Неостывший лед (СИ) - Мандрова Анастасия

— Это так и есть! Зачем ты напридумывала себе непонятно что?

— Тогда зачем на мне эта маска?

— А зачем тебе вообще что-то предпринимать, куда-то идти? — Маркус проигнорировал мой вопрос, продолжая гнуть свою линию. — Этот мир и так хорош, его не нужно улучшать. Что ты о себе вообразила? Сумасшедшая!

Я закусила пересохшие губы так сильно, что выступили капельки крови. Ничего не хочу! Ничего! Я простая восемнадцатилетняя девушка, которой нужно было думать о том, чтобы учить детей, встретить на Юге хорошего мужчину, который был бы мне хорошим мужем. И наши дети бегали бы среди яблонь посреди солнечного света. И никакой тьмы не будет…

— Ничего мне не хочешь сказать? Например, о Духе Леса… Ты его встречала? — спросил Маркус, открывая дверь клетки.

— Нет.

— Ты боишься пыток?

Рядом со мной раздался громкий выстрел, отчего я вздрогнула, но упрямо покачала головой. Нет, я не боюсь. По крайней мере, для Маркуса я буду выглядеть храброй.

— Подойди ко мне.

Я осталась сидеть на своем месте. Не встану. Ни за что. Маркус несколько секунд ждал, но потом понял, что он это делал зря.

— Слишком гордая? Ну так попрощайся с этим качеством!

В тот день Маркус стрелял в воздух много раз. Каждый вопрос без ответа, каждое его утверждение сопровождались оглушающим выстрелом. И к концу этой бьющей по сознанию пытке я зарыдала, не выдержав напряжения последних дней и ночей. Да, я перестала быть храброй. Но самое плохое, я совсем перестала надеяться, что выйду из этой клетки.

И вот она открыта… Пожалуйста, выходи! Но я не смогла.

— Я разочаровался в тебе, Лео, — раздался голос Маркуса вблизи от клетки. — Ты не захотела убежать?

Я молчала. Темнота и молчание стали моими компаньонами.

— Ну что, ждем завтра Жана. Мне сказали, что он твой старый знакомый, — Маркус коротко рассмеялся и закрыл мою клетку. — Лично я с ним не знаком, но наслышан. Мне сказали, что он очень зол на тебя. Гнев его будет ужасен. Зря ты не попыталась убежать.

Наверное, Маркус не видел, как я улыбнулась, потому что иначе точно посчитал бы сумасшедшей. Это была улыбка безысходности. Завтра все решится. И быть может, все закончится.

Я никогда не молилась, считала, бесполезным занятием, но сегодня решилась это сделать. Присев на колени, я сложила руки так, как их складывал Эллиот. Даже ветер стих, вслушиваясь в слова, которые непонятным образом нашлись сами собой. Я не молила за себя, зная, чем закончится для меня встреча с Жаном. Просила лишь об одном — дать шанс кому-то еще попробовать спасти этот мир. К сожалению, я не смогла сделать это сама…

— Я принесла тебе чай, — сказала Рената за моей спиной. — Если ты его выпьешь, заснешь и больше не проснешься.

— Серьезно, Рената? Это все, что ты можешь сделать для меня?

Я поднялась с колен и развернулась к ней.

— Ты знаешь, мне так жаль… Я услышала разговор про Жана. Не хочу, чтобы он тебя мучил

— А здесь меня пряниками кормят? Как ты будешь спокойно спать, зная, что меня убили из-за тебя?

— Я не знала… Мне сказали, что тебя не тронут.

— Тебе наврали.

— Я уже поняла. Прости меня.

Я отвернулась от Ренаты, хотя и так никаким образом не могла её видеть.

— Уходи. И забери этот чай с собой. Я приму свою судьбу с честью.

Смелость и отвага, непонятно откуда взявшиеся в разговоре с Ренатой, покинули меня с ее уходом. С ужасом я думала, что сделает со мной завтра Жан, ведь это я заперла его в темной комнате. И месть его будет страшна. Самым лучшим решением было бы заснуть и проснуться в новом дне, в котором и решится моя судьба. Но спать мне не хотелось. Гулко билось сердце, вспоминая вчерашний разговор с Маркусом:

— Ничего не скажешь?

— Нет.

— А теперь?

Меня окатили ледяной водой, отчего стало вдвойне обидно. Целое ведро… Я так хотела пить, а положенный стакан воды казался каплей в океане, никогда не утоляя жажду.

— Вот и помылись, — коротко рассмеялся Маркус. — Ну а про разбойников ты мне ничего не скажешь?

— Про каких?

— Из лесного домика.

Я замешкалась. Откуда Маркус узнал про них?

— И что с ними?

— О, они мертвы.

— Как?

— Мои ребята убили их, — бесцветным голосом сказал Маркус. — И знаешь, кто виноват в их смерти? Ты. Мы шли за тобой, но встретили их.

Я не заплакала. Слез у меня больше не осталось. Но чувство вины огромным комом нарастало внутри меня. Никаких видений в этом ужасном месте у меня не было, но в своем воображении я представляла, как плачет больная мать, оставленная сыном; как переживают дети Чарли, не зная, что с ним произошло. Все это не давало мне уснуть.

Ночь приближалась стремительно. По тому, как сильно дул ветер, я понимала, что погода меняется. Озябшими пальцами я перебирала соломинки. Это простое действие должно было успокоить меня, но оно не помогало.

Сегодняшняя ночь была холодной и мрачной, прямо как мысли в моей голове. Наверное, я слишком глубоко в них погрузилась, что не заметила, как кто-то оказался около моей клетки.

— Эй, — раздался тихий мужской голос, который мне был знаком. — Леона, это мы. Сейчас я открою клетку.

Кто это "мы"? Я никого не ждала… Кроме Жана. Но он придет только когда пройдет эта жуткая бесконечная ночь. И вдруг я поняла, что это голос Уилла. Теперь раздавался лишь еле слышный скрип металла. Может, мне почудилось? Я начала сходить с ума? Мой слух притупляется из-за этой маски. Голос Уилла приняла за крики ночных животных. Такое бывает, когда сидишь в клетке долгими днями и ночами…

Дверь открылась почти без скрипа. Нет же, мне это только кажется. Этого не может быть, потому что сам Дух Леса не может сюда пробраться.

— Бельчонок, что они с тобой сделали? — потрясенным голосом сказал Николас, и теплые руки обняли меня. Но это объятие длилось совсем недолго. — Нам нужно снять маску. Уилл, попробуй.

— Сейчас. Посвети.

Мне до сих пор не верилось, что ко мне пришло спасение. Так не бывает. Я готовилась к смерти. Никакой радости я не испытывала, как будто наблюдала со стороны за той Леоной, которой ничего уже не нужно. Она привыкла жить в клетке, как зверь. Она ждала смерти…

— Готово, — тихо произнес Уилл. — Леона, я снимаю.

Для меня ничего не изменилось, кроме того, что на лоб перестала давить маска.

— Ты можешь открыть глаза, — прошептал Николас, нежно касаясь моей щеки.

Это слишком трудно сделать, когда привыкла к мраку. Но если подумать, сейчас ночь и тоже темно. Осторожно я открыла глаза… О, как красиво вокруг, невзирая на мою темницу! Рядом сосновый лес, простирающийся до самого неба, на котором столько звезд… Даже глаза заболели от их света. И всё-таки мне захотелось взглянуть еще раз на небо!

А совсем рядом Николас, такой красивый, такой… испуганный. Почему же он так странно смотрит на меня?

— Ты в порядке?

Я помотала головой. После всего, что со мной случилось, я далеко не в порядке.

— Пора уходить, — тихо сказал Уилл, первым выходя из клетки.

Николас взял меня за руку, ведя за собой. Ступив за пределы моей темницы, я чуть не расплакалась. До сих пор не верилось, что я свободна. Справа от места моего заточения стоял большой дом, в котором жил Маркус по своими помощниками. И Рената…

Мгновенно я вырвала свою руку из теплой руки Николаса и повернула в направлении дома. Я даже успела сделать несколько шагов, прежде, чем меня остановили.

— Леона, нам нужно уходить.

— Нет, Николас. Я это так не оставлю. Они должны ответить за все.

— Убьешь их? — спросил Уилл. — Ты же не убийца!

Мне нечего было ответить, но я упрямо сделала еще один шаг к дому. Николас, не отставая, вновь захватил мою руку в свою.

— Завтра приедет Жан. Ты думаешь, он их не накажет за то, что ты сумела сбежать? Леона, нужно уходить.

— Откуда ты знаешь про Жана?

— Расскажу в машине. Но до нее нужно дойти. Ты сможешь?

Смогу ли я? Да мне даже сейчас идти нелегко, хотя мы прошли всего ничего! После скудного питания, суточного стакана воды и отсутствия движений мне все трудно делать.