Защищая ее (ЛП) - Эверхарт Элли

— Вот ты где, — Она улыбается, приближаясь ко мне. Я вижу ее улыбку каждый день, и все же она до сих пор выбивает почву из-под моих ног, делает меня счастливым, дарит радость и приносит удовлетворение.

Я притягиваю ее к себе и шепчу на ухо.

— Ты выглядишь потрясающе.

— Спасибо. — Рэйчел слегка отступает назад, ее улыбка становится еще красивее.

Здесь нет ни одной женщины, которая была так бы прекрасна, как моя Рэйчел. И дело совсем не во внешности, а во внутреннем свете, который она излучает. Для меня он особо заметен на фоне людей, что нас сейчас окружают. Все они кажутся такими несчастными и потерянными. И они заражают своей хандрой и меня, просто быть рядом с ними - это огромный стресс. Но потом появляется Рэйчел, и я расслабляюсь.

— Где ты был? — спрашивает она.

— Сначала разговаривал с Джеком, потом столкнулся с Ройсом. Он переезжает с семьей в Вирджинию.

— Так же, как и Джек? Почему все туда переезжают?

— Ройс хочет больше участвовать в политической жизни страны. Работа над кампаниями последних нескольких лет заставила его захотеть баллотироваться.

— В Конгресс?

— Может быть, я не уверен, не спрашивал. – Тут я вижу позади нее своих родителей. — Мои родители идут, чтобы с нами поздороваться.

Она оборачивается, и я опускаю руку на ее талию.

Рэйчел приветствует их улыбкой.

— Добрый вечер Элеонора. Холтон.

Моя мама отвечает, а отец, как всегда, просто игнорирует.

— Красивый костюм, Холтон, — замечает Рэйчел. — Новый?

Он просто смотрит на нее, не издав ни звука. Я уверен, отец надеялся, что она накричит на него за то, что он забрал на днях Гаррета, но вместо этого, Рэйчел мила с ним, и теперь он смущен, не зная, как ответить.

— Холтон, Рэйчел задала тебе вопрос, — напоминает ему мама.

— Костюму год, — это все, что он говорит моей жене.

— Ой, ну а выглядит совершенно новым. — Она еще слаще ему улыбается, и отец отводит глаза в сторону.

— Где Гаррет? — спрашивает мама у Рэйчел.

— Он играет с другими детьми, и я, наверное, должна пойти его проверить. Составите мне компанию?

Мама соглашается, и они вдвоем уходят, оставляя меня наедине с Холтоном.

— Пирс, — говорит он.

— Отец.

Мы стоим и не знаем, что сказать. Печально, что нам практически всегда не о чем говорить. С Джеком я мог бы проболтать всю ночь.

— Итак, Джек мне сказал, что переезжает, — я прерываю тягостное молчание.

Уголки губ моего отца приподнимаются в легкой улыбке.

— Да, я тоже это слышал.

— Еще ходят слухи, что именно ты приложил к этому руку.

— Серьезно? Приятно слышать, будто люди думают, что у меня есть такая власть.

— Да. Я так и подумал, поэтому и сказал.

Он определенно это сделал. Не знаю, как, но отец каким-то образом смог убедить организацию отослать Джека, лишь бы убрать его из моей жизни.

— Кажется, у твоей жены сегодня хорошее настроение. — Мой отец никогда не называет Рэйчел по имени, и это сводит меня с ума. Он называет ее «девушка» или «женщина», или «твоя жена», но никогда по имени.

— Рэйчел всегда в хорошем настроении.

— Должно быть, это со временем становится утомительным.

— Ничего подобного, это одно из ее качеств, что привлекли меня к ней.

Он взглядом сканирует комнату.

— Все, мы закончили?

— Да, я бы сказал, что нас видели вместе уже дольше необходимого. Не стесняйся, иди побеседуй с теми, кого ценишь больше.

Отец уходит, даже не попрощавшись. После почти двух лет, когда мои родители со мной даже не разговаривали, они решили здороваться со мной на общественных мероприятиях независимо от того, что происходит между нами за закрытыми дверями. Моя мама не хочет, чтобы другие знали о наших семейных проблемах, поэтому и установила правило, согласно которому мы должны разговаривать, улыбаться и делать вид, что безмерно любим друг друга хотя бы несколько минут на вечеринке или другом событии. Вот почему они подошли поговорить со мной и Рэйчел, но мой отец явно был не в восторге. Ему нечего нам сказать.

— Сейчас там прибавилась пара мальчиков, — сообщает Рэйчел, подойдя ко мне. Моя мама вернулась к отцу, который в данный момент разговаривает с одним из членов группы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что ты имеешь в виду? — я не совсем понимаю, о чем она.

— Когда мы только приехали, Гаррет расстроился, потому что в игровой комнате были только девочки. — Она смеется. — Хотя, мне кажется, он уже успел влюбиться в одну из них, и я видела, как он сидел рядом с ней и рисовал ее портрет. — Тут Рэйчел шутливо толкает меня локтем в бок. — А вот ты никогда не рисовал МЕНЯ.

Я целую ее в щеку.

— Обязательно исправлюсь к нашей годовщине. — Указываю на угол комнаты. — Там Грейс и Арлин. Хочешь с ними пообщаться?

— С удовольствием, они такая хорошая пара.

Мы проводим следующие полчаса за беседой с родителями Ройса, но затем они уходят, чтобы выпить и поговорить с другими людьми.

Я украдкой проверяю свои часы.

— Мы пробыли здесь пару часов, можем уезжать домой.

Это вечеринка «Дюнамис», и ее участники должны задержаться как минимум на час, так что свой долг я выполнил.

— Хорошо, — соглашается Рэйчел. — Пойдем, заберем Гаррета.

Мы поднимаемся в детскую комнату и обнаруживаем, что Гаррет играет в игру с несколькими игроками.

Я зову его:

— Гаррет, мы едем домой.

— Пап, подожди, я почти закончил. — Мой сын бросает синее кольцо, и оно попадает в цель. — Да! Я выиграл! — Он подбегает к нам, а другие мальчишки одновременно кричат: — Пока, Гаррет!

Наш ребенок заводит друзей везде, где бы не появился. В школе у него тоже масса друзей, я вот никогда не был так популярен, как он.

Мы начинаем уходить, но он вдруг останавливает меня, потянув за пиджак.

— Подождите, я должен попрощаться с Лекси. — Гаррет подбегает к маленькой девочке с темно-каштановыми волосами в синем платье. Она единственная в комнате, не одетая в розовое или фиолетовое.

— Его любовь, — шепчет мне Рэйчел, — думаю, ей лет восемь.

Гаррет что-то говорит девочке, затем быстро обнимает ее и убегает. Я ловлю взгляд Сейди, наблюдающей за ним краем глаза. Она уже любопытна, как и ее мать.

— Хорошо, теперь мы можем идти. — Он ждет, пока мы выйдем из комнаты, и берет меня за руку, как обычно. Когда мы находимся в общественном месте, мне необходимо всегда знать, где Гаррет, поэтому мы приучили его держать меня или Рэйчел за руку. И хотя ему не обязательно делать этого здесь, на вечеринке, он все же засовывает свою ладошку в мою ладонь.

— Пап, мы можем посмотреть фильм, когда вернемся домой?

— Думаю, для этого уже будет слишком поздно.

— Но завтра же не в школу. — Он смотрит на меня своими большими голубыми глазами, и мне трудно сказать ему «нет». Гаррет такой милый, одетый в классические брюки, рубашку и галстук. Все дети должны выглядеть соответствующе, даже если они проводят вечер в игровой комнате.

— Тебе было мало фильмов на этой неделе? — спрашиваю я его.

— Нет, но мне нравится их смотреть. С тобой и мамой, хотя иногда вы целуетесь. В такие моменты я закрываю глаза.

Рэйчел старательно прячет улыбку.

— Хорошо, — я сдаюсь. — Один фильм, но недолго.

— Ты уже уезжаешь? — передо мной возникает Сесил Рот. Приходится остановиться.

— Да. Нам нужно домой.

Я улыбаюсь и веду себя дружелюбно, хотя он мне и не нравится. Сесил один из тех, кто радеет за еще более строгие правила для наших членов, и всегда голосует за самое суровое наказание для провинившихся участников. Именно поэтому я стараюсь быть на его стороне, но все равно я ему не нравлюсь, потому что женился на Рэйчел.

Прямо перед моим побегом в Вегас, Рот представил моего отца своим коллегам по бизнесу в Европе. В результате этой поездки у нас появилось двое новых клиента в Англии и один в Германии, что вывело нашу компанию на международный уровень. Потом я сыграл свадьбу с Рэйчел и Рот перестал помогать нам налаживать связи с иностранными клиентами. Еще одна причина, по которой отец меня ненавидит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})