Просто одна ночь - Чарити Феррелл

— Умница, — бормочет он. — Не понимаю, почему ты злишься. Ты должна благодарить меня. Это избавит тебя от необходимости присутствовать там, когда я планировал рассказать ей.

— Хоть одна хорошая вещь из этого выйдет. — Мое сердце замирает, и меня охватывает смятение. Почему я расстроена, что меня там не было? Почему я расстроена, что не увидела ее реакцию?

— Ты все еще злишься? — спросил он несколько секунд спустя.

— Не злюсь. Я в шоке.

— Если тебе станет легче, я заставил ее пообещать, что она никому не расскажет, пока я не скажу ей, что можно.

— Я не уверена, насколько я доверяю обещанию шестилетнего ребенка.

— Это помогает, когда ты добавляешь дополнительный подарок на день рождения в качестве взятки. Несколько родительских советов будущей маме: ничто не работает лучше, чем подкуп дополнительной кукольной одеждой.

— Подкуп — это нормально, а ложь — нет? Логично. Мне придется иметь это в виду. — В то время как я сейчас схожу с ума.

— Теперь, когда я знаю, что ты не злишься, а просто в шоке, мне нужно попросить тебя об услуге.

Серьезно? Эти отношения совместного воспитания с льготами становятся все более требовательными.

— Разве ты не достаточно бросил в меня сегодня?

— Это будет весело.

— Валяй. — Я скрещиваю пальцы, чтобы не было больше объявлений о беременности.

— Ты пойдешь со мной в магазин за подарком на день рождения Мейвен? Лорен планировала пойти со мной, но она работает в две смены, чтобы накопить на дом. Я не хочу нагружать ее еще больше.

— Может, тебе стоит попросить Синди. Ты сможешь пройтись по магазинам, а потом она накормит тебя жареной курицей. — Я веду себя мелочно, но именно так я говорю о своих проблемах. Я использую свой сарказм, чтобы сказать людям, что я чувствую.

— Что?

— Та улыбчивая цыпочка, которая приходила, когда мы забирали Мейвен. — Требуется уточнение? — Та, которая считала, что ее жареная курица — лучшее, что есть после нарезанного хлеба.

— Вау, — говорит он со смехом.

— Что?

— Конечно, ты не веришь, что я с ней общаюсь?

— Нет, — заикаюсь я. — То есть, я не знаю.

Он говорит так, будто ему это нравится.

— Ты бы расстроилась, если бы это было так?

— Нет. Нисколько. Съешь ее жареную курицу. Получай сердце. Это все хорошо.

— Уиллоу, — предупреждающе протягивает он, — ты бы расстроилась, если бы я это сделал?

— Я бы расстроилась? Не-а. Разозлилась бы? Да. Буду ли я снова заниматься с тобой сексом, если ты будешь? Определенно нет.

— Я не общаюсь с ней, клянусь. Она приходила и приносила еду, когда Люси умерла, но не появлялась уже несколько месяцев. Даже тогда это была ерунда. Я принимал еду, чтобы моя дочь не голодала, пока я не соберусь с духом. Когда мне удалось довести до совершенства жареный сыр, я положил этому конец.

Я закатываю глаза.

— Неважно.

— Ты единственная женщина, с которой я общаюсь. Черт, кроме моей сестры и матери, ты единственная женщина, с которой я вообще разговариваю. Итак, теперь, когда ты хочешь, чтобы я заехал за тобой за покупками?

— Мы же не поедем куда-нибудь далеко?

— Нет. Я подумал, что мы могли бы съездить в город. Она просила куклу American Girl? — Он говорит это так, будто не уверен, что это правильное название.

— О, у меня была одна из них, когда я росла. Какую она хочет?

— Ну… которая похожа на нее? У них есть магазин в торговом центре рядом с аэропортом.

— Еще одно дорожное путешествие, да?

— Похоже, это наша фишка. Моя мама отвезет Мейвен на распродажу выпечки, а потом в субботу они поедут в магазин за украшениями для вечеринки. Ты не против?

— В субботу я свободна. — Как и почти каждый день.

У Стеллы сейчас перерыв в съемках, и она не так много от меня требует, так что выбраться из моей квартиры звучит освежающе.

— Тогда это свидание.

Я ухмыляюсь.

— Это свидание.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

ДАЛЛАС

— Ты помнишь о кукле, которую я хочу, папочка? — спрашивает Мейвен в тысячный раз.

Я постукиваю пальцем по голове.

— Конечно, помню. — Это записано в моих заметках в телефоне. Вчера вечером я зашел на сайт, посвященный куклам, и там чертова уйма вариантов. Я делаю паузу и качаю головой в сторону. — И ты даже не знаешь, получишь ли ты куклу.

Да, она знает.

Она переминается с ноги на ногу.

— Я очень, очень, очень надеюсь на это. — Она взбегает по ступенькам на крыльцо дома моих родителей и встречает мою маму, стоящую снаружи. — Бабушка, разве мне не нужна кукла American Girl?

Моя мама притягивает ее к себе.

— Конечно, нужна, милая.

Мейвен показывает пальцем в мою сторону с улыбкой на губах.

— Ты должен слушаться своих родителей, так же как и меня.

— О, дорогая, твой папа не был послушным ребенком, когда был в твоем возрасте, — отвечает моя мама со смехом. Она сжимает плечи Мейвен. — теперь иди умойся к обеду, и мы пойдем на распродажу выпечки, а потом по магазинам за украшениями для вечеринки.

— Ура! Принцесса Жасмин на все сто! — кричит она. Она распахивает дверь и исчезает в доме.

— Спасибо, что присматриваешь за ней, ма, — говорю я.

Она кивает.

— В любое время. Ты поедешь в город за куклой?

Я скребу ботинком по ступенькам.

— Это то, что она хочет.

Она не может сдержать свою любящую улыбку:

— А ее папа всегда дает ей то, что она хочет.

— Это меньшее, что я могу сделать. Она потеряла свою мать. Она заслуживает весь мир.

Ее улыбка падает.

— Ты покупаешь ей куклу в надежде, что она не будет грустить каждый день?

Я вырос с родителями, которые отказывались убирать дерьмо под ковер. Если возникала проблема, мы говорили об этом. Если они хотели что-то узнать, они спрашивали и ждали честных ответов. Я вырос, столкнулся со своими проблемами, но это не та проблема, которую легко решить. Никакое воспитание или жизненные уроки не смогли бы подготовить меня к потере Люси.

— Это не главная причина, но она имеет к этому отношение, — отвечаю я. — Я хочу, чтобы она исцелилась и наслаждалась своим детством. Если для этого нужно баловать ее прямо сейчас, то я так и сделаю. Что бы не понадобилось моей дочери, чтобы вызвать улыбку на ее лице, я готов это сделать.

По ее щеке скатилась слеза. Я ненавижу видеть свою мать расстроенной. Я делаю несколько шагов вверх, чтобы заключить ее в объятия. Она фыркает секунду, прежде чем продолжить свою предстоящую лекцию.

— Ей