Крупская - Людмила Кунецкая

Тяжесть редакционной работы легла на плечи Надежды Константиновны, она просматривала и правила корректуры статей, вела заграничную переписку. Она старалась освободить Владимира Ильича от работы в газете — он занялся вопросами философии и засел за книгу "Материализм и эмпириокритицизм".

В связи с поражением революции среди части социал-демократии были предприняты попытки пересмотреть основные положения марксизма, возникли течения, пытавшиеся пошатнуть материалистическое мировоззрение. Выход из мрачной действительности искали в измышлении новой утонченной религии, пытаясь философски обосновать ее. Во главе новой философской школы, обосновывавшей всякое богоискательство, стоял Богданов. К нему примыкали Луначарский, Базаров.

В годы реакции новая философия, открывавшая пути всякой мистике, могла расцвести пышным цветом. В России вышли "Очерки по философии марксизма", в которых были помещены статьи Богданова, Луначарского, Базарова и других. Ленина глубоко возмутили эти "Очерки". Теперь по вечерам и во время редких прогулок Владимир Ильич и Надежда Константиновна обсуждают проблемы марксистской философии, говорят о новой работе Ленина.

Несмотря на загруженность партийной работой, именно в Женеве Надежда Константиновна наконец вплотную занялась педагогикой. Кроме того, она поступила на курсы французского языка, которые устраивались ежегодно летом для иностранцев-педагогов.

К счастью, в конце апреля из России опять приехала Елизавета Васильевна. Она не очень хорошо чувствовала себя, но все-таки сняла с дочери хозяйственные заботы. Ульяновы переехали на чистенькую и уютную улицу Марэни, где на третьем этаже дома № 61 сняли удобную двухкомнатную квартиру.

На курсах Надежда Константиновна изучала и методику преподавания для взрослых, училась, как она писала, "швейцарскому умению деловито, напряженно, добросовестно работать".

Шесть недель она усиленно занималась. Владимир Ильич с интересом слушал ее рассказы о занятиях, просматривал учебники, отдыхая от работы над философской книгой.

Владимир Ильич уехал на некоторое время в Лондон собирать материал для книги. Философская дискуссия разгоралась. В Женеве в его отсутствие должен был выступить с рефератом об эмпириокритицизме Луначарский. Ответить ему от своего имени и от имени Ленина вызвался Дубровинский (Инок). Владимир Ильич прислал тезисы выступления. Инок целыми днями в квартире Ульяновых готовился к предстоящей встрече. И вот они с Надеждой Константиновной отправились в кафе "Лаи-дольт", где по традиции состоялась встреча. Крупской очень понравилось прекрасное, яркое выступление Дубровинского. Ее возмутили нетоварищеские приемы, использованные в полемике Богдановым. Она вспоминала: "Хотя реферат читал Луначарский, но главным защитником эмпириокритицизма на этом реферате был Богданов, и он особо резко напал на Инока. Он хорошо знал Инока, знал, что Инок был за открытую, прямую борьбу на философском фронте, знал, как присуще было Иноку чувство революционной чести, и, возражая ему, он старался ударить но чувству".

Возвращаясь с собрания, Крупская и Дубровинский тщательно разобрали все происходившее и решили: бой был дан и выигран. Вскоре Дубровинского послали в Россию для организации партийной конференции. Там он был арестован и сослан в Вологодскую губернию.

Постепенно налаживалась переписка с Россией, в эмиграцию приезжали сторонники Ленина. Поправились и материальные дела большевиков. Николай Павлович Шмит — владелец мебельной фабрики на Пресне в Москве — большевик, погибший в тюрьме, завещал большевикам свое состояние. Наследство было получено, и теперь редакция "Пролетария" могла оплачивать статьи корреспондентов.

Но в политическом отношении жить в Женеве становилось трудно: центр эмиграции переместился в Париж, туда в конце 1908 года было перенесено издание "Пролетария". Швейцарию наводнили шпионы царской охранки, переписка русских эмигрантов просматривалась. Все чаще в семье Ульяновых начинает заходить речь о переезде в Париж. Владимир Ильич колебался — его смущала дороговизна, суета большого города. Правда, там крепнет революционное движение, чего нет в Швейцарии, стригущей купоны со своих природных красот. Слежки там будет меньше. Этот аргумент окончательно убедил Ленина и Крупскую.

В Париж двинулись в декабре 1908 года. 21–27 декабря там состоялась V Общероссийская конференция РСДРП. Конференция решительно осудила ликвидаторство и определила революционную линию и организационную политику партии на период реакции. Борьба за партию с каждым днем становилась ожесточеннее.

Ульяновы (с ними приехали из Женевы Мария Ильинична и Елизавета Васильевна) сначала поселились на окраине Парижа на улице Бонье. Квартиру для них нанимали друзья, и Ульяновы поразились — четыре комнаты, светлые, с высокими потолками, с зеркалами над каминами. Такая квартира мало соответствовала их привычкам и привезенной из Женевы "мебели". Консьержка с недоумением смотрела на простые, белые столы и табуретки, ящики с книгами да несколько чемоданов. Поэтому, когда в библиотеке потребовалось поручительство домохозяина, тот заколебался — уж очень бедны были его постояльцы.

С библиотекой дело обстояло очень неудобно — Национальная библиотека, куда записался Ленин, была далеко, а ездить по Парижу на велосипеде было небезопасно и утомительно. Кроме того, в библиотеке был перерыв на обед, да и заказанную литературу подбирали долго. Надежда Константиновна решила помочь мужу, она написала письмо одному из профессоров, преподававших в Женеве на курсах, прося порекомендовать удобные библиотеки в Париже. Тот не замедлил с ответом, но, объехав все указанные библиотеки, Владимир Ильич все-таки вернулся в Национальную.

В 1909 году в Париж приехал бежавший из ссылки Дубровинский. Он еле ходил — от кандалов на ногах образовались раны. Врачи из эмигрантов советовали ампутировать ноги. Тогда Владимир Ильич поехал посоветоваться с профессором Дюбуше. Вернувшись, он рассказывал жене, что Дюбуше оказался очаровательным человеком и прекрасным хирургом. Он обещал вылечить Инока без ампутации, а о врачах-эмигрантах сказал: "Они, может быть, прекрасные революционеры, но как врачи — ослы". И Ленин весело захохотал, ему вторили Дубровинский и Надежда Константиновна.

Каждый день Крупской был заполнен до отказа — письма, работа в редакции газеты, посещение школ. Кроме того, надо было устраивать товарищей, приезжавших в Париж. Когда Надежде Константиновне становилось трудно, она шла на улицу, бродила по набережным, по паркам, знакомилась с Парижем. К лету Ульяновы достали велосипеды и стали ездить гулять в Медонский лес.