Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Девушка обрадовалась и с облегчением развернулась, чтобы спокойно переодеться. Она собой гордилась, хоть сердце и дрожало словно хрустальная капелька на паутинке. Смогла пересилить страх, хоть и раскраснелась от стыда, который приходилось перебарывать. Но эффект, который произвело на куратора ее выступление, не остался без последствий. Мужчина подошел к ней бесшумно и, положив на голый животик теплые ладони, рывком прижал к своему телу. Острого плечика Леа коснулся его подбородок, покрытый мелкой щетинкой. Она ощущала, как тяжело вздымается грудь мужчины, как сильно и уверенно колотится его сердце, и как упирается в ягодицы напряженная плоть. Попыталась отстраниться, но это произвело обратный эффект.

— Все действия имеют последствия, Леа. Это — реакция моего тела на твою шалость, — он едва сдерживал себя, чтобы не скользнуть ладошкой ниже. Мужчина хотел почувствовать, как горячо, мягко и влажно у нее между ножек, но не был уверен, что она хочет его также сильно, как он. — Если я начну тебя ласкать, а ты отринешь свои страхи, то твое тело тоже отреагирует. Хочешь знать, как?

Дыхание темного мага обожгло ее шею. Девушка дрожала от страха и непонятного волнения, щекотавшего ее внизу живота. Она хотела поскорее остаться одна, сбросить это наваждение, избавиться от постыдного внимания мужчины, но не смела пошевелиться.

— Н-нет. Не хочу.

Он вдохнул аромат ее волос. Жасмин, смешанный с ее запахом, кружил голову. Прижав светлую ближе, он не удержался и погладил ее по животику, поднимаясь выше, к мягким грудкам.

— Пожалуйста, не надо… — прошептала она, понимая, что вырваться не получится и иначе, чем словами, не остановит этой чувственной пытки.

Но Блэквел не слышал ничего, кроме отчаянного стука сердца в ушах. Она здесь, совсем рядом, такая мягкая и податливая. Не сопротивляется, хотя могла бы. Он понимал, что тело начинает предавать светлую, и лишь разум упорно держит оборону нравственности. Если бы она только попробовала оттолкнуть его, он бы сразу остановился. Но девушка стойко терпела, не отдавая себе отчета в том, что сама хочет испытать пределы чувственности. Он потерся носом о тонкую шейку девушки и мягко, очень осторожно сжал ее грудки, сорвав тем самым судорожный вздох. Как бы он хотел почувствовать его на своих губах, горящих огнем. Губах, которые сейчас могут коснуться лишь бархатной кожи на ее шейке.

Леа понимала, что разум начинает отказывать. Ласки Блэквела становились настойчивей, его губы покрывали шею, а руки, не желая останавливаться, гладили ее округлые груди. Внутри разливался постыдный, невыносимый жар, от которого подкашивались ноги. К глазам Леа подкатили слезы.

— Пожалуйста, прекратите, — почувствовав слабую попытку вырваться, Блэквел остановился и, зарывшись носом в каскад ее волос, прошептал:

— Леа. Ты сводишь меня с ума…

Она не хотела сводить его с ума. Ведь он творил с ней безбожные вещи! Он заставлял просыпаться в светлой темному началу. Ему нужно лишь ее тело, а плоть — слаба, она точно это знала. Иначе среди бездомных не было бы столько детей…

Взять себя в руки и остановиться Этану стоило немалых усилий. Его член болезненно пульсировал, не понимая, почему нельзя получить разрядку, как всегда прежде. Мужчина мысленно вспоминал самые извращенные способы пыток, чтобы хоть как-то унять возбуждение. Светлая застыла в ожидании, не решаясь пошевелиться. Наконец, он отстранился и уже спокойным голосом произнес:

— Одевайся. Я не стану тебе мешать.

И, к удивлению обернувшейся на всякий случай светлой, действительно отвернулся. Он больше не хотел испытывать себя на прочность, признав свое полное поражение перед этим ангельским созданием. Маленькая несносная девчонка окончательно завладела его телом и разумом. Теперь, почувствовав ее мягкость и сорвав первый волнительный стон, он уже не остановится и доведет начатое до конца. Но тридцать дней не продержится. Это мужчина понимал совершенно точно как и то, что с этого дня, кажется, ему придется скидывать свое напряжение в душе.

Леа трясущимися руками стянула рубашку, поежившись от прохладного вечернего воздуха, аккуратно свернула ее и положила на лавочку. Она крайне удивилась, отметив длину очередного платья и даже наличие рукавов в три четверти. Как кстати, ведь вечера становятся прохладными. Ткань приятно обняла Леа, согревая и лаская мягким теплом. Светло-серое трикотажное платье чуть выше колен и с неглубоким полукруглым вырезом она полюбила сразу. Оно сидело идеально по фигуре и не имело лишних элементов. Закрыв коробку, девушка взяла рубашку и, не поднимая глаз, подошла к темному магу.

— Спасибо за рубашку.

Предмет гардероба небрежно последовал туда же, откуда появилась коробка платьем.

— Садись. Ешь. — Сухо приказал темный маг. Девушка не смела ослушаться и выполнила приказ. Она лучше будет молча принимать пищу, чем вновь испытывать границы своего влияния на мужчин. Она уже убедилась в том, что оно огромное.

— Ты прекрасно выглядишь в этом платье, — заметил он, отрезая кусочек мяса.

— Спасибо, но не стоило его покупать. Я не хочу быть вашей содержанкой.

Подарив девушке рассерженный взгляд, мужчина с нажимом пояснил:

— Своей женщине я хочу и буду покупать платья, обувь, украшения, дома… все, что угодно. Все, что сочту нужным. Поняла?

— Конечно, но я не ваша женщина, — робко обозначила Леа, намекая, что не хочет получать от него подарки и быть обязанной.

— Ты все еще так думаешь? После того, что ты мне тут устроила? Еще как моя, Леа, — он нервно отпил вина, недовольный собственной слабостью. Еще ни одна не заставляла его терять способность рационально мыслить.

На ответный взгляд она отважилась.

— Мне и ваше платье снять, чтобы доказать, что это не так?

— Я смотрю, ты выводов не сделала из сегодняшней встречи.

Ответить ей было нечего. Блэквел прав. Все, что произошло в беседке — результат ее собственных поступков. Она не восприняла всерьез слова темного мага о власти женщины над мужчиной и напрасно. Зачет она, конечно, получила. Вместе с повышенным вниманием к собственной персоне и волнительными ласками, от которых у нее до сих пор мурашки по коже. Руки куратора, творившие произвол с ее телом, оставили неприятным образом волнительные ощущения. Она боялась себе признаться, но, кажется, ей даже… понравилось? Бросив украдкой взгляд на темного мага, она поежилось. Показалось. Вовсе не понравилось.

— Просто… ешь, Леа.

Ужин они закончили в полном молчании. Он смотрел на нее внимательно, она изредка бросала робкие и полные смущения взгляды, каждый раз заливаясь краской.

— Твое смущение напрасно, светлая, — закончив трапезу, он, откинувшись на спинку стула, медленно пил вино и наслаждался видом. — Реакция твоего тела — естественна. Как и моего. Это называется — желание, влечение.

— Вы все опошляете, опуская до низменных физиологических инстинктов, — она последовала примеру мужчины. Вино ей понравилось. Оно легко пилось и оставляло сладковатое послевкусие.

— Милая, из них и состоит жизнь. Душа в сексе не принимает участия, можешь мне поверить, — обворожительно улыбнулся мужчина, отметив, что Леа все еще смущенно отводит взгляд при слове «секс». Но хотя бы краснеть перестала — уже прогресс.

Захмелев, Леа даже нашла его привлекательным. Точнее — опасно красивым. Бояться она его перестала в тот момент, когда темный маг остановился по ее просьбе. Вреда он ей не причинит. По крайней мере, сознательно. Но разумное опасение у нее осталось.

— Вы никогда не любили, — отмахнулась она, с грустью посмотрев на небо, ощетинившееся звездами и белоснежной луной. Вокруг — поразительная тишина, прорезаемая лишь редким стрекотом сверчков. Ласковый ветер заигрывал с ее прядками и светлая прикрыла глаза, наслаждаясь моментом и вдыхая полной грудью удивительно свежий, вкусный воздух. Она давно не чувствовала себя так легко и непринужденно. Несмотря на то, что напротив человек, которого она должна бояться. Возможно, почувствовав свою власть над ним, Леа и утратила страх.