влезать в брючки на размер меньше, готовы терпеть муки, то мужчинам абсолютно наплевать на внешний вид. Вернее, многие из представителей сильного пола не прочь иметь спортивную фигуру, но как только до них доходит, что им следует ограничить себя кое в какой еде… Вот тут, например, мой муж машет рукой и твердо заявляет, похлопывая себя по животу: