Джойленд - Стивен Кинг

— Думаю, ты знаешь, Девин… а если и нет, уже слишком поздно, не так ли?

— Вы что, тоже медиум?

Глупость, конечно, но в те минуты мой язык действовал отдельно от мозгов.

— Нет, это к Роззи, — ответил он. — К нашей мадам Фортуне.

Он засмеялся. Его голос звучал расслабленно, но вряд ли он был спокоен. Убийцы не звонят тебе среди ночи, если они спокойны. Особенно если не знают точно, кто возьмет трубку.

Но у него наготове была история, подумал я. Он же бойскаут. Безумен, но всегда готов. Взять, к примеру, татуировку. Вот что приковывало взгляд, если вы смотрели на все эти фотографии. Не лицо. Не бейсболка.

— Я знал, что у тебя на уме, — сказал он. — Знал еще до того, как девчонка притащила тебе ту папку. Папку со снимками. А сегодня… мамочка и ее калека-сынок… ты им тоже сказал, Девин? Они, наверное, тебе помогали?

— Они ни о чем не знают.

Ветер взвыл. Я услышал его и в трубке… словно бы мой собеседник стоял на улице.

— Не знаю, можно ли тебе верить.

— Можно. Можно, поверьте.

Я смотрел на фотографии. Парень с татуировкой держит руку на заднице Линды Грей. Парень с татуировкой помогает ей целиться в тире.

Лэйн: Посмотрим, какая из вас Оукли, Энни.

Фред: Вот это меткость!

Парень с татуировкой и рыболкой на голове. Блондинистая бородка, темные очки. Татуировку в виде птицы можно было разглядеть только потому, что перчатки лежали в заднем кармане. Он воспользуется ими, когда окажется с Линдой Грей в «Доме страха». В темноте.

— Не знаю, — снова сказал он. — Ты сегодня пробыл довольно долго в том большом доме, Девин. Обсуждали фотографии, которые привезла Кук? Трахались? И то, и другое, наверное. Мамочка просто отпад, спору нет.

— Они ни о чем не знают, — повторил я. Говорил я тихо, не сводя глаз с раздвижной двери — все еще ждал, что она распахнется, и в гостиную войдет похожая на призрак миссис Шоплоу в кремовой маске и ночнушке. — Да и я не знаю ничего, что смог бы доказать.

— Может, и так, но это лишь вопрос времени. Звякнувший колокольчик уже не заглушить. Слышал такую поговорку?

— Конечно, конечно. — На самом деле, слышал ее впервые, но тогда я был готов согласиться с ним, даже если бы он сказал, что Бобби Райделл[26] (каждый год выступавший в Джойленде) станет президентом.

— Вот что ты сделаешь. Ты приедешь в Джойленд, и мы всё обсудим с глазу на глаз. Как мужчина с мужчиной.

— С чего бы? Если вы тот, кто…

— Ну, разумеется, тот. — В его голосе звучало нетерпение. — И если ты пойдешь в полицию, они обнаружат, что я устроился в Джойленд уже через месяц после убийства Линды Грей. Потом они свяжут меня с шоу Уэллмана и «Саутерн Стар», и дело в шляпе.

— Так может, мне позвонить им прямо сейчас?

— Ты хоть знаешь, где я? — Теперь в голосе зазвучали нотки гнева. Не гнева — яда. — Знаешь, где я сейчас стою, ты, мелкий пронырливый сукин сын?

— Где-то в Джойленде, наверное. В канцелярии.

— А вот и нет. Я у магазинчиков на Бич-роу. Там, где богатенькие сучки покупают свою вегетарианскую херь. Сучки вроде твоей подружки.

Мне показалось, будто кто-то приставил к основанию моего затылка ледяной палец и начал медленно — очень медленно — вести им вдоль позвоночника. Я промолчал.

— Рядом с аптекой есть платный телефон-автомат. Не будка, конечно, но это ничего — дождя-то еще нет. Только ветер. Тут я и стою. Отсюда, знаешь ли, открывается прекрасный вид на дом твоей подружки. На кухне горит свет — тот, что она, вероятно, оставляет на ночь — но в остальных комнатах темно. Я могу повесить трубку и оказаться там через минуту.

— У них сигнализация! — Я понятия не имел, так ли оно на самом деле.

Он рассмеялся.

— Неужели ты думаешь, что сейчас мне есть до нее какое-то дело? Она не помешает мне перерезать девке горло. Но сначала я заставлю твою подружку смотреть, как убиваю мелкого уродца.

Но не изнасилуешь, подумал я. Не изнасиловал бы, даже будь у тебя время. Потому что не можешь.

Я почти произнес это, но сдержался. Даже в том испуганном состоянии, в котором я находился, мне было ясно, что провоцировать его сейчас было бы очень плохой идеей.

— Вы сегодня так хорошо к ним отнеслись, — вместо это сказал я. — Цветы… призы… аттракционы…

— Да-да, обычные лоховские штучки-дрючки. Лучше расскажи мне о вагончике, который выкатился из «Дома страха». Что это было?

— Я не знаю.

— Думаю, знаешь. Мы еще обсудим это. В Джойленде. Мне знаком твой «форд», Джонси. У него мигает левая фара, а на антенне болтается славная маленькая вертушка. Если не хочешь, чтобы я начал резать глотки твоим знакомым, выходи прямо сейчас. Выходи и кати по Бич-роу в Джойленд.

— Я…

— Завали хлебало, когда я с тобой говорю. Проедешь магазины и увидишь меня — рядом с одним из парковых грузовиков. Если через четыре минуты после того, как я повешу трубку, тебя не будет, убью бабу и пацана. Ясно?

— Я…

— Тебе ясно?

— Да!

— Я буду ехать за тобой до парка. За ворота не волнуйся — они уже открыты.

— Выходит, вы убьете либо их, либо меня. Такой у меня выбор?

— Тебя? — в его голосе я слышал неподдельное удивление. — Я не собираюсь убивать тебя, Девин. Это лишь поставит меня в еще более трудное положение. Нет, я собираюсь исчезнуть. Не в первый, и, наверное, не в последний раз. Я лишь хочу поговорить. Хочу понять, как ты на меня вышел.

— Об этом я могу рассказать и по телефону.

Он засмеялся.

— Неужто упустишь шанс схватить меня? Неужто не хочешь вновь оказаться Псом-Героем? Девчушка, Эдди Паркс и прелестная мамочка со своим ущербным сопляком в качестве кульминации, — он вновь стал серьезным. — Четыре минуты.

— Я…

Он повесил трубку. Я уставился на фотографии. Потом открыл выдвижной ящик стола для «Скраббл», вытащил оттуда блокнот и нащупал один из карандашей, которыми Тина Акерли всегда записывала счет. Я написал: «Миссис Шоплоу, если вы читаете это, значит, со мной что-то случилось. Я знаю, кто убил Линду Грей и остальных».

И добавил его имя — большими буквами.

А потом побежал к двери.

Я снова и снова пытался включить зажигание, но стартер лишь чихал, и двигатель не заводился. Тут начал садиться аккумулятор: все лето я напоминал себе купить новый, но неизменно тратил деньги на что-нибудь другое.

Голос отца: двигатель захлебывается, Девин.

Сняв ногу с педали газа, я просто сидел в темноте. А время-то бежало, бежало. Может, мне следует вернуться в дом и позвонить в полицию? Позвонить Энни я не мог, потому что у меня не было ее номера, а с таким знаменитым папашей его, наверное, и в телефонной книге не найти. Знал ли об этом он? Вряд ли, просто ему сопутствовала дьявольская удача. Этого нахального ублюдка-убийцу уже давно должны были поймать. Но не поймали. Потому что он дьявольски удачлив.

Энни услышит, как он вламывается в дом, и застрелит его.

Да только она сказала, что все оружие хранится в сейфе. И даже если она достанет ружье, то к тому времени этот урод уже успеет приставить бритву к горлу Майка.

Я снова повернул ключ. Без моей ноги на педали газа и с полным карбюратором бензина «форд» сразу же завелся. Я выехал со стоянки и повернул на Джойленд. Красный неоновый свет «Колеса» и синие огни «Шаровой молнии» выделялись на фоне бегущих по небу туч. Эти два аттракциона всегда освещались в такие неспокойные ночи: они служили маяками для кораблей и предупредительными сигналами для легких низколетящих самолетов.

Бич-роу пустовала. Порывы ветра (иногда такие сильные, что встряхивали машину) гнали по ней тучи песка. На асфальте начали вырастать небольшие дюнки. В свете фар они походили на костлявые пальцы.

Проезжая мимо магазинчиков, я заметил на парковке одинокую фигуру, стоявшую рядом с джойлендским ремонтным пикапом. Фигура проводила меня взмахом руки.

А вот и огромный викторианский особняк. На кухне горел свет. Кажется, люминесцентная лампа над раковиной. Я вспомнил, как Энни тогда вошла в комнату со свитером в руках. Вспомнил ее загорелый живот. Ее лифчик, по цвету почти совпадавший с джинсами. Пойдешь со мной наверх, Девин?

В зеркале заднего вида я увидел приближающийся свет фар.

Он зажег фары дальнего света, за которыми машину было не разглядеть. Да мне и не требовалось: я знал, что это он на ремонтном пикапе, как знал и то, что его обещание меня не убивать было ложью. Утром миссис Шоплоу таки прочтет записку, которую я для нее оставил. Прочтет и написанное в ней имя. Вопрос только в том, сколько времени ей понадобится на то, чтобы поверить в такое.

Он ведь у нас такой душка со своими стишками-прибаутками, обаятельной улыбкой и лихим котелком. Лэйн Харди, любимец женщин.

Ворота, как мне и обещали, были открыты. Въехав в парк, я уж было хотел припарковаться около наглухо закрытого тира, но нажатием на клаксон и миганием фар он мне просигналил: езжай дальше. Когда я добрался до «Колеса», фары снова мигнули. Я выключил двигатель. Меня не покидала мысль, что завести его снова мне уже не доведется. Неоновый свет лифтушки отбрасывал кроваво-красные блики на приборную панель, сиденья и мою кожу.