Каникулы в Чернолесье - Александр Альбертович Егоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нужно отметить: жизнь меня не научила совершенно ничему. По крайней мере, в том, что касалось отношений с девчонками. Впрочем, я не терял надежды когда-нибудь получить по этому предмету удовлетворительную оценку.
«Видел, какая луна?» – спросила меня Майя.
«Видел», – написал я.
«Сегодня будет особенная ночь. Знаешь, почему?»
«Нет», – отвечал я.
«Хочешь узнать? Выходи со двора… ровно в полночь».
Сообщение дополнялось черепом, костями и таинственными иероглифами.
Какая там полночь! Я не ждал и десяти минут. Я знал, что она так шутит, а она знала, что я об этом догадался.
Я вышел за ворота и увидел ее.
В седле мотоцикла Майя смотрелась в сто раз эффектнее брата. Короткая черная куртка сидела на ней великолепно. А вот уродливого шлема с очками на ней не было. Зато белый шелковый шарф был небрежно повязан поверх длинных волос – совершенно по-пиратски. И даже кожаные штаны с круглыми наколенниками не выглядели на ней глупо, как на остальных. Я никогда не видел ее такой. Я мог бы смотреть на нее, не отрываясь.
Мотор «ямахи» урчал, как сытый волк. Почему-то она не спешила его глушить. Легонько нажимала на газ и снова сбрасывала. И тоже не отрываясь смотрела на меня.
Насладившись эффектом, она все же повернула ключик. Стало тихо.
– Привет, малыш, – сказала она. – Удивлен?
Я помотал головой отрицательно.
– Феликс передал тебе приглашение? – спросила она.
Я кивнул.
– Так чего же ты ждешь?
Я пожал плечами.
Мне не к месту вспомнилась школа, будь она неладна. Мои тогдашние диалоги с девчонками были примерно такими же содержательными. Надо что-то обязательно сказать, подумал я. А то она решит, что я конченный дебил.
– Почему ты без шлема? – пробормотал я. – Опасно же.
Странно. Вместо того, чтобы поднять меня на смех, она мило улыбнулась.
– Ты за меня боишься? – спросила она. – Спасибо тебе. Но мне не нужны эти ваши… каски. И потом, у меня все равно нет второй.
– Зачем вторая? – опять ступил я.
– Для тебя. Это будет некрасиво – ехать в этом шлеме… и оставить тебя в опасности.
Она показала на место сзади себя.
– Садись, Сергей Волков, – сказала она. – Ни на кого не оглядывайся. Ты же хочешь быть первым? Тогда… не тормози…
В своих тесных джинсах я уселся сзади и попробовал держаться за сиденье. Но кроссовая «ямаха» не была рассчитана на двоих.
– Глупый, – сказала Майя. – Обними меня за пояс.
Я сделал, как мне сказали. Хорошо еще, что она была в жесткой кожаной куртке. Иначе я сошел бы с ума немножко раньше, чем это все равно случилось.
Она развернула мотоцикл, и мы двинули по дороге через лес. Я привык к скорости. Несколько раз даже катался на самокате вдвоем… но не с ней и не так.
Сейчас я мог смотреть через ее плечо, так как был выше ростом, и я видел, как быстро проносятся мимо нас елки и сосны: близкие – быстрее, дальние – медленнее, – и мои отросшие за лето волосы нещадно трепал ветер. Я думал, что я хочу ехать так с ней целую вечность, если только с нами не случится чего-нибудь еще лучшего, и вот именно этого я и хочу. А она знала, что я так думаю.
Вот только ее мысли от меня ускользали.
На перекрестке Майя заглушила двигатель. С непривычки у меня зазвенело в ушах. Знакомая узкая дорога уходила в лес, в темноту. В просветах между сосен уже виднелись звезды.
– Можешь пока не обнимать меня, – сказала Майя, не оборачиваясь. – А то, пожалуй, задушишь…
Я смущенно опустил руки и не знал, куда их девать. Наверно, я опять выглядел по-дурацки. Но она даже не улыбнулась.
– Наступает ночь, – сказала Майя. – Ночь – время превращений… Теперь скажи мне… ты ведь хочешь быть со мной, Сергей Волков?
Я забыл сказать, а может, уже говорил, не помню. У нее был волшебный голос. Совсем уже взрослый. От нее даже пахло чем-то чудесным. Полевыми травами, лесным дурманом, вкусной кожей от куртки и еще немножко машинным маслом. Все это и привлекало, и отпугивало. Если вы понимаете, о чем я.
– Я хочу, – сказал я. – Да.
– Ты знаешь, как это бывает?
– Н-нет, – сказал я.
– Хочешь узнать?
Я молчал. Мне отчего-то хотелось сделать сразу несколько вещей, которые никак нельзя было сделать одновременно. Мне хотелось снова обнять ее крепко-крепко, даже если ей это не понравится. Но также мне хотелось поскорее спрыгнуть с мотоцикла и бежать со всех ног подальше отсюда, пока это еще возможно.
Конечно, она прекрасно понимала, что со мной происходит.
– Не дрожи так, малыш, – сказала она. – Ведь ты уже говорил об этом. В самой первой песне. Тогда я отпустила тебя. А сейчас не отпущу… Wexen, Hexen, Silbermond.
Ну вот как рассказать вам о том, что было дальше?
Конечно, можно в сто первый раз напомнить, что со мной никогда не случалось ничего похожего, если вам еще не надоела моя любимая фраза. Но что я могу поделать? Можете мне не верить, проверить-то все равно не сможете. Ничего похожего вообще никогда не случалось с людьми, а вы ведь люди.
Но тут уж ничего не поделаешь. Не завидуйте.
В общем, если я скажу, что эта ночь была самой волнующей, колдовской и удивительной за всю мою жизнь, это будет только часть правды. Эта ночь была еще и самой тревожной – вот так, пожалуй, точнее. Ведь любовь не бывает спокойной. Особенно… в первый раз.
Я даже не успел заметить, как мы оказались с Майей в этом нашем гиперпространстве, среди молчаливых сосен, под громадной сияющей сверхлуной. В этот раз мы превратились молниеносно. Возможно, потому, что оба хотели этого.
Сверхволки не чувствуют любовь так, как люди. Человеческое тело – липкое и рыхлое, и человеческие мысли тоже. Взять хотя бы эти пошлые посты о «половинках», которые ищут друг друга. Я бы сказал, на что это похоже, но лучше промолчу.
Люди постоянно придумывают разные красивые слова о своей любви, потому что сами в нее не верят. Любовь кончается, когда они от нее устают. И тогда они вздыхают с облегчением.
Волки – другие. Мы сильные и смелые. Мы не липнем друг к другу, потому что любим свободу. Но мы остаемся верными до самой смерти – думаю, об этом вы тоже слышали. Мы не устаем от любви, потому что только для этого и живем.
Зато и смерть к нам гораздо ближе.
Да,
