Был ли причастен К Радек к гибели К Либкнехта и Р Люксембург - Ю Фельштинский

В определенном смысле процесс против фон Вит[...] можно считать его противоположностью. Я считаю вполне вероятным, что за редким исключением обвиняемые позднее снова объявлялись в других местах, где им приходилось выполнять самые секретные миссии в рамках германско-русского [сотрудничества].

68. Нельзя не вспомнить также статью Радека, появившуюся перед занятием Рура, в которой говорилось об общем собрании с коммунистами и националистами в Бадене, а также совместный митинг националистов и коммунистов в Карлсруэ, на котором немецкий пролетариат призывали выступить против занятия Рура.

69. Можно вспомнить также книгу Кривицкого (псевдоним), в которой он рассказывает о своей деятельности в русской секретной службе, особенно в Испании. Факты, которые он сообщает о германско-русском сотрудничестве, в основном верны. Но он считает все это не заслуживающим внимания. В этот период сотрудничество было не только задумано, но и реализовано. И не только Сталин стремился к сотрудничеству. Оно осуществлялось уже более десятилетия. Сюда же можно отнести и недавно ("Nationalzeitung", No 165, 6.IV. 1944), прошедшую в прессе информацию о том, что Виктор Кравченко, член советской закупочной комиссии в США, вышел в отставку из-за "двойной игры" СССР в вопросе о сотрудничестве с США и Великобританией. В скором времени после выхода своей книги Кривицкий был убит. Русские агенты шли за ним по пятам. О деталях в свое время сообщалось в прессе.

70. Один известный берлинский коммунистический вождь содержался в следственной тюрьме (я не был его защитником). Когда я был в следственной тюрьме совсем по другому делу, один из служащих тюрьмы по секрету сообщил мне, что в настоящий момент с ним разговаривает барон фон Штум из министерства иностранных дел. Трудно себе представить, чтобы это была просто невинная беседа.

71. Следует вспомнить о том, что труп, после того как его [не могли найти] несколько месяцев, все же [нашли] в Ландверканале. В то время я задержался в Штутгарте из-за процесса по делу Мюнценберга и его товарищей и никак не мог уехать. В Ландверканале его могли бы и не заметить, но он был найден. Так как я отсутствовал, его [передали] Якобу. Как мне потом сказали, труп был [поврежден], но одежда на нем была не повреждена и были свежие краски, что было бы невозможно, если бы он находился в этом грязном канале полгода. Еще я хочу сказать, что нам уже раньше [передали] конфиденциальное сообщение, что труп давно находится в [каком-то] сарае.

72. Как известно, в свое время на процессе по делу о фальшивых франках был осужден князь Виндишгрец. В 1934 г. в одной венской газете появилось сообщение о том, что Виндишгрец пишет книгу, в которой собирается прямо и без утайки раскрыть, как все было в действительности в деле о фальшивых франках, в особенности всю подоплеку этого дела. Одновременно в одной венской газете появились отрывки из этой книги, суть которых заключалась в том, что Виндишгрец действовал в согласии с германским правительством, в особенности с военными и генералом Людендорфом. Полностью книга так и не была опубликована.

73. Роль "маршала" Тито. Согласно сообщению в печати (появившемуся, кажется, в феврале 1944 г.) он - бывший русский посланник в одном из государств на Балканах.

74. Обратите внимание на статьи "Новый мир Эдема" (Атлантическая хартия относительно мирных переговоров между Россией и Польшей и т. д.) и "Observer" в "Nationalzeitung", кажется, от 24.II.1944; и No 93 от 28.II.1944; и "Генералы остались" в "Arbeiterzeitung" от 25.II.1944.

75. Кагуляр во Франции.

76. Клаузевиц, стр. 1, I глава: "Что такое война?", второе определение:

"Следовательно, война есть акт насилия, совершаемый для того, чтобы заставить противника исполнить нашу волю". Согласно этому весьма верному определению, для определения понятия войны в политическом смысле в наличии должны быть два фактора - объективный и субъективный. Объективный состоит в применении силы, субъективный - в намерении, связанном с этим применением силы. Только в случае, если это намерение направлено на то, чтобы навязать нашу волю тому, против кого она применяется,- тогда эта война в политическом смысле. Если же в основе этого столкновения другое намерение, например, между военными сторонами существует тайное соглашение, и в действительности намерение ни у одной из сторон не направлено на подавление другой, а рассчитано на политическое воздействие на третью сторону, тогда это все-таки не будет война в политическом смысле, даже если внешне складывается впечатление войны и предпринимаются все действия, являющиеся составной частью настоящей войны.

Существует даже вероятность того, что в настоящей войне, которую ведет одна из сторон с третьей стороной, другая сторона выступает в союзе с этой третьей стороной, якобы чтобы помочь ей победить противника, в то время как ее истинное намерение заключается в том, чтобы подставить ножку третьей стороне, и повалить ее, и таким образом помочь одержать победу своему формальному противнику. Верно и то, что во всемирной истории такого еще не бывало; однако это возможно, а если что-либо возможно, то, как бы невероятно это ни звучало, но современная война - это война неожиданностей. В ходе этой войны маскировку как никогда раньше используют не только непосредственно в военной, но и в политической области. Используя парадокс, можно прямо сказать, что в современной войне чем что-либо невероятнее, тем оно вероятнее, так как тем больше возможный эффект неожиданностей. Ведь в современной войне уже было множество примеров этого. Вспомним хотя бы германско-русский пакт 1939 года. Не исключено, что в будущем мы столкнемся не только с подобными эпизодами, но и с еще большими неожиданностями.

Станет ли такая возможность реальностью, зависит в первую очередь от того, находятся ли затрачиваемые усилия (которые, естественно, как правило, довольно велики, так как внешняя форма должна быть идентична настоящей войне), риск и ожидаемые выводы, по мнению участников, в достаточно благоприятном соотношении.

80. Мы не будем говорить о демагогическом использовании в общем-то оправданных требований в реакционных целях, но следует особо отметить ловкость, с которой контрреволюция научилась использовать в своих целях самые честные революционные силы Германии. Это настоящий фокус, правда, его продемонстрировали не впервые. Например, пруссаки умели это делать еще в 1848-1849 годах.

81. Рейхстаг 9 ноября 1918 г. вечером. Мой брат должен был войти в правительство как народный делегат. Он вышел из комнаты, в которой происходило заседание, и увидел меня. Коротко проинформировав меня, он задал вопрос: "Тедель, что же мне делать?" Пожалуй, этот вопрос был адресован не мне, это был просто риторический вопрос, свидетельствовавший о том, что он много думал об этом. После этого, прежде чем я успел ответить, он снова зашел в комнату. Он отказался. Затем так называемые матросские делегаты потребовали, чтобы он согласился войти в делегацию для переговоров по заключению перемирия. Разумеется, он отверг и это предложение.

Конечно, тогда еще не было известно, какую игру ведет Верховное командование сухопутных войск, но было уже приблизительно ясно, к чему идет дело. Суть этой игры раскрывается в воспоминаниях принца Макса Баденского. По мнению Верховного командования сухопутных войск, в военном отношении летом 1918 г. ситуацию уже нельзя было спасти. Необходимо было добиться передышки для старой Германии. Поэтому принца Макса заставили послать предложение о перемирии. Принц Макс стал новым рейхсканцлером, и целью этого шага было продемонстрировать, что Германия действительно повернула в сторону демократической парламентской системы. Сразу же после того, как это предложение было сделано, и, следовательно, уже не могло быть взято обратно, командование сухопутных войск ушло в тень и попыталось свалить с себя всю ответственность за перемирие; и эта игра ему удалась. Интересно, что когда во время переговоров о перемирии Вильсон выразил сомнения в стабильности демократического режима в Германии, именно Шейдеман (см. мемуары принца Макса) заверил его, что малейшие сомнения в стабильности демократического режима в Германии являются чуть ли не оскорблением для Германии. Такой ответ и был дан Вильсону. Эти социал-демократы даже не заметили, что были простыми марионетками [военных].

Конечно, после того как предложение о перемирии было сделано и начались переговоры, нельзя было и думать о продолжении войны. Любая попытка в этом направлении привела бы лишь к долгожданному расколу в лагере Антанты. В этом отношении самым отрицательным фактором была позиция английской рабочей партии Макдональда. Дело в том, что они плохо знали Германию, а народы устали от войны. В преждевременном заключении перемирия уже были заложены ростки всего дальнейшего развития, и особенно современной войны. Правда, ее корни находились в еще более древних событиях. От наполеоновских войн вплоть до Крестьянской войны, в войнах 1870, 1866 и 1864-го годов и в Реформации с ее злополучным расколом Германии по вере. Ее позитивная движущая сила в первую очередь возникла из так называемого прусского духа, из насилия и угнетения, и они являются ее основой. То, что ни то ни другое не относится к тем фундаментам, на которые государственность может опираться на протяжении долгого времени, этого Германия до сих пор не смогла понять. Она побеждала в войнах, которые вела, в значительной степени с помощью обмана относительно природы этих войн, который создавал психологическую основу для ее побед. Но и в политической области на место лжи должна прийти правда, в той мере, в которой люди в состоянии ее понять.