Каникулы в Чернолесье - Александр Альбертович Егоров

бы этих спесивых богачей, что расселись в своих стеклянных офисах и сосут кровь из народа… ты слышал сказки о вампирах? Это никакие не сказки, Сергей. Вспомни: неделю назад ты ничего не знал и про оборотней, а теперь знаешь. Тебя ждет немало открытий. Так было когда-то и со мной…

Он помотал головой, словно прогоняя навязчивое видение. Все-таки он псих, подумал я. А он продолжал:

– Одним словом, мой юный друг, мы устроим такую заварушку, каких давно не было. То, что не удалось нашим предшественникам, наконец сделаем мы. Ты и я. А потом, если хочешь, мы пригласим старого Германа на парад нашей победы…

Пока он говорил, его голос крепчал и становился звонким, как натянутая струна. Он выглядел бы сумасшедшим, да он им и был, но я также понимал, что его безумный гон абсолютно реален. И ему ничего не стоит привести свой план в исполнение.

Он истолковал мои мысли как-то по-своему.

– Не веришь? – спросил он по-стариковски сварливо. – Думаешь, я преувеличиваю? Нет. Я покажу тебе, как я силен. Нет, не я – мы, Сергей! Мы с тобой. Мы, сверхлюди. Грядущие короли этого мира. Не забывай: ведь мы находимся в месте силы, возле самых глубоких шахт Чернолесья. Здесь мы непобедимы. Отсюда мы можем управлять временем и пространством. Ты спросишь, как? Ну, например, прямо сейчас я могу показать тебе прошлое… и даже иногда будущее. Послать тебя в любую точку координатной сетки, на твой выбор. Только так ты сможешь оценить свои новые возможности, Сергей. Ну-ка, скажи, куда ты хочешь попасть?

Я не знал, что ответить. Да и вообще не хотел отвечать.

– Только не молчи. Ты сверхчеловек, Сергей. Чаще повторяй это про себя. Представь, что ты супергерой. Ты готов спасти мир? Ну, или дать ему здоровенного пинка?

– Я не знаю, – пожал я плечами.

– Эх, – с досадой произнес Гройль. – Что за дети пошли. Казалось бы, ничего кроме «марвела» не смотрят? Ладно. Хорошо. Начнем с малого. Со скромного, но яркого подвига, который даже ты способен будешь оценить…

С этими словами он больно ткнул меня в живот своей указкой – теперь я заметил, что на самом деле это не трость, а тонкий гибкий хлыст, которой всадник на скачках нахлестывает лошадь. Но не успел я даже обидеться, как земля ушла из-под моих ног, и мне оставалось только зажмуриться.

* * *

Когда я открыл глаза, все опять изменилось.

Я стоял в проходе между креслами огромного пассажирского «боинга», и полет длился уже долго. Освещение было приглушено; пассажиры спали в своих креслах, заботливо укрытые красивыми синими пледами с логотипом авиакомпании. Я уже давно не видел такой идиллической картины.

Только троим или четверым не спалось. Над их местами горели крохотные фонарики, и они, кажется, читали книги на своих планшетах. Один даже писал что-то в своем серебристом лэптопе, укрепив его на откидном столике. Это был совсем молодой человек, смуглый, с тонкими чертами лица – наверно, индиец. Мне стало интересно, что же он пишет. Я пригляделся и понял, что это какие-то программные коды. Наверно, этот парень был разработчиком игр: как бы специально для меня на экране появилась 3D-фигурка – крохотный супергерой со светящимся лазерным мечом. Он повертелся так и эдак, помахал своим оружием без видимой цели, а потом сдулся и исчез.

Я решил, что это неспроста. Но долго думать об этом не стал.

Плоские экраны в проходе показывали разноцветную интерактивную карту, и на ней можно было видеть, где сейчас пролетает самолет. Пользуясь своей невидимостью, я подошел поближе и стал разглядывать навигатор.

Самолет летел из Чайланда в Москву, с приземлением в Домодедово. Точно на таком же самолете должны были возвратиться домой тетушка Элла с моей кузиной Вероникой.

Я нахмурился. Все это определенно должно было что-то означать.

Судя по мигающей точке на карте, мы летели где-то над Гималаями. Хотя я не ручался за свои познания в географии.

Я пригляделся к пассажирам. Тетушки Эллы нигде не было видно. Должно быть, она мирно спала, воткнув в уши заглушки и надев на глаза специальную самолетную маску. Она всегда так делала.

А вот Вероника нашлась под светящейся лампочкой. Я еле ее узнал: она как будто даже повзрослела, похудела и к тому же сменила прическу. С короткими выгоревшими волосами она стала похожа на мальчишку. Вероника, как обычно, залипала в своем телефоне: в самолете раздавали спутниковый интернет. Тетя будет недовольна, когда проснется и узнает, сколько списали с ее счета, подумал я.

Сразу после этого я проделал одну штуку. Я послал сестричке сообщение в мессенджер. Мне даже не пришлось тратиться: мой-то телефон на самом деле находился не в роуминге, а в домашнем регионе, а здесь была только его проекция. Это долго объяснять, особенно если сам толком не понимаешь, но другого объяснения не будет.

«Зачем оболванилась? – написал я. – Тебе не идет».

Я чуть не покатился по проходу со смеху, когда увидел ее лицо. Хорошо еще, что в своем режиме гиперскорости я был практически невидим.

«Ты охренел? – отозвалась она. – Откуда ты знаешь?»

«Вижу».

Видели бы вы, с каким подозрением она посмотрела на свой телефон. Я клянусь: она выплюнула «орбит», который жевала от скуки в полете, и залепила лицевую камеру.

«Спасибо, сладкая. Люблю», – написал я.

«Чего-о-о?»

«Я про жевку, – написал я, угорая от смеха. – А ты что подумала?»

Она чуть не подскочила в своем кресле от злости. Кажется, хотела разбудить тетушку Эллу, которая и правда спала рядом, но побоялась.

Я подошел ближе и легонько пригладил ей короткую челку, жесткую, как солома. Ух, как мне хотелось надавать ей хороших щелбанов за все прошлые заслуги. Но я все-таки был добрым братом, и я ее простил.

Возможно, она все же могла ощущать мое присутствие. Потому что с беспокойством оглянулась. Пока она вертелась, на экранчике появилось еще одно послание от меня:

«Sorry, детка. Поболтал бы, да некогда. Спешу спасать мир».

Вероника возмущенно отбросила телефон. Опять огляделась. Никого, конечно, не увидела. И все же что-то там, в дальнем конце салона, со стороны кабины пилотов, привлекло ее внимание.

Я посмотрел, куда смотрела она.

За занавеской бизнес-класса возникло какое-то шевеление. Мне даже показалось, что там кто-то с кем-то спорит. Или уговаривает кого-то успокоиться.

Мгновенно я переместился туда.

Сразу несколько богатых пассажиров, встав со своих кожаных кресел, махали руками возмущенно, а встрепанная бортпроводница что-то быстро и тихо говорила им по-английски. К сожалению, мои отметки в области иностранных языков