Возвращение Мориарти - Джон Гарднер

Мальчишка лежал на полу, подтянув к животу колени, с искаженным болью худеньким личиком. Лежал он неподвижно, и Пейджет, едва взглянув на него, подумал, что в такой же должно быть позе обнаружили Морана надзиратели в камере тюрьмы на Хорсмангер-стрит. На столе — высохшая лужица блевотины и остатки пищи; утром пленнику дали немного бекона, кусок хлеба и кружку пива. В памяти у Пейджета навсегда остались спутанные, жесткие от грязи, похожие на пружинки волосы.

Мориарти негромко выругался, и сердце у Пейджета сжалось и как будто провалилось в живот.

— Яд, — прошептал Мориарти. — Его отравили. Точно так же, как и полковника.

Лицо его спутника застыло, как у гранитного памятника на церковном дворе.

— Завтрак… — мертвенным голосом обронил Пейджет. — Фанни сама отнесла ему завтрак этим утром. Я был на кухне и слышал. Сначала она отнесла завтрак Роучу и Фрэю, потом тем троим, а уже после…

— Я намерен вот-вот взять под свой контроль весь уголовный мир Европы, — ледяным тоном произнес Мориарти, — и при этом не в состоянии контролировать своих людей здесь, в Большом Дыму.[61] — Он нервно перевел дыхание, и Пейджет почувствовал, как закипает в нем ярость. Почувствовал так же верно, как если бы прикоснулся к ней. — Ничего пока никому не говори. Посмотри, здесь ли еще Паркер. Если здесь, приведи его с собой. Фанни разносила завтрак одна?

Пейджет медленно покачал головой.

— По-моему, с ней был кто-то из парней Терреманта.

— Пусть тоже поднимется и подождет в коридоре, пока мы его позовем.

Пейджет тут же отправился на поиски главного соглядатая и экзекутора, сопровождавшего утром Фанни. Мысли разбегались, но в одном он не сомневался: смерть мальчонки — дело рук врага, пробравшегося во владения Мориарти.

Паркер еще не ушел, и уже через несколько минут Пейджет вернулся с ним к камере, оставив экзекутора, как и было приказано, в коридоре.

Переступив порог, Паркер недоуменно нахмурился и тут же склонился над скрюченным тельцем. Выпрямившись, он отступил на шаг и удивленно свистнул.

— Я и не разглядел его вчера… темно было… — Он посмотрел на Профессора. — Это ж младший братишка Слимпера. Слимпер давно приставал — мол, возьми да возьми мальчонку.

— Приведи Слимпера, — бросил Мориарти. — И позови того, что в коридоре.

Коренастый экзекутор не заставил себя ждать.

— Ты сопровождал Фанни Джонс утром, когда она разносила завтрак по камерам? — спросил Профессор.

— Да, сэр, сопровождал.

Войти в камеру ему не разрешили, так что на вопросы он отвечал из коридора.

— Расскажи, как это было. По порядку.

— Ну, сначала мы пошли к Роучу и Фрэю. Потом вернулись на кухню за едой для тех троих. Фанни еще пошутила, мол, на службе и то легче было.

— А разве сейчас она не на службе? — без намека на шутку проворчал Мориарти.

— Потом мы еще раз вернулись, и она взяла завтрак для мальчонки. Я хотел подняться с ней, но Фанни сказала, что и одна справится.

— Кто готовил пищу?

— Миссис Райт, сэр. Как всегда. По-моему, сегодня ей помогала Мэри Макнил.

— Помогала? Как? С жаркой?

— Нет, сэр, только раскладывала. Она и мальчонке еду положила. А миссис Райт еще и пива ему налила.

Мориарти нахмурился.

— А новенькая? Бриджет?

Ответил Пейджет.

— Ее сегодня рано не будили, дали выспаться.

Профессор хмыкнул.

— О том, что мы с тобой разговаривали, никому ни слова. — Он посмотрел в глаза экзекутору и коротко кивнул. — Ступай.

Дверь камеры заперли на ключ, после чего Мориарти возвратился к себе, а Пейджет, оставив у себя ключ, отправился за первым из пленных.

Минут через десять захваченный на Нельсон-стрит пленник стоял перед Мориарти между двумя экзекуторами. Пейджет сидел в сторонке, отчетливо сознавая, что исполняет обязанности, лежавшие прежде на полковнике Моране.

Владельцу довольно неромантичного имени, Зебедия Смит, было около сорока, но выглядел он старше из-за чрезмерного увлечения горячительным и женщинами. Пейджет знал его и наглядно, и понаслышке. Лет десять назад Зебедия Смит жил припеваючи, был членом «Банды щеголей» и считался опытным карманником — на краже он попался только один раз, когда стянул золотые часы возле собора Святого Павла, за что и угодил на два года в Стил. О строгости тамошнего режима говорит хотя бы тот факт, что из тюрьмы Зебедия Смит вышел другим, конченым человеком. Ни на что больше не годный, он за несколько месяцев опустился едва ли не на самое дно и жил только тем, что обкрадывал детей на улице. Потом, правда, времена поменялись, и от воровства у детишек Смит перешел к обучению других детишек основам воровского ремесла.

Только теперь Пейджет вспомнил ходивший одно время слушок, будто Зебедия снова пошел в гору — обучая мальчишек, бывалый карманник, похоже, завоевывал их симпатии, и они с удовольствием исполняли все поручения наставника.

Первым с пленным заговорил Мориарти. Голос его резанул по ушам, как секач мясника, глаза опасно блеснули, голова исполнила ритуальное покачивание.

— Нам все о тебе известно, Смит, так что врать и юлить бесполезно. Мои ребята вчера могли бы превратить тебя в отбивную, но я человек справедливый.

Если Смит и испугался, то ни голосом, ни жестом страха не выдал.

— Дело свое ты знаешь хорошо, но раз работал с Грином, придется отвечать. Грин уничтожен, раздавлен. Но у тебя еще есть шанс получить работу у меня — если честно ответишь на вопросы и докажешь со временем свою преданность.

— Таким, Профессор, доверять нельзя. — Играя свою роль, Пейджет сплюнул и отвернулся. — Этот и дьяволу готов свечку держать.[62]

— Я знаю, что делаю, Пейджет. Этот конь еще попашет. — Мориарти повернулся к Смиту. — Знаешь мальчишку Слимпера?

— Я многих мальчишек знаю.

— Да что с ним разговаривать. Так и будет ловчить да темнить. Поставить на нож — да и дело с концом. — Пейджет даже фыркнул, выказывая неудовольствие тем, как ведет себя патрон.

— Я спрашиваю про мальчишку, которого звали Слимпером. Знаешь его, Зебедия? — повторил вопрос Мориарти, не обращая внимания на реплики и тон Пейджета; эту часть разговора они отрепетировали хорошо.

— Да. Слимпера я знаю, — неохотно признал Смит.

Мориарти кивнул Пейджету, который поднялся из кресла, вышел в коридор и вернулся с тем Слимпером, который работал на Паркера.

— Этот?

Смит покачал головой.

— Похож, но не он. Тот помельче будет.

— А ты, Слимпер, знаешь этого джентльмена? — ласково обратился Мориарти к испуганному парнишке.

— Нет, сэр. Ни разу его не видел.

— Что ж, можешь идти. — Отпустив паренька, Профессор обратился к Смиту. — Итак, есть другой Слимпер. Он работал на тебя?

Короткая пауза…

— Да. Какой-то Слимпер на меня работал.

— Что делал?

— Воровал и все такое.

— Больше ничего?

— Для меня он больше ничего не делал.

— Тогда, значит, для Грина. Так? Не забывай, Культяшка мертв и помочь тебе не сможет.

— Да, мальчонка выполнял для Грина кое-какие поручения.

— Какие?

— Не знаю. Был на посылках, разносил сообщения.

— Вчера тоже доставлял сообщения?

— Да.

— От кого и кому?

— Не знаю. Ей-богу, не знаю.

— Вчера утром он принес сообщение на Нельсон-стрит.

— Да.

— И вечером вы его тоже ждали?

— Культяшка ждал.

— С сообщением?

— Да.

— Но он не пришел?

Вопросы сыпались один за другим, и Смит нервничал все сильнее. Казалось, еще немного — и он сорвется. Пейджет решил, что пора и ему подтолкнуть пленного к краю.

— Хватит, Профессор. Толку никакого, только время теряем. Я сам его прирежу.

— Не знаю я, от кого оно было! — взвизгнул Смит, и слова посыпались с губ, как горох из лопнувшего стручка. — Знаю только, что сообщение касалось вас, Профессор, и что оно было от какой-то женщины. Мальчишка доставил его утром, и Грин с Батлером сразу взялись за Берта Спира. К вечеру должно было прийти второе. Грин с Батлером все ждали, ждали, места себе не находили… А когда не дождались, послали меня за мальчонкой. Тогда-то ваши парни меня и сцапали. Больше я ничего не знаю. Истинную правду говорю, Профессор.

— Я верю тебе, Смит.

Пейджет хмыкнул, показывая, что у него еще остались сомнения.

— Пейджет! — Мориарти добавил в голос стали. — Отведи Смита в отдельную камеру. Лучше держать его подальше от остальных.

Двое других пленных не знали ничего. Обычные громилы, встревоженные тем, что оказались на стороне проигравших, они жутко перепугались, впервые столкнувшись лицом к лицу с великим Профессором Мориарти. Страху нагонял и Пейджет, встревавший в разговор с кровожадными репликами. Ничего нового к рассказу Смита они не добавили и в результате были возвращены в ту же камеру в еще большем смятении.