Кофе с ограблением - Катарина Ингельман-Сунберг

– Ингмар, дорогой, что будет теперь? – осмелилась она спросить через несколько недель.

– Нам с женой надо урегулировать кое-какие дела, но потом, любовь моя, потом!..

Он и Она. Она поняла всю серьезность его намерений, когда он представил ее детям.

– Это моя коллега Барбара, и я надеюсь, вы подружитесь, – сказал он, а потом посетовал на массу навалившихся на него дел. – К сожалению, мне придется много трудиться сверхурочно, дорогая, но вечера и ночи будут наши.

– Я могу помочь тебе, – сказала она пылко и принялась доказывать свою незаменимость.

Сейчас они делили кров и быт, и она старалась закончить свою работу побыстрее, чтобы успеть домой, приготовить ужин, словно они с Ингмаром уже поженились. Она чувствовала, как приближается к своей цели. Скоро, думала она, скоро!

Хорошо, что между ней и Ингмаром все вроде пошло на лад, ведь на работе у нее начались проблемы. После кражи картин из Национального музея все в богадельне как бы перевернулось с ног на голову.

– Почему мы должны сидеть здесь? Вам нужно устроить нам маленький праздник, – заявлял 84-летний Свен.

– А я хочу на пароходную экскурсию по озеру Меларен, – ныла его подруга, 83-летняя Сельма.

– Разве нельзя съездить и прикупить нам всего, – считала 86-летняя Гертруда и тянула сестру Барбару за руку. – Немного новых платьев скрасили бы нам жизнь.

И так далее, и в таком духе, и, если старики слишком докучали, сестра Барбара использовала красные пилюли. Но в конце концов они закончились, а когда она обратилась в аптеку, ее ожидал неприятный сюрприз.

– Они были невыгодны, и мы свернули их производство, – объяснили ей там, а новые лекарства, которые фармацевты предложили взамен, стоили значительно дороже. Барбара спросила Ингмара, что делать.

– Боже праведный, на такие дорогие таблетки у нас нет средств, – ответил он, а потом добавил: – Тебе самой придется доводить наших клиентов до изнеможения, – рассмеялся и заключил ее в объятия.

В доме престарелых всех словно подменили. Никто из стариков не ложился в восемь, как им было сказано, и они начали отказываться от предлагаемой пищи, но труднее всего приходилось с 93-летней Долорес. Она ходила кругом с сумкой-тележкой, набитой одеялами и старыми газетами, и утверждала, что в ней деньги.

– Я получила несколько миллионов, – повторяла она каждый день, показывая на свою сумку, и выглядела очень довольной. – Мой сын ужасно щедрый. Подумайте только, как мне хорошо.

Сестра Барбара улыбалась и соглашалась, ведь именно так следовало вести себя со стариками, этому она научилась на курсах. А Долорес, напевая себе под нос, гладила свою сокровищницу и улыбалась.

– Мои миллионы, – говорила она и хихикала.

«Она просто чудо» – так считали все в богадельне и угощали долгожительницу тортом «Принцесса», который она любила больше всего. А когда прошла неделя, Долорес покрасила ручку сумки-тележки в небесно-голубой цвет, поскольку эти деньги, по ее словам, были подарком с неба.

Трудовые будни Барбары становились все более напряженными. Ей была необходима помощь в «Диаманте», но каждый раз, когда она обращалась с этим к Ингмару, он начинал жаловаться и говорил, что они не могут тратить слишком много денег.

– Понимаешь, любовь моя, – объяснял он, – если «Диамант» станет прибыльнее, мы сможем открыть несколько домов престарелых. И тогда, дорогуша, я по-настоящему разбогатею.

Мы разбогатеем, думала она, но не осмеливалась произнести это вслух. Взамен, стараясь порадовать его, начала предлагать различные меры по уменьшению расходов, за которые ей порой, честно говоря, было немного стыдно.

– Если мы уволим нынешний персонал под предлогом недостатка работы и примем иммигрантов на их места, то сможем платить им меньшую зарплату. Они ведь не осмелятся выступать и будут радоваться даже минимуму, – ляпнула она как-то раз, не представляя его реакции.

– Ну, любимая, ты просто чудо, – ответил он и с того дня стал смотреть на нее другими глазами. Она догадалась, что заслужила его уважение, и уже чувствовала себя не просто его женщиной, но и близким партнером.

Она собрала все бумаги на столе, проверила, нет ли новых сообщений в электронной почте, поднялась, надела пальто и направилась к двери. Сегодня Ингмар между делом сказал, что им, пожалуй, надо управлять бизнесом вместе. Барбара улыбнулась про себя. Ей уже почти удалось задуманное, и все произошло значительно быстрее, чем она рассчитывала.

54

– Мы скоро должны получить отпуск, как думаете? – спросила Марта, моя посуду после обеда. С неба перестало капать, и она с подругами собиралась на прогулку. Лето выдалось самое дождливое за целое десятилетие, и время от времени Марту одолевало беспокойство относительно купюр в водосточной трубе. А вдруг Грабли, вопреки его утверждениям, запечатал мусорные мешки недостаточно хорошо или веревки не выдержали и порвались? Никто ведь не мог проверить это, поскольку никому еще не представилась возможность выйти за пределы тюрьмы, а ведь прошло больше полугода.

– На этой неделе тоже не будет никаких отпусков. Не беспокойся, Марта. Деньги подождут, пока мы выйдем на свободу, – сказала Анна-Грета и поставила грязное сервировочное блюдо на мойку, а Марта налила в раковину новую порцию моющего средства и принялась оттирать с него грязь, размышляя о том, насколько спокойной и уравновешенной стала ее подруга. В то время как она ломала голову, та слушала свои пластинки и шила одежду вместе с другими на швейном производстве.

За короткое время Анна-Грета стала очень популярной среди заключенных. Во всяком случае, когда она с иголкой в руке рассказывала о различных формах банковских счетов и денежных переводов.

– Мне нравится здесь, девочки уважают мои знания, – сказала Анна-Грета. – Они слушают меня совсем иначе, чем в банке.

Можно себе представить, подумала Марта, но ничего не сказала.

Стина тоже была довольна. Ее рабочее место находилось там, где на готовые футболки фотопечатью наносили красочное изображение, и она постоянно рассказывала о каком-нибудь новом слогане, который с легкой руки рекламщиков появлялся на них.

«Если хочешь жить как ветер, поселись в местечке Сетер», – сообщила она однажды со смехом. А через неделю порадовала подруг лозунгом: «Улучши свое бытиё, живи в городке Йо», чем сильно удивила Марту. Она даже поинтересовалась, действительно ли они печатают подобную чушь. Тогда Стине пришлось признаться, что это только возможные варианты, причем ее собственного сочинения. Одно время она просто утомляла своими поэтическими шедеврами и завязала с ними, только когда их участок получил большой заказ от русской фирмы. Их буквы она не могла рифмовать.

Марта тоже хорошо адаптировалась в Хинсеберге, даже если порой ей казалось странным видеть так много преступников вокруг себя. Они, конечно, в большинстве своем предпочитали объявлять себя жертвой судебной ошибки, при всей сомнительности такого утверждения, но в любом случае не окружение было для нее главной бедой. Больше всего ей не нравился порядок, когда худшие из них управляли остальными. Например, Лиза. Марта вздрогнула, когда блюдо соскользнуло в раковину.

– Я не успокоюсь, пока мы не вернем картины и не заберем наш капитал, – вздохнула она и потерла блюдо специальной щеткой.

– Но, Марта, деньги ведь никуда не убегут из трубы, – попыталась утешить ее Стина.

– Они, пожалуй, могут уплыть.

– У нас нет причин для спешки. Нам хорошо здесь, по-моему, – продолжила Стина. – Очень забавно наносить изображение на ткань, и не надо тайком пробираться в тренажерный зал.

– Именно, – вклинилась в разговор Анна-Грета. – Я могу слушать Йокмоккского Йоке и Лапландку Лизу сколько пожелаю. Хотя, с другой стороны, если у заключенных все так хорошо, наверное, и старики могли бы жить не хуже? Вы не задумывались об этом, девочки?

– Само собой, – сказала Стина.

– За границей лучше относятся к пожилым. Там можно стать президентом после семидесяти, – заметила Марта.

– Здесь нас выбрасывают на обочину, когда исполняется пятьдесят, – сказала Анна-Грета. – Мы никому не нужны. Вчера в новостях несколько пенсионеров жаловались, что у них не хватает времени перейти дорогу на светофоре, прежде чем загорится красный. И каков был ответ? Важный чиновник сказал, что все должны успевать, они якобы сделали какие-то расчеты у себя в офисе.

– Попади сюда этот парень, я бы заехала ему ролятором промеж ног, – сказала Марта. – Нет, этого мало, здесь понадобится целая инвалидная коляска.

– Я придумала, – сообщила Анна-Грета неожиданно. – Надо сделать ход конем. Переделать всех, живущих в богадельнях, в заключенных, и наоборот.