Жандарм - Никита Васильевич Семин

меня из кареты, извозчик сначала отъехал на пару десятков метров назад, а затем остановился около городового и что-то ему заговорил, указывая на меня пальцем. Точно подумал, что я из Хитровки!

Не дожидаясь реакции полицейского, я ускорил шаг и вскоре оказался в людской толпе, что окружала начавшиеся торговые ряды. Вопреки сложившемуся у меня после слов мужиков впечатлению, народу здесь было много, и не все они на вид были откровенно бедняцкого происхождения. Хватало и людей со средним достатком, и даже пару армейских мундиров рассмотрел, стоящих около прилавков. Внешне Хитровка напоминала обычный рынок — крытые деревянные ряды с прилавками. За ними стоят тетки, торгующие мясом, овощами или поделками собственного производства. Иногда вместо женщин за прилавком стоял мужик. Но в этом случае на лавке лежала деревянная посуда или изделия из металла — ножи, гвозди, разная канцелярская мелочь. Над толпой стоял гомон торгующихся людей. Часто раздавались крики, что кого-то обворовали и призывы поймать паскудника. Последнее подтверждало слова Сергея, и я порадовался, что догадался оставить большую часть денег в гостинице управления.

Медленно двигаясь вдоль рядов, я прошел примерно половину, когда заметил проход внутрь рынка. Не слишком большой — карете только проехать. И то, что я увидел за торговыми рядами, всего в паре десятков шагов от входа в проход, мне не понравилось категорически! Двое каких-то мерзавцев затащили девушку в проход и прямо на моих глазах один ей задирал подол, а второй зажимал рот рукой. Вы что, паскуды, творите? Не позволю!

Глава 17

Сложно ли одному человеку победить сразу двоих? Тут многое зависит и от самих дерущихся и от внешних условий. Я был пусть немного, но выше обоих насильников. Лучше сложён. К тому же на меня не сразу обратили внимание, а руки у двух мужиков были заняты жертвой. Поэтому первый мой натиск был для них ошеломительным.

Подбежав к задирающему подол насильнику, который стоял ко мне боком и упорно пытался справиться с завязками на своих штанах, я с разбега пнул его под колено. И тут же познакомил харю рыжебородого насильника со своим левым кулаком, ударом откинув его вправо от жертвы. Второй со шрамом на лбу стоял лицом ко мне, сбоку от девушки. Одной рукой он зажимал ей рот, а второй держал руки несчастной, заломив их ей за спину. Параллельно он еще успевал и пялиться на своего подельника и язвительно, но тихо, комментировать борьбу того с собственными штанами. Когда его друг неожиданно получил сразу два удара, этот мужик, которого мысленно я обозвал шрамоголовый, удивленно поднял голову и уставился на меня. А через секунду охнул от прилетевшего в большой мясистый нос тяжелого удара. Его пальцы на руках девушки разжались, хватка ослабла и та воспользовалась этим, чтобы вывернуться и отскочить к стене. Но убегать, как я того ожидал, не стала, а сама оттолкнула меня, чтобы не стоял на пути, подскочила к рыжебородому и смачно зарядила тому промеж ног.

— Падла! — зло выкрикнула она согнувшемуся от боли мужику в лицо. — Я же говорила — хрен я тебе дам! Еще и к дядьке Порфирию схожу, чтобы проклял тебя на немочь мужскую! А ты! — тут она обернулась к шрамоголовому. Тот после моего удара лишь отступил на пару шагов назад, но уже пришел в себя и смотрел на меня недобро, вытащив из кармана самодельную заточку. — Вообще стыд потерял? Мной расплачиваться за свои долги?! Месяц ко мне не подходи, понял?!!

Дав такую отповедь, девица одернула подол, зыркнула на меня и, даже не поблагодарив, быстрым шагом удалилась. Прямо вглубь Хитровки! Чем еще больше меня запутала. Так что здесь конкретно было-то? Она обоих их, получается, знала? А этот, со шрамом, еще и ее... кто? Муж? Любовник?

— Зря ты, паря, влез не в свое дело, — тем временем переключился шрамоголовый на меня, молча проводив девицу недовольным взглядом. — Сейчас тебя я за это на куски резать буду.

Кинув взгляд на рыжебородого и убедившись, что с его стороны пока опасности ждать не стоит — он еще от удара девицы не отошел, я полностью переключил свое внимание на самого опасного врага. А тот воспользовался той долей секунды, что я смотрел на рыжего, и уже подшагнул ближе, резким тычком зажатой в правой ладони заточки попытавшись сделать во мне не запланированную дырку. Я рефлекторно повернул корпус, и рука с заточкой прошла впритирку, но не задела тело. Тут же перехватываю ее в районе плеча своей левой рукой и дергаю на себя. Мужик «проваливается» вперед, подставляя мне свою спину, и я ребром правой ладони с выдохом бью его по шее, вкладывая в это весь свой вес. Удар вышел смазанным, но мужику хватило. Он кулем свалился мне под ноги и подняться уже не смог. Заточка выпала из ослабевшей руки.

— Дурдом, — покачал я головой, осматривая место происшествия.

Помог, называется. Прав этот шрамоголовый — зря не в свое дело влез. Но и пройти мимо я не мог. Нельзя проходить мимо, если девушке или кому-то другому требуется помощь. Так уж меня видимо воспитали и никакая потеря памяти этих моральных принципов меня не лишила.

Больше задерживаться в Хитровке у меня не было ни желания, ни смысла я в этом не видел. Что это за место, я уже понял. И соваться вглубь без веской причины не буду. И если Лидия действительно придет завтра, как обещала, то и ее туда не пущу. Так, с краешку пройдемся — и хватит!

После этого я двинулся в работный дом, чтобы проверить, как завербованные мной мужики выполнили задание отдать пару отрезов ткани Проньке. Все же с клятвой шутить не стоит и нужно проверить выполнение собственного обещания.

— Тебе здесь не рады, — с порога проскрипел старик, будто и не сдвинувшийся с момента нашей последней встречи со своего места и также потягивающий самокрутку.

Девушка была тоже здесь и сейчас кормила дочку, приложив к груди. На меня она бросила обиженный и испуганный взгляд и тут же отвернулась.

Проигнорировав старика, я подошел к девушке и присел рядом. Та чуть сместилась, повернувшись ко мне спиной.

— Акинфей или Сергей должны были тебе передать то, что я обещал. Они это сделали?

Молчаливый кивок. Общаться со мной она не хотела. Уж и не знаю, чего ей наговорили мужики, что она так на меня стала реагировать. Или не они. Надо