Сладостный плен - Кэрол Финч

– Ничто не доставит мне большего наслаждения, чем увидеть, как Сэбин Кейри впервые в своей жалкой жизни потерпит поражение. Я презираю этого человека.

– Даже больше, чем меня? – Чуть улыбнувшись, Данте провел своим загорелым пальцем по нежной щеке Эрики. – А если я скажу, что страшно жалею о том, что мне пришлось использовать тебя, чтобы добраться до своего дядюшки, ты мне поверишь?

Эрика почувствовала, что ноги у нее подкашиваются от его ласкового прикосновения, однако тотчас же овладела собой.

– И не подумаю! – отрезала она. – Я уже не та доверчивая дурочка, какой была недавно. Я поверила тебе, когда ты сказал, что поможешь мне выпутаться из той сложной ситуации, в которую я попала. Я даже сюда приехала одна, чтобы уберечь тебя от встречи с Сэбином. Я собиралась сделать все возможное, чтобы сохранить в тайне фамилию моего мужа. Но у тебя, как выяснилось, были другие цели. Ты собирался бросить меня на съедение волкам и блестяще выполнил свою задачу. И все во имя чего? Во имя отмщения!

Выговорившись, Эрика развернулась и вышла из комнаты, а Данте стоял и молча смотрел ей вслед. Что он мог сказать в свое оправдание? Абсолютно ничего. Может, стоило выложить ей всю правду? Кто-то другой на его месте так бы и поступил, однако Данте чувствовал, что не должен этого делать ради самой же Эрики. Только она этого не понимает. А теперь выкручивайся как хочешь, придумывай, как вернуть благосклонность этой обиженной красотки. Чем бы ни закончился его поединок с этим дьяволом Сэбином, Эрика ему нужна, и нужна как союзница. Ну почему у нее не хватает ума понять: в ее интересах, чтобы муж вышел из этой схватки победителем! Как ей это втолковать? Впрочем, есть одно верное средство, и он не преминет им воспользоваться.

Из гостиной Эрика направилась в торговый зал. Лилиан была одна, и лицо ее выражало сильную тревогу. Мэделайн, маленькая седовласая женщина, ее помощница, уже ушла. Сэбин и Эвери тоже отправились восвояси, к явному облегчению Эрики. Кинувшись к племяннице, Лилиан забросала ее вопросами, однако Эрика лишь вкратце поведала ей о своем конфликте с Сэбином. У нее не было никакого желания подробно рассказывать, как и почему она прострелила ему ногу, поскольку по магазину слонялся Данте. По той же причине не могла она сообщить тете, что выскочила замуж за отъявленного негодяя. Впрочем, Лилиан ей ни за что бы не поверила, грустно подумала Эрика. При тетушке Лилиан он вел себя как образцовый джентльмен и великолепный муж. Эрике неприятно было видеть, что Лилиан настолько высоко ценит этого негодяя. Однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что такое милостивое отношение к себе Данте заслужил скорее всего тем, что являлся одним из постоянных тетиных покупателей.

Любезно пригласив Лилиан навещать Эрику, когда ей вздумается, а также сообщив, что завтра вечером в его доме устраивается бал в честь молодоженов, на котором он очень хотел бы видеть и Лилиан, Данте повел Эрику к двери. На улице, как нарочно, дождь лил как из ведра. Словно сам Господь разгневался на Эрику и решил ее проучить. Теперь хочешь не хочешь, а придется ехать с Данте в карете, вместо того чтобы возвращаться на плантацию тем же способом, каким она приехала сюда, то есть верхом. Право, компанию лошади Эрика с удовольствием предпочла бы компании Данте. Ей вовсе не улыбалось сидеть с этим типом рядышком в тесной карете.

Бросив взгляд на недовольное лицо Эрики, Данте криво усмехнулся.

– Могло бы быть и хуже, моя дорогая, – поддразнил он ее.

– Хуже уже некуда, – пробормотала Эрика.

Изумленный крик сорвался с ее губ, когда Данте подхватил ее на руки. Осторожно обойдя грязные лужи, он добрался до кареты и, распахнув дверцу, усадил Эрику на мягкое сиденье. Привязав ее лошадь к карете сзади, Данте отдал какие-то приказания кучеру. Покончив со всеми делами, он уселся рядом с Эрикой, которая с удовольствием поменялась бы местами с кучером.

Бросив на мужа недовольный взгляд, Эрика забилась в самый дальний угол кареты и, скрестив руки на груди, мрачно уставилась в противоположную стенку. Настроение у Эрики было серенькое, как небо над головой, с которого по-прежнему обрушивались потоки воды.

Внезапно она почувствовала прикосновение мужа: Данте, улучив удобный момент, придвинулся к ней и прижал к стенке коляски. Не ожидая ничего подобного, Эрика вздрогнула.

– Оставь меня в покое, – холодно бросила она.

Однако Данте и бровью не повел.

– Тогда, быть может, разрешишь побаловать тебя разговором? – ласково спросил он.

Эрика презрительно фыркнула:

– По-моему, ты сегодня уже наговорился на целый день. Да и сделал более чем достаточно. И вообще, нам с тобой не о чем разговаривать.

Данте коснулся ее подбородка и заставил посмотреть ему в глаза.

– Ну, если разговоры тебя не прельщают, то, быть может, вот это понравится…

Эрика и ахнуть не успела, как его губы нежно прижались к ее губам. Она кляла себя на чем свет стоит за то, что испытывает истинное наслаждение в объятиях человека, который с легкостью пожертвовал ею ради мести Сэбину. И тем не менее она понимала: что бы между ними ни произошло, Данте до сих пор способен возбуждать в ней неистовое желание. Ее тело, сладострастно изогнувшись, прижалось к мускулистому торсу Данте, но прежде чем страсть успела захватить ее, Эрика оторвалась от его губ, приказав себе успокоиться.

– Не думай, что если будешь меня целовать, то я тебе подчинюсь. Ты вынудил меня участвовать в опасной игре, которую затеял со своим дядей, но я отказываюсь… – гневно бросила Эрика и осеклась: рука Данте скользнула ей под юбку и прошлась по бархатистой коже бедра.

– Ну что же ты? Продолжай, – голосом, хриплым от желания, проговорил Данте. – Я понимаю, что за свое гнусное поведение заслуживаю хорошей порки. – Его влажные губы прошлись по шее Эрики, отчего у нее перехватило дыхание и участился пульс. – Так что ты говорила?

Он провел указательным пальцем по декольте ее платья, по полуобнаженной пышной груди.

Эрика решила не подавать виду, что ей приятны его ласки. Если она сумеет сделать ему выговор в то время, как он пытается ее соблазнить, Данте наверняка решит, что ей безразличны его прикосновения. Тогда, быть может, он оставит ее в покое.

– Я отказываюсь притворяться твоей покорной женой. – Голос Эрики предательски дрогнул в самый неподходящий момент, однако она сумела закончить свою мысль. – Между нами теперь ничего не может быть.

– Разве? – прошептал Данте. Его горячее дыхание обожгло ей кожу, и Эрика вздрогнула. Губы его покрывали жаркими поцелуями ее плечи, потом опустились ниже, к пышной груди. Рука Данте скользнула в глубокое декольте платья, оттянула его вниз, и восхищенному взору Фаулера предстали нежная кожа цвета теплых сливок и упругие темные соски. – Я считаю твои протесты совершенно излишними. Ты по-прежнему хочешь меня, Эрика, и отлично это знаешь.