Вик Разрушитель 6 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Крошащихся доспехов, кровищи, буйства магических атак? — усмехнулся я, засунув руки в карманы куртки. — Пусть радуются, что я не снес защитные панели. Иначе магия разметала бы всех зрителей на молекулы. И так приходилось стравливать излишки энергии.

— Я видела, как твоя аура полыхала, — Арина все же улыбнулась. — Было красиво… Ладно, пошли. Нас ждет Анатолий Ярославич. Он хочет поговорить.

В этот раз Никанор и Влад, присоединившись к Вальтеру, пошли со мной с таким видом, что никто не посмел их остановить. Пришлось пересечь опустевший ринг, на котором какие-то люди в рабочих комбинезонах убирали защитную сеть, и войти в небольшое подсобное помещение, где кроме пошарпанного стола и нескольких старых стульев больше ничего не было. Знакомый мне куратор и еще один человек — пожилой мужчина с седой щетиной и в очках о чем-то разговаривали между собой. Увидев меня и Арину, замолчали на мгновение. Прозоровский сам завел речь:

— Поздравляю, господин Мамонов. Вы впечатлили нас своей эффектной победой. Аналитическая группа неправильно оценила ваш потенциал, но так даже и лучше вышло. Многие наши клиенты интересуются, откуда мы взяли такого шустрого пилота, и будет ли он выступать в группе «омега».

— Молодой человек, не знаю, по каким причинам вы не пользовались магией, но грамотная тактика вкупе со странной техникой позволили вам одержать быструю и яркую победу, — прервал молчание мужчина с щетиной. Она придавала ему какую-то неброскую элегантность вкупе с золотыми очками. — Я один из учредителей «Железной Лиги», Колыванов Василий Егорович, по совместительству маг-гроссмейстер.

— Лондонская Академия? — не удержался я.

— Ого, неплохая осведомленность, юноша! — улыбнулся Колыванов. — Закончил я ее двадцать лет назад, но память об альма-матер до сих пор греет сердце. Неужели вы хотите поступать туда? Я могу написать рекомендательное письмо, но есть одна проблема. У вас весьма специфический Дар. Во время боя я внимательно следил за вами по поручению учредителей «Лиги». Странное ощущение, скажу.

— В чем оно выражается? — мне стало любопытно, может ли человек уровня гроссмейстера выявить Дар антимагии?

— Искра присутствует, это несомненно, — убежденно сказал Василий Егорович. — Я заметил, что она когда-то была подвергнута мощному влиянию, вследствие чего произошла деформация ее энергетического кокона. Возможно, какое-то время вы не могли пользоваться одаренностью, но потом произошел прорыв… В вашей жизни были какие-нибудь стрессовые ситуации?

— Были, но я не намерен их обсуждать, — твердо произнес я.

— И не нужно. Достаточно ваших слов, — улыбнулся Колыванов. — В моей практике еще не было таких случаев, но в монографиях, которые я пишу для Лондонской Академии, есть парочка исторических экскурсов, в которых рассказывается о людях с такой же проблемой, что и ваша.

— Было бы любопытно ознакомиться с этими, несомненно, бесценными трудами, — вежливо ответил я, но сердце-то застучало в возбуждении. Неужели напал на след, ведущий к заветной двери, за которой скрывается тайна моего проклятия?

— Охотно поговорю с вами, если появится настоящий интерес к исследованиям, — Колыванов протянул мне черный прямоугольник визитки с золотыми вензелями.

«Гроссмейстер магических наук, практик-исследователь Колыванов В. Е.», гласила на ней надпись.

— Спасибо, Василий Егорович, — я спрятал визитку в карман куртки.

— Итак, юноша, мы готовы подписать с вами контракт на участие в боях группы «омега», — объявил Колыванов. — Есть большой риск, что ваше несовершеннолетие станет миной замедленного действия и однажды похоронит «Железную лигу» под судебными исками. Но мы поступим благоразумно. В течение года запланируем для вас… десять боев.

Прозоровский незамедлительно кивнул, что показывало предварительный сговор двух «шишек». Это для меня они разыгрывают спектакль.

— Один бой в месяц для вас не затруднителен? — Колыванов почему-то посмотрел на Арину, так и продолжавшую стоять. Никто ей не предложил присесть, да она бы и не согласилась. Стулья здесь ветхие, покрыты пылью, на некоторых даже мышиный помет виден. Недаром мужчины не рискнули воспользоваться ими. — Таким образом нам удастся снизить ажиотаж после каждой вашей победы — а я в них почему-то уверен — и спокойно отвести все возможные провокации и проверки в отношении «Железной Лиги».

— В мае и августе я, вероятно, не смогу участвовать, — предупредил честно.

— Мы обсудим условия позже, — успокоил меня Колыванов. — От вашей стороны нужен будет адвокат. Это не проблема? Можем предоставить своего.

— Не проблема, — подтвердил я. — У меня есть такой человек. И он будет молчать.

— Прекрасно, просто прекрасно, — гроссмейстер переглянулся с князем Прозоровским. — Тогда позвоните по телефону, указанному в визитке, когда все обдумаете хорошенько и будете готовы к подписанию. Мы не давим и не торопим, понимая, что ваш возраст подразумевает иные интересы и обязательства. Чем тише сделка, тем безопаснее будущие мероприятия.

И он обвел рукой вокруг себя, подразумевая нелегальную деятельность «Железной Лиги». Возможно, она и прикрывается законной букмекерской конторой, чья работа контролируется имперскими службами. Да мне плевать. Года два подерусь на ринге, а потом другие дела на горизонте возникнут. Не будь Мстиславские столь тщеславны в своей решимости проучить меня за дела, в которые сами и втащили, то спокойно готовился бы с ребятами к соревнованиям. Вот и ловите теперь фигу!

— В таком случае разрешите откланяться, — Колыванов сначала изобразил легкий поклон в сторону Арины, потом в мою, намекая нам покинуть помещение.

Прозоровский продолжал стоять молча, сверля глазами свою родственницу и меня заодно. Видимо, не все гладко у него с моим контрактом, да только Колыванов, чую, играет куда значимую роль в окончательном решении, чем сам князь.

Арина с видом снежной королевы развернулась и вышла в распахнутую мною дверь. Телохранители, ждавшие нас снаружи, оживились. Вальтер сказал:

— Арина Васильевна, я сказал водителям подогнать машины к западному выходу ангара. Чего ходить туда-сюда. Отсюда-то ближе.

— А мою броню погрузили? — спохватился я.

— Все уже готово, княжич, — кивнул личник Голицыной. — Вместе и поедем.

Арина вцепилась в мой локоть, а я с удовольствием повел ее на выход, следя за тем, чтобы девушка не споткнулась о какие-то странные выбоины в земле. Каблуки ее сапожек то и дело попадали в них, отчего княжна еще сильнее прижималась ко мне. Было весьма приятно ощущать даже через пальтовую ткань гибкое тело Арины.

Пока мы развлекались боями и разговорами, на улице стемнело. Подведя Арину к «Сенатору», я распахнул заднюю дверь.

— Теперь ты и сам можешь напрямую общаться с этой конторой, — почему-то вздохнула девушка. — Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться.

— Да брось, Арина, — бодро откликнулся я. — Мы еще с тобой намутим много чего интересного!

— Что меня и беспокоит, — фыркнула Голицына. — Как-то уж все слишком гладко идет. С тех пор, как я начала с тобой «мутить», банковский счет стал безобразно распухать. Такой удачи давно не испытывала. Вот и сегодня чуточку разбогатела.

Она вдруг тоненько хихикнула, наклонилась ко мне и прошептала по-заговорщицки:

— Представляешь, сколько денег сегодня срубила «Железная Лига»⁈ Ведь девяносто процентов ставок были на твоего соперника! Как любят выражаться профессиональные игроки — «побрили» всех! А ты молодец, я всегда буду на тебя ставить.

— Рано или поздно коэффициенты поползут вниз, — возразил я.

— Рано или поздно против тебя начнут выставлять очень серьезных бойцов, — парировала Голицына и вдруг на пару ударов сердца прикоснулась своими губами к моим губам, потом с шальным смехом нырнула в машину. И уже оттуда бросила: — Завтра скину на твой счет причитающийся процент за удачу. Пятьдесят тысяч.

— Зачем? — я был деморализован из-за неожиданного поцелуя. Даже сил не было возмутиться и отказаться от предложения. Не за деньги же дрался! — Уговора такого не было!