Битва королев - Виктория Холт

При воспоминании об этом рыцаре выражение лица у Филиппа смягчилось. Так бывало всегда, лишь речь заходила о Ричарде Львиное Сердце.

– Ричард ни разу не солгал, не сфальшивил. Человек двух слов – «да» и «нет» – так мы в шутку его окрестили. Если он сказал «да», то это означало именно «да», и ничто другое, а если «нет», так – «нет». И говорил он прямо со всеми и всегда, без лукавства. Дураком он был порядочным, каких мало, но и храбрее воина еще не рождалось на свет. И, Боже, как же он был красив! Я не встречал мужчину красивее и думаю, что и не встречу. Но все это в прошлом, а сейчас нам приходится иметь дело с его братцем, мерзавцем, недостойным даже лизать сапоги старшего брата. Если б Ричард остался жив! Ему следовало бы жить и править долгие годы! Зачем Господь свершил такую несправедливость и подсунул нам проклятого Джона!

– Ты думаешь, он затеет войну? Осмелится ли он?

– Ему надо защищать свой шаткий трон от Артура, который собрал верных людей, ждущих только приказа выступить. Хьюго де Лузиньян непременно будет рядом с Артуром и поддержит его.

– А ты, Филипп?

– Когда наступит момент, я не останусь в стороне. Ты знаешь, что моя давняя мечта – вернуть Нормандию в лоно Франции, где ей место. Я сделаю Францию такой великой, какой она была при императоре Карле!

Агнесс грустно кивнула.

Он взял ее за руку, улыбнулся. Трепетное пламя свечей освещало их лица.

– Разговор о войне тревожит тебя, любимая, а я не хочу, чтобы ты тревожилась. Забудем о ней и вспомним, что мы счастливы и нам хорошо быть вместе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы осчастливить тебя и отблагодарить за радость, которую ты мне доставляешь.

Она тут же подумала: «Тебе, но не Франции. Мы радуемся нашему счастью, когда вся Франция в горе».

Агнесс настолько истерзала себя, что, ничего не говоря королю, послала личное письмо Папе Римскому, в котором умоляла Его Святейшество снять церковное отлучение.

«Я люблю своего супруга, – писала она. – И моя любовь к нему – это чистая любовь. Когда я выходила за него замуж, то не знала ничего о церковных канонах. Я верила, что стала супругой Филиппа по закону. Молю Вас, святой отец, снять отлучение и позволить мне остаться рядом с человеком, кого я называю мужем своим».

Иннокентий ответил, что верит в ее личную невиновность и сочувствует ей, но суть в том, что Филипп женат на Ингеборг, и поэтому, пока он живет с Агнесс, отлучение не может быть снято.

Агнесс была в отчаянии. Она вновь написала Папе, напомнив в послании, что у нее двое детей от Филиппа – маленький Филипп и Мария, и если она покинет мужа, то сама признает их незаконными. Так поступить она не в силах. Пусть лучше она скончается без отпущения грехов, но не ввергнет в беду своих малюток.

Римский Папа ответил ей незамедлительно.

Его Святейшество считает Агнесс доброй и благочестивой женщиной, введенной в заблуждение по незнанию канонов церкви. Римский Папа разделяет ее озабоченность судьбой своих детей, и поэтому, если она покинет короля и уйдет в монастырь, Святой Престол объявит их законными, ибо она считала их таковыми, когда они рождались.

Но в одном Папа был неумолим – церковное отлучение не будет снято, пока Агнесс и Филипп не расстанутся навсегда.

Дворец погрузился в мрачное оцепенение. Король заперся в своих покоях и ни с кем не общался. Агнесс уехала из Парижа.

Она убедила себя, что должна спасти Францию от неминуемой гибели, которая ей грозит, если отлучение не будет снято.

Она решила принести великую жертву.

Филипп, меряя шагами тесную комнату, где он уединился, клял себя и оправдывался перед собою, зная, что Агнесс поступает так и ради него, и ради Франции. Ее любовь не угасла, но она пожертвовала любовью. Но иного выхода не было.

С ужасом он представлял себе, как выйдет сражаться во главе армии, заранее знающей, что ее ждет поражение. Благо Франции дороже чувств короля и королевы, и жертва была необходима. И все же…

Он не мог смириться с мыслью, что потерял Агнесс.

Филипп проклинал свой злосчастный рок. Почему он обречен терять всех тех, кого полюбил?

Любил ли он Изабеллу, мать Людовика? Не очень уж страстно, но она была очаровательным созданием, мягким, добрым… Иногда он улавливал в Людовике схожесть с матерью.

Ей было всего шестнадцать, когда Людовик родился. Почти столько же, сколько сыну сейчас, а скончалась она, когда ребенку исполнилось два года. Она недолго прожила замужем за Филиппом, но овдовевший король сильно горевал по ней.

Затем он потерял Ричарда Львиное Сердце, друга, который был ему даже ближе, чем супруга Изабелла. Он часто думал о Ричарде, особенно в последнее время. Иногда в памяти всплывали счастливые мгновения их истинно рыцарской дружбы, иногда бешеные ссоры…

Любовь и ненависть сплетались воедино в отношениях между собой двух монархов. А с Ричардом и нельзя было иначе. Он то раздражал всех соратников до предела своей необузданной отвагой, а подчас и просто глупостью, то вызывал к себе самое нежное участие.

Филипп скорбел, потеряв Ричарда, но страшнее всего ему было, когда он едва не лишился сына.

Вскоре после кончины Изабеллы мальчик тяжело заболел и уже был почти у порога смерти. Филипп спешно возвратился из Святой земли, оставив там Ричарда одного сражаться против сарацин. Покинул друга ради сына.

Людовик поправился, и отец перенес всю свою нерастраченную любовь на него. И сейчас он продолжал любить его. Он сам не мог объяснить, почему так дорог ему этот мальчик, по какой причине столько радости он доставляет ему, хотя и огорчений тоже из-за своей хрупкости и мягкости характера?

Филипп гадал, какой король из него получится. Мальчик был похож на своего деда, который был слишком чувствителен и добр для правителя. И все же он своим бесспорным обаянием заслуживал любви, и Филипп благодарил Господа, что тот послал Людовику в невесты любящую Бланш, девочку с сильной волей и твердым характером. Королю-отцу следует поговорить с ней на серьезные темы в самое ближайшее время.

Слава Богу, молодые люди увлечены друг другом. Только бы не испортить все каким-нибудь неосторожным словом. Он намеревался откровенно сказать Бланш, что ей придется многое брать на себя в будущем и поддерживать мужа силой своего характера. И еще Филипп собирался признаться ей в том, что очень дорожит ею и их с Людовиком добрыми отношениями, и поэтому до сих пор позволял им жить в невинности, чтобы не дай Бог не нарушить мир и согласие.

Но теперь, по его мнению, они созрели для настоящей любви. Филипп Август рассчитывал, что умная Бланш поймет его правильно. Он теряет сына, отдавая его добровольно в ее руки, но так будет лучше для королевской семьи. Эта потеря не из самых грустных, а вот расставание с Агнесс для него – трагедия.