Жестокая Земля: Соло-Рекс - Антон Грановский

Призрак отпрянул. Его длинный, черный язык со свистом втянулся в рот.

— Сука! — прорычал Загайнов, с ненавистью глядя на Тори. — Я сожру твои внутренности!

Он бросился на нее, но привести свою угрозу в исполнение не успел. Вывернувший из-за угла Клов схватил его за плечи и отшвырнул от Тори.

— А вот и любовничек! — усмехнулся Загайнов. — Иди сюда, мозгоправ!

Мощным ударом Загайнов выбил из рук Клова автомат и пнул его ногой в живот. Клов отлетел к стене. Загайнов улыбнулся окровавленными губами и рявкнул:

— Клоака вернула меня! Она вернула меня, мозгоправ, и сделала сильнее!

Клов взглянул на Тори. Девушка стояла у стены и ошарашенно смотрела на свой голый живот и окровавленные бедра.

— Тори, беги! — крикнул ей капитан.

Но Тори оставалась стоять на месте, словно оцепенела от ужаса.

— Она уже моя! — прорычал Загайнов, ухмыляясь. — Ей некуда бежать!

— Ты — не человек, — сказал ему Клов презрительным, холодным голосом. — Ты всего лишь сгусток пыли.

Ухмылка исчезла с лица Загайнова, отвалилась от его губ, как насосавшийся крови клещ.

— Я выпью твою кровь, дерьмоправ! — завопил призрак и бросился в атаку.

Клов увернулся от его растопыренных рук и ударил Загайнова кулаком в живот, затем отскочил в сторону и, крутанувшись вокруг своей оси, нанес ему удар пяткой в позвоночник. В спине у Загайнова что-то хрустнуло. Клов сцепил руки замком и довершил дело, ударив Загайнова в горло. Противник рухнул лицом на заснеженный асфальт. Попытался подняться, но снова упал на пол и закашлялся, изрыгая изо рта серую пыль.

— Гад! — Он метнул в Клова злобный взгляд и отплюнул черную кровь. — Ты все равно сдохнешь здесь. И твоя сучка тоже сдохнет.

Клов поднял с земли автомат, шагнул к поверженному противнику, размахнулся и ударил его прикладом в голову. Потом еще раз и еще, разбивая голову Загайнова в кашу. После пятого удара он развернулся и взглянул на Тори. Она стояла у стены и с изумлением смотрела на свои руки, испачканные серой пылью. На губах у Тори тоже была пыль — по всей вероятности, за секунду до этого она пыталась вытереть руками рот.

— Тори! — окликнул Клов.

Она подняла на него взгляд и тихо сказала:

— Во мне теперь смерть. Ты знаешь об этом?

— Глупости, — хрипло проговорил капитан.

— Это правда, Клов. Во мне теперь смерть, и она никуда не исчезнет.

— В каждом из нас живет смерть, Тори! Мы носим ее в себе с самого рождения!

Клов подошел к девушке и дотронулся ладонью до ее щеки.

— Мы потеряли Уманского и командора Джека, — сказал он. — Мне бы не хотелось потерять и тебя. Нам нужно идти дальше.

— Думаешь, покончил со мной? — произнес насмешливый голос у Клова за спиной.

Он резко обернулся. Загайнов стоял на ногах и выглядел ужасно. Голова его была сплюснута, из разорванного рта сочилась кровь. Выставив перед собой страшные руки, Загайнов пошел на Клова, но тот поднял дуло автомата и короткой очередью выстрелил монстру в лицо.

Когда дымок рассеялся, Клов и Тори увидели, что там, где только что стоял Загайнов, по асфальту была размазана черная сажа.

Положив сборщику руку на плечо, Клов развернул его к себе и резко спросил:

— Почему ты не пришел нам на помощь?

Тот чуть прищурил свои голубые глаза и спокойно ответил:

— Я не знал, что вы нуждаетесь в моей помощи.

Клов свирепо ухмыльнулся:

— Сейчас ты скажешь, что человек может выйти лишь в ту дверь, в которую вошел? Не трать слова понапрасну, сборщик. Прибереги их на тот момент, когда тебе придется разговаривать с собственной совестью.

Он убрал руку с плеча сборщика и повернулся к Тори. Девушка выглядела спокойной, но в глазах ее мерцал странный огонь.

«Она выглядит так, будто и впрямь что-то получила взамен за боль, отчаяние и ужас», — подумал Клов.

Самообладание окончательно вернулось к Тори, и она голосом, в котором не было ни истеричности, ни дрожи, проронила:

— Пора идти, Клов. Конец уже близок.

— Да. Конец уже близок.

Клов сверился с показаниями навигатора, повернул направо и хотел двинуться в глубину двора, но сборщик остановил его:

— Подожди!

— Что еще? — недовольно спросил Клов.

— Мы не знаем, что ждет нас в этом дворе. Сперва мы должны все проверить.

— И как ты это сделаешь?

— Не я, — сказал сборщик. — Это сделает Фарадей.

Он сунул руку за пазуху и достал серого, взъерошенного зверька.

— Ах да. Я совсем забыл, что у тебя есть ручная крыса, — с холодной усмешкой произнес Клов.

Сборщик наклонился и положил зверька на асфальт. Едва коснувшись лапками земли, зверек быстро побежал в сторону двора. Вскоре его маленькая фигурка скрылась во тьме.

Сборщик выждал несколько секунд, а затем сдвинул со лба очки и надел их на глаза.

— Ну? — спросил Клов после паузы. — Что ты видишь, сборщик?

Тот долго молчал, а потом разомкнул губы и хрипло произнес:

— Телеоники там. Фарадей видит их. — Выждав еще несколько секунд, сборщик сказал в микрофон, приделанный к очкам и болтающийся на стальной проволоке возле его рта: — Фарадей, ты слышишь меня? Возвращайся, друг.

Затем снова задрал очки на лоб и присел на корточки, вглядываясь в темноту. Прошло еще с полминуты. Наконец зверек, быстро перебирая лапками, выбежал из тьмы и запрыгнул в подставленные ладони сборщика.

— Молодец, Фарадей.

Сборщик ласково погладил зверька по встрепанной серой шкурке, а затем бережно убрал его за пазуху.

— Теперь мы можем идти, — тихо сказал он.

4

Около трех минут они шли молча, и Клову, который ежеминутно сверялся с показаниями навигатора, показалось, что время как бы растянулось, превратив последний отрезок их пути в отдельное странствие, долгое и изнурительное. Наконец, капитан остановился посреди двора, посмотрел на экран навигатора и сказал:

— Навигатор показывает, что телеоники здесь.

— Но я никого не вижу, — оглядываясь по сторонам, возразила Тори.

Клов тоже вгляделся в темноту двора.

— Вероятно, прибор сломан, — неуверенно проговорил он.

— И значит, мы зря проделали эту часть пути?

— Фарадей видел их, — сказал сборщик. — Телеоники здесь.

— Но…

«Но почему я их не вижу?» — хотел спросить Клов, но так и не сказал. Он услышал, что Тори тихо смеется. Повернувшись к девушке, капитан удивленно спросил:

— Что случилось, Тори?

— Ничего, — со смехом ответила она. — Просто я вспомнила, что меня чуть не изнасиловал призрак! Звучит нелепо, правда?

Клов молчал, мрачно и подозрительно разглядывая Тори. Девушка снова засмеялась, еще громче, чем прежде, и Клов с ужасом понял, что ему знаком этот смех. Он слышал его в самом начале пути, когда стоял под стеклянным колпаком таксофона и держал в руках телефонную трубку.

— Клов, это конец пути! — крикнула Тори странным голосом, в котором все еще звучал смех, но появилось что-то чужое и даже чуждое, что-то такое, от чего по спине капитана пробежали мурашки.

— Не думаю, что это повод для веселья, — сказал сборщик, мрачно глядя на Тори.

Девушка резко оборвала смех, повернула голову в его сторону и с ненавистью проговорила:

— Какого черта? Я хочу смеяться и буду смеяться. И никакая Клоака, никакие телеоники не смогут мне этого запретить.

— Клоака…

— Плевала я на Клоаку! — крикнула девушка таким пронзительным голосом, что Клов вздрогнул.

Теперь на лице ее не было и следа былой веселости. Глаза Тори пылали яростным огнем, побелевшее лицо исказила судорога, волосы встали дыбом и разметались. Клову пришло в голову, что в этот момент Тори могла бы служить натурой какому-нибудь древнему художнику, изображающему на холсте фурию, мегеру или другое исчадие ада в женском обличье.

— Что происходит, Тори? — громко спросил он. — Что с тобой?

— О, боже! — Тори вскинула руки к голове и стиснула виски ладонями. — Я это чувствую!

— Что чувствуешь? — не понял Клов.

— Мантию… Я вошла с ней в ментальный контакт.

Капитан пристально смотрел на Тори, пытаясь понять, не помутился ли ее разум от встречи с призраком Загайнова.

— Я стала телеоником! — воскликнула она, сверкая глазами. — Я получила дар, Клов!

— В конечном итоге за каждый дар всегда приходится чем-то расплачиваться, — осторожно проговорил сборщик.

Тори покосилась в его сторону, фыркнула и небрежно проговорила:

— Убирайся к черту, бродяга!

Она отняла ладони от головы. Затем вытянула перед собой правую руку и сосредоточенно сдвинула брови. Что-то задвигалось вокруг. Клов не сразу понял, что это была серая пыль, покрывавшая асфальт, скамейки, стол и припаркованные машины. Пыль, маслянисто перекатываясь, пришла в движение и стала складываться в призрачные, текучие фигуры.