Молчаливая роза - Кейси Марс

— Это мисс Джеймс, — сказал Джонатан. — А это мой сын Александр, Девон.

Она опустилась на колени у кресла и протянула мальчику руку.

— Привет, Алекс! Я давно хотела познакомиться с тобой.

— Правда?

Алекс пожал ей руку с такой непринужденностью, словно делал это тысячу раз.

— Да, я люблю детей. Жаль, что у меня нет своих.

— А я приехал, чтобы показать папе рисунок.

Она взглянула на столик-поднос, прикрепленный к креслу. Рядом с рисунком лежала коробочка с пастельными мелками.

— Ох ты, какой тигр! По-моему, очень талантливо.

— Это особенный тигр — белый. Они встречаются очень редко. Мы ездили в зоопарк в ту субботу специально, чтобы поглядеть на них. А рисунок я только что закончил.

— Отлично получилось, сын. — Джонатан подошел и встал с ними рядом. Он взял альбом и принялся листать его, восхищаясь набросками, сделанными в разных ракурсах. Мы должны еще раз съездить в зоопарк, чтобы ты нарисовал и других животных.

— Это было бы здорово, папа.

— Алекс, я пару минут поговорю с мисс Джеймс, а потом будем завтракать.

— Конечно, папа.

— Очень приятно было познакомиться, Алекс, — сказала Девон.

— И мне тоже, мисс Джеймс.

Он протянул ей ручонку, и Девон снова пожала ее, после чего Алекс налег на колеса, и кресло выкатилось из комнаты.

На миг Девон лишилась дара речи. Она молча смотрела на закрывшуюся за мальчиком дверь, чувствуя, как в ней всколыхнулись такие материнские инстинкты, о которых она и не подозревала. Ей хотелось взять малыша под защиту, обогреть, прижать к себе, приласкать. Сердце заныло, когда она представила себе, что пережил и вынес этот ребенок. Когда она обернулась к Джонатану, лицо его было бесстрастным.

— Вот оно что… Теперь я понимаю: вы стараетесь оградить сына от худой славы, боитесь, что дети будут указывать на него пальцем, а учителя — бросать косые взгляды. Я правильно догадалась?

Джонатан отвел глаза в сторону.

— Почему вы мне раньше не сказали? Мы бы с вами поговорили, и я бы все поняла…

— Поняли бы? — Он посмотрел ей в лицо. — Нет, вам не понять, как ужасно думать, что твой ребенок может пострадать еще раз.

— Как это произошло?

— Несчастный случай. На него упало тяжелое бревно. Мальчику было пять лет.

— Ох, Джонатан… — Девон захотелось подойти и разделить с ним его горе.

— Он удивительный мальчик — умный, душевный, щедрый. О лучшем сыне и мечтать не приходится.

Ему бы еще пару здоровых ног…

— Да, чудесный малыш, — сказала Девон и ласково погладила Джонатана по небритой, колючей щеке. — Простите меня за то, что я пришла к вам. Будь у меня такой ребенок, я бы тоже сделала все, чтобы защитить его.

Джонатан слегка сжал ее руку своими длинными пальцами, но и этого было достаточно, чтобы понять, как они сильны.

— А вы простите меня за инцидент с вашей историей болезни. Можете в любое время забрать эту папку.

Девон слабо улыбнулась.

— Отошлите ее обратно доктору Таунсенду. Это его собственность.

Джонатан кивнул, и Девон направилась к двери.

— Вы сказали, что теперь вам все ясно, — бросил он вдогонку. — Значит ли это, что вы прекращаете работу над книгой?

Она обернулась.

— Позвольте мне подумать.

— Я хотел бы повидаться с вами.

— Ладно… Но когда?

— Можно было бы встретиться сегодня вечером — правда, довольно поздно, если вы не возражаете. Алекс ложится спать в девять. К этому времени я мог бы прислать за вами Генри. Он привезет вас сюда, и мы что-нибудь придумаем. Я знаю один очаровательный итальянский ресторанчик на Гранд-стрит.

— Только давайте уговоримся: о книге сегодня ни слова. Мне нужно как следует подумать, чтобы прийти к окончательному решению.

— Понимаю. Справедливо. И о несчастном случае с Алексом говорить тоже не будем. Я не люблю вспоминать об этом.

Девон кивнула. Она могла себе представить, какую боль причиняют ему такие разговоры.

Джонатан поднес ее руку к губам, повернул и поцеловал не тыльную, а внутреннюю сторону ладони.

— Итак, до вечера…

От прикосновения его горячих губ у нее мурашки побежали по коже. Она высвободила ладонь из его пальцев, неуверенно улыбнулась, повернулась и вышла из комнаты.

После ее ухода Джонатан тяжело опустился в кресло. Он чувствовал себя последним негодяем из-за того, что поручил Престону выкрасть ее историю болезни. В чудесных зеленых глазах Девон были видны боль и потрясение от его предательства. У него было гадко на душе, но что он мог поделать? Иного выбора не оставалось.

И вот теперь случайное появление Алекса в кабинете могло сразу разрешить все проблемы. Девон поверила, что причиной упорного стремления Джонатана отговорить ее писать книгу был страх за Алекса. Конечно, это было именно так.

Хотя и не совсем так…

Он потер подбородок, колючий от пробившейся за ночь щетины, и глубоко задумался. Быть может, ее жалость к Алексу — а он не сомневался в ее чувстве к мальчику — возобладает над решимостью написать книгу? И все-таки у него не было полной убежденности, что Девон откажется от своей затеи. Если бы он был в этом уверен, он бы все рассказал…

Впрочем, его рассказ о том, что случилось с мальчиком, может только добавить ей рвения продолжать раскопки. Нет, лучше уж все оставить как есть; пусть она доверяет тому, что увидела собственными глазами. Может быть, ему повезет, и вид Алекса в инвалидной коляске поможет уберечь фамильную честь Стаффордов, а заодно спасет и саму Девон от серьезных неприятностей.

Он надеялся на это. Боже, как он на это надеялся!

Откинувшись на спинку кресла, он подумал о мужестве, которое проявила Девон, ворвавшись сюда, о смекалке, с какой она проникла сквозь охрану. Стаффорд усмехнулся — надо будет отчитать охранников, чтобы были построже, повнимательнее. Но тут же отбросил эту мысль. Если он им это скажет, охранники наверняка разозлятся на Девон за то, что она обвела их вокруг пальца, а Джонатан не хотел, чтобы она ежилась от хмурых взглядов, когда придет к нему ночевать.

А что, интересная идея — привести ее сюда ночевать! Впрочем, это уже приходило ему в голову. Конечно, все нужно проделать в отсутствие Алекса, в одну из тех четырех ночей в неделю, когда малыш спит в больнице. Джонатан уже несколько недель не был близок с Акеми. Он не хотел с ней спать. В постели ему нужна только Девон.

Старина, когда ты в последний раз соблазнил красивую женщину?

Да, немало лет прошло с тех пор, и все же он не забыл искусства обольщения. Сколько же придется ухаживать на сей раз? Судя по тому, что он знал о Девон, опыт интимных отношений с мужчинами у нее был довольно ограниченный. Возможно, у нее и были-то только Галвестон да еще этот ее супруг. Неважно, что думает сам Майкл, но похоже было, что Девон твердо решила порвать с ним.