Игры с богами - Юрий Иванович

Представив себе такую картинку только частично, Поль сразу вспотел и живо отбросил все иные направления своей деятельности. Поесть можно и потом: сам не голоден, дитё совсем недавно объелось фруктов. Узнать биографию тоже всегда успеется. Сестра отныне рядом, да и стоит ли травмировать ребёнка неприятными воспоминаниями о кошмарном прошлом? А вот безопасность быта – это наше всё!

Мало того, на рынке можно сразу же отыскать и няню! Или получить нужные рекомендации от знающих людей по теме её поиска.

Вот и тройная польза от прогулки нарисовалась, учитывая тот факт, что надо обязательно купить свежего молока, сыр, масло, свежий хлеб и… Список перед мысленным взором получился очень длинный, даже с излишком. Потому что взрослому можно питаться чем попало, а вот ребенку необходимы совсем иные продукты. Это если не учитывать, что следовало купить Ласке кое-что из одежды. Хотя бы самое главное для девочки, первостепенное. А впоследствии взвалить эти нелёгкие обязанности на плечи няни. Если она отыщется…

И озадаченно почесав пятернёй в затылке, Поль полез в кладовую за большими корзинками. Напоследок вспомнил, что может нагрянуть кто-нибудь из друзей, тот же Вак Лейзи Сосулька обещался заглянуть. Не помешало бы для них весточку оставить. Потому и написал записку с намерением прикрепить её на двери:

«Я с сестрой пошёл на рынок. Заодно мастеров поищем для ремонта окна. Скоро будем!»

Новость, что они идут на рынок, сестра восприняла с энтузиазмом. После чего сама крепко ухватила брату за руку. Вышли, заперли дверь, не забыв и записку прикрепить. В своём палисаднике они появились вместе, оживлённо обсуждая цвет одежды, который малышке больше всего нравился. Но дойти до калитки так и не успели:

– Эй, сосед! – послышалось слева. – Может, поговорим?

– Хотя бы несколькими словами перекинемся, – раздалось справа. – А то тут вокруг тебя такое творится, что не знаем, как и реагировать.

Главы семейств, проживающих по соседству, стояли, опираясь на разделяющий участки забор, высотой каждому по грудь. Скорее декоративный, чем защитный, он служил хлипкой границей между участками. А вот сами мужчины, массивные и нахмуренные, выглядели настороженными и озабоченными. С момента своего поселения здесь Труммер несколько раз с ними общался, и это происходило вполне мило, в атмосфере дружбы и благожелательности. О себе поведал без утайки: поощер, а’перв, мотается часто по работе и миссиям, просил присматривать за домом. В ответ мужики уверяли, что они простые садовники, женаты, по двое детей у каждого, и просили не стесняться, заходить в любое время, коль возникнут трудности.

Но когда расследовали недавнее похищение Галлиарды, оба соседа вдруг оказались глухонемыми и слепыми. На все вопросы пожимали плечами и утверждали, что ничего не видели и не слышали. А ведь такого просто не могло быть по умолчанию. Пусть нападение и произошло во время большого сна, грохот и звон ближайшие соседи обязаны были услышать. Может, оказались слишком трусливыми? А теперь совесть проснулась?

Именно с такими размышлениями Поль и откликнулся на приглашение:

– Готов! О чём говорить хотите? Или какими сведениями собираетесь поделиться?

– А ты что, на жандармов работаешь? – тут же отозвался один из соседей. – Чего это с тобой делиться надо?

– Мы тут люди тихие, спокойные, – добавил второй. – Лишнее внимание привлекать с себе не любим…

– Ага! Не любите? – стал догадываться Труммер, что тут к чему. – А чего так? Совесть нечиста? Или слишком осторожничаете? Даже если вашу жену грабители будут убивать или детей, то вы из нужника наружу носа не высунете?

– Это ты, мил друг, утрируешь! – не соглашались соседи. – Мы своих в обиду не дадим! Кого хошь порвём!

– А уж что ты там со своим соседом не поделил – это нас не касаемо. Но сдаётся нам, что война между вами случилась, вот и натравил он каких-то залётных на тебя. Пообещал, видимо, что добычи много возьмут или ещё как… А те при нападении подельника и потеряли. За что наводчику и отомстили. Наверняка ещё и тебе лично отомстить захотят.

Труммер удивлённо помотал головой:

– Ого! Как у вас лихо история закручена! Сами придумали или подсказал кто?

– Без подсказок умные. Сами умеем смотреть и выводы делать…

– Ну-ну! И какие выводы вы сделали?

– Не приживёшься ты здесь, парень! – не то чтобы с угрозой, но с явной наглецой в тоне заявил левосторонний сосед. – Не жандармы тебя со свету сведут, так дружки твоего покойного соседа.

– И подругу твою никто не сыщет, – осмелился на циничную язвительность сосед справа. – Похоже, и нет её больше в живых-то. Или в рабство продана в Дикие земли. Потому что не простые грабители к тебе приходили: окна выбили беззвучно, и ни одного крика не раздалось. В ином случае мы услышали бы обязательно.

Врали они оба! Нагло и бесстыже врали! Ещё и запугать пытались, выживая не понравившегося им чужака. Только не на того нарвались. И не могли знать, что стоящий сейчас между ними парень, пусть и скромный на вид да тихий, начинал свою дорогу к данному благосостоянию с самого дна здешнего общества. Знал много и умел грамотно своими знаниями пользоваться.

Другой вопрос, что упоминания о подруге разбередили раны в душе. Неприятные воспоминания нахлынули потоком и не дали адекватно ответить обнаглевшим мужикам, которые, несомненно, занимались тёмными делишками. Так что ничего лучше не вырвалось вначале, чем возражение:

– С моей подругой всё в порядке! В её судьбу сам дэм вмешался, так что вскоре она вернётся, вот увидите.

Не поверили. Ещё и с насмешками:

– Смешон, кто верует в сладость винограда, да не в силах дотянуться до него.

– И хороша девчонка была! Да, видимо, не в ту постель легла.

Оставалось только поражаться их беспредельной наглости и своего рода бесстрашию. Ведь видели прекрасно, парень с оружием, и оно явно не бутафорское. А всё равно хамили настолько дерзко, что закрадывались самые нехорошие предположения. Попахивало провокацией. Причём крупной, махровой. Оставалось только понять, откуда грозит неприятность и как правильно в ней подготовиться.

Но рука всё равно непроизвольно уже поглаживала рукоять новенького пистолета.

И тут из-за угла дома показались недавно вроде как ушедшие навсегда жандармские офицеры. Строго взглянув на соседей Поля, которые тут же стали словно ниже ростом, присев за забором, они обратились к хозяину:

– Мы обязаны сделать заявление. Касается оно завещания твоего расстрелянного соседа. Его только что принёс староста улицы.

– Мм?.. А я-то тут при чём? – недоумевал Труммер.

– То есть ты с бумагами незнаком и никогда о них не слышал?

– Ни краем уха! Хотя слух у меня гораздо лучший, чем у этих двоих! – И а’перв кивком головы указал на хмурящихся соседей.

Жандармы проследили за его взглядом, согласно кивнули, но продолжили разговор:

– Нам показалось несколько странным, что твой сосед вполне конкретно описал своего правопреемника и завещал ему всю свою недвижимость. И этот человек ты, Поль Труммер.

Выждав паузу, второй офицер задал вопрос:

– И как ты это прокомментируешь?

– Хм! Поражён не меньше вашего. И мне кажется, что это ошибка или просто розыгрыш. Мало ли что может написать выживший из ума старикан?

– Он не совсем старый был. При своём уме. И завещание написано на второй копии, с подписью нашего районного нотариуса. Вскоре будем у него и сверимся с первой копией…

– Вот тогда ко мне и приходите! – Поль не стал скрывать своего раздражения. – А то у всех ко мне вопросы и бессмысленные претензии, а мне с сестрой даже некогда на рынок сходить. И если бы только вопросы от жандармерии поступали. А тут ещё и соседи достают насмешками и утверждениями, что я здесь не приживусь. Дескать, всем не угодил своими контактами с органами правопорядка. А какие же у меня контакты? Смех, да и только! И подельниками убиенного старца стращают… Неужто лично были знакомы?

От таких речей соседи за заборами присели так, что только макушки остались видны. Но это им не помогло избежать дальнейших неприятностей. Офицеры, как оказалось, неплохо знали обоих. Потому что один из них не стал прятать язвительную улыбку при объяснении:

– Да этим двум типам недолго осталось на свободе гулять. Загремят вот-вот на каторгу. А то и к дэму прямо в лаборатории попадут. Хорош-ш-шие получатся воины!

Прилагательное он протянул специально, выделяя внутри одного слова второе: оши. Те самые оши, в которых трансформируются люди в лабораториях Полигонов, а потом отправляются воевать в иные миры.

После этого и затылков потенциальных каторжников не стало видно. А хохотнувший Поль спросил: