Очерки истории российской внешней разведки. Том 3 - Евгений Примаков

В начале марта Моисей Маркович выехал в Швейцарию. С «Франческо» встретился П.М. Журавлев. Он просил подобрать все свежие материалы, особенно телеграммы, о германских вооружениях, поездке Саймона в Берлин и т. д.

В апреле Аксельрод вернулся в Рим. Центр поручил ему достать с помощью «Франческо» действующие шифровальные таблицы к английским кодам. «Франческо» удалось подобрать доклады Друммонда, направленные в Форин офис 28 мая и 4 июня. Аксельрод предложил «Франческо» в дальнейшем отбирать из них наиболее интересные.

Когда Журавлеву сообщили, что «Франческо» снабжает докмен-тами и итальянцев, он вспомнил, как полпред привел ему однажды высказывания итальянского министра о политике Англии, в которых были целые фразы из документов, полученных от «Франческо».

В письме М.М. Аксельроду Центр высказал предположение, что, возможно, итальянская разведка регулирует поток информации, передаваемой ему «Франческо». Резидент возражал против такого утверждения, ссылаясь на то, что «Франческо» принимает при встречах ряд мер предосторожности и часто выражает совершенно искреннюю тревогу в связи с возможностью провала.

Он представлял себе положение «Франческо» так: в посольстве работает другое лицо, «Франческо» является связником итальянской разведки, а может быть, резидентом. Работая в основном на нее, он кое-что дает и нам по секрету от нее. Архивные материалы не дают ответа на вопрос, по какой причине резидентура не смогла организовать проверку «Франческо» непосредственно в английском посольстве.

В конце 1935 года Центр сообщил Аксельроду: «Вопрос о регулировании нас со стороны итальянцев нужно пересмотреть и, пожалуй, в пользу «Франческо», поскольку в последнее время агент стал давать свежий материал, достаточно актуальный, и почти не пропускал порядок документов по нумерации».

Иногда Центру приходилось сдерживать активность Аксельрода. В директиве от 27 октября говорилось: «Между 24 сентября и 14 октября Вы провели с «Франческо» 16 встреч. Они должны происходить не чаще 2–3 раз в неделю».

Об эффективности руководства работой «Франческо» со стороны Аксельрода свидетельствовала следующая справка Центра от 15 ноября 1935 г.: «Получены документальные материалы Министерства иностранных дел Англии, доклады английских послов, аккредитованных в столицах великих держав, протоколы секретных совещаний и шифртелеграммы. Всего послано тов. Сталину — 101 документ, среди них протоколы совещаний Саймона с Гитлером в Берлине, Идена с Литвиновым в Москве, Идена с Беком в Варшаве, Идена с Бенешем в Праге и Идена с Муссолини в Риме. С января с.г. по 15 марта в ЦК послано всего 23 материала».

Особую ценность представляли протоколы тайной встречи министра иностранных дел Великобритании Саймона с Гитлером в Берлине, состоявшейся в начале 1935 года, накануне конференции в Стрезе. На этой встрече между Саймоном и Гитлером, в нарушение Версальского договора, был достигнут тайный сговор относительно того уровня вооружений Германии, который Англия могла бы считать для себя приемлемым при условии гарантии своих интересов в Европе и колониях со стороны Гитлера. Этот сговор сказался на позиции Великобритании на конференции в Стрезе, на которую ее участники — Великобритания, Франция и Италия — собрались, чтобы обсудить положение в Европе, сложившееся в результате нарушений Германией военных положений Версальского договора. Осудив в общей форме эти нарушения, делегация Великобритании, возглавлявшаяся Саймоном, выступила против применения санкций за нарушения, чем свела на нет принятую на конференции декларацию. Путь к воссозданию вооруженных сил был для Гитлера открыт.

Однако значение тайной встречи британского министра иностранных дел с Гитлером далеко выходило за рамки только лишь вопросов, обсуждавшихся на конференции в Стрезе. Оно фактически означало новый этап политики Англии по отношению к Германии. Впервые высшие британские руководители лично дали понять Гитлеру, что Великобритания отнюдь не против пересмотра Германией Версальской системы и реализации своих территориальных притязаний на востоке Европы. Это был первый шаг политики «умиротворения агрессора», приведшей мир к катастрофе.

За встречей с Саймоном последовали очередные личные встречи с Гитлером британских руководителей: нового министра иностранных дел лорда Галифакса в ноябре 1937 года, который прямо заявил фюреру, что Англия рассматривает Германию в качестве бастиона борьбы с коммунизмом, признает жизненную важность ее интересов в Европе и готова обсудить с Гитлером программу англогерманского соглашения по самому широкому кругу вопросов. Затем 15 и 22 сентября 1938 г. последовали личные встречи с Гитлером британского премьер-министра Чемберлена, во время которых была решена участь Чехословакии. Информация римской резидентуры была бесценной.

В конце 1935 года Центр разрешил М.М. Аксельроду приехать на пару недель в Москву. Перед резидентурой были поставлены новые задачи: обеспечить регулярное получение докладов английского посла и консулов в СССР, а также военно-морского и авиационного атташе в СССР, изучить возможности получения дипломатических вализ в запечатанном виде, а также включить в документальное освещение работу английской разведки.

Аксельроду предстояло также выяснить действительное положение «Франческо» в посольстве и установить, кто является его помощником. Намечалось постепенно перейти на прямую связь нелегальной резидентуры с Центром, минуя «легальную».

В середине января 1936 года Аксельрод вернулся в Рим через Вену, где провел три дня с семьей. По приезде он немедленно связался с «Франческо».

Вступление германских войск в Рейнскую зону в нарушение Локарнских соглашений вызывало у Аксельрода серьезную озабоченность. Перспективы развития международной обстановки он оценивал весьма пессимистично. 25 марта 1936 г. в личном письме своему куратору в ИНО Фанни Зархи Моисей Маркович сообщал: «Стоит ли игра свеч с Лигой? Какие плюсы прибавила нам Лига и франкосоветский пакт? Мы вынуждены бесконечно выступать в защиту Версаля, а сделка явно совершается за нашей спиной и за наш счет. Для меня это не вопрос принципа, а вопрос тактики, вопрос целесообразности».

Зархи отвечала (с согласия начальника разведки): «Существовала и отчасти продолжает существовать другая опасность — пакт четырех держав, то есть возможность договоренности западных держав за наш счет и сколачивание единого блока против нас с последующей интервенцией. Эту опасность наша дипломатия должна в первую очередь устранить и во что бы то ни стало ослабить, что ей и удалось, правда частично, путем подписания пакта с Францией и Чехославакией».

Материалы «Франческо» становились все более актуальными. 7 апреля 1936 г. Центр сообщал: «Годовой отчет по Германии интересен. Он переводится и будет полностью использован в информации инстанции. Также будут использованы примечания Друммонда к докладу о германской экспансии, присланному прошлой почтой».

В мае-июне работа с «Франческо» продолжала оставаться интенсивной. Встречи временами происходили ежедневно, иногда дважды вдень. Из-за назначенной на июнь сессии Лиги Наций был перенесен отпуск Аксельрода. 3 июля он докладывал: «В отчетный период мы встречались с «Франческо» каждый день без исключения. Его помощник сейчас остался в посольстве один и работает круглую неделю. Итог работы — около 100 материалов, из которых около 20 сообщений — телеграфно».

В «легальной» резидентуре за все 15 лет работы с «Франческо» не было переводчика с английского языка. Отбор и перевод материалов лежали целиком на Аксельроде, который по приезде еще не владел в достаточной степени этим языком. Времени постоянно не хватало. Материалы давались иногда лишь на полтора часа, включая время получения и возврата. Тем не менее резидент справлялся с задачей.

Для экстренного вызова Аксельрода на встречу с «Франческо» последнему был дан телефон Ли. «Франческо» говорил ей, например, что больному плохо, нужна операция и профессор должен срочно приехать. Ли сообщала об этом условным сигналом Аксельроду.

Отношения Аксельрода с «Франческо» углублялись. Этому способствовали совместные поездки за город, посещение вдвоем Парижа. В непринужденной обстановке «Франческо» становился более откровенным. Он раскрыл Аксельроду еще одну свою «тайну»: признался, что уже пять лет не служит в посольстве. После ареста Альфредо Алегретти, связь которого с «Франческо» была известна в английском посольстве, он заметил, что за ним стали следить. Не дожидаясь увольнения, он решил уйти на пенсию по собственному желанию. В посольстве продолжал работать его друг, через которого он и доставал документы.

«Франческо» также рассказал резиденту, что сотрудник разведки, с которым он связан, кроме Англии занимается Россией. От подробных расспросов «Франческо», однако, уходил, заявив: «Это нечестно: ведь я сам ничего не знаю о Вас и не стремлюсь выпытывать Ваши секреты. Какое Вам дело до моих способов работы? Мы получаем материал. Мы сейчас работаем интенсивнее, чаще и лучше, чем раньше, а остальное Вас не касается».