Проверка боем - Виктор Викторович Зайцев

то вопрос использования антибиотиков изначально был под жестким контролем. Никакой неконтролируемой продажи, никакого самолечения, только под строгим наблюдением врача и в исключительных случаях, когда иное лечение не помогает. Историю приспособления к антибиотикам вирусов и бактерий из опыта двадцатого века, их многочисленные мутации, вследствие чего медики были вынуждены тратить огромные средства на все новые лекарства, Седов не забыл.

Он боялся, что через полвека все полученные антибиотики потеряют свои качества лекарств, отступят перед новыми мутациями вирусов, а довольно слабая наука русов не сможет соревноваться с природой, выпуская все новые лекарства, как это происходит в двадцать первом веке, когда на фармакологию работают сотни концернов из богатейших стран мира, затрачивая на новые лекарства миллиарды долларов. В условиях Средневековья, когда подавляющая часть населения Земли не знает никаких антибиотиков в принципе, появление мутировавшего вируса может стать причиной ужасной пандемии. Поэтому использование антибиотиков контролировалось в Новороссии и Западном Магадане сильнее, нежели использование наркотиков в Российской Федерации.

На этом фоне вполне естественными смотрелись успехи новороссийской медицины в травматологии, в частности по сращиванию сложных переломов с использованием аппарата Илизарова. Именно в этом направлении и расширял платные услуги для иностранцев Валентин Седов, пользуясь огромной популярностью. Ежегодно до тысячи желающих излечиться от хромоты или других недостатков, полученных при переломах, приезжали в Петербург, где получали невозможное в другом месте лечение. Много было больных туберкулезом, смертельным заболеванием для Средневековья, которое ученики Седова если не излечивали, то как минимум продлевали жизнь больным надолго. Хватало и заболеваний, требовавших хирургического вмешательства, которое русы могли обеспечить вполне достойно, на уровне середины двадцатого века.

Кроме того, после завоевания северной части Индии Валентин Седов привез два десятка специалистов по иглоукалыванию, часть из них преподавала в медицинских училищах, другие работали с клиентами, вместе с индийскими массажистами. Более десяти лет назад по инициативе Седова сотрудники Игоря Глотова разработали аппаратуру для электротерапии, куда входили генераторы высоких и низких частот, лампы ультрафиолетового излучения и подобные приборы. После нескольких лет наработки практического использования вся эта аппаратура начала применяться в качестве дополнительного профилактического лечебного воздействия и, к чему Седов отнесся вполне спокойно, получила огромную популярность среди богатых больных старшего возраста. Желающих поправить здоровье на Острове, да еще невиданными приборами, с использованием иглоукалывания и массажа, оказалось на порядок больше настоящих больных.

Как раз для таких «потребителей услуг» и спланировал Седов дополнительные лечебные помещения, расположенные недалеко от столицы, в тихих живописных уголках Новороссии. Именно за этими планами и собирались встретиться старые друзья, обсудить выбранные места, дополнительные вложения в инфраструктуру. Поскольку изначально эти лечебницы планировались не столько для лечения богачей, сколько для их развлечения и вовлечения в образ жизни русов, лечебницы должны были сосредоточить в себе самые передовые технологии Новороссии, показать их потребителям в лучшем свете, чтобы вызвать не только зависть, но и желание купить все это или построить у себя. Начиная от железнодорожных путей из Петербурга к месту лечения, электрического освещения, радиофицированных палат, плавательных бассейнов и прочего, заканчивая скрытой рекламой резиновой обуви, полусинтетических тканей, складных зонтов, купальных костюмов, косметики, которые будут выдаваться для прогулок или купания.

Несмотря на довольно серьезные вложения, в целом проект обещал стать успешным как в финансовом смысле, так и политическом. Привыкнув к лечению в Новороссии, не каждый «сильный мира сего» решит разрушить страну, где ему и его родным облегчают страдания и продлевают жизнь. Да и внутри страны подобные центры профилактики обязательно будут строить, как решил наместник, после пары лет наработки опыта с иностранцами. За эти годы будет подготовлен персонал подобных пансионатов, отработают методику использования аппаратуры, вырастут свои массажисты и знатоки иглоукалывания. Тогда и можно раскинуть широкую сеть профилакториев по всей Новороссии, с частичной оплатой услуг за счет работодателя, остальная сумма для значительной части русов будет вполне доступной.

За двадцать лет существования Новороссии бедных семей в островной части страны практически не осталось. Поскольку именно среди бедняков вербовались первые рабочие для государственных фабрик и заводов. Именно женщины из бедных семей стали первыми работницами на государственных предприятиях, пошли учиться на лекарей, на акушерок. Поэтому с откровенной бедностью и нищетой в Новороссии было покончено за пять-десять лет. Затем пошло подтягивание середняков к передовым технологиям обработки земли и направление на учебу уже их детей, с завистью посматривавших на детей бывших бедняков, к тому времени превратившихся в уверенных зажиточных рабочих. Все, кто мог и хотел выбраться из нищеты и выучить детей, получили такую возможность в Новороссии. Те же, кто жил за счет преступлений или попрошайничал, в считаные годы получили казенного работодателя и отведенное место работы за Полярным кругом. С этими лентяями магаданцы не церемонились, не пришло еще время защиты прав человека быть наркоманом, тунеядцем и алкоголиком. И, бог даст, в этой истории подобное никогда не наступит.

– Прибыл посол Испании! – Звонок телефона оторвал Головлева от размышлений, пришла пора неприятной, но необходимой работы и наместнику. Петр собрался с мыслями и ответил в трубку: – Зови.

Наместник Новороссии поднялся с места и шагнул навстречу входящему в кабинет послу, переговоры по пресечению работорговли начались.

Глава восьмая

Генрих Четвертый, король Франции, недовольно отодвинул от себя очередное блюдо, поданное на завтрак. Эти чертовы парижане во время осады не только съели всех своих поваров, но и совершенно разучились готовить. Проклятые паписты стали большими гугенотами, чем были сами гугеноты. Где великолепные паштеты, где жареные каплуны с хрустящей корочкой, где пропитанный гусиным жиром рис? Что за постные кашки и такие постные рожи лакеев? Они, видимо смеются над своим королем, очередной раз принявшим католичество. Видит бог, Генриху пришлось пойти на этот шаг для блага всей Франции, чтобы закончить осаду Парижа, прекратить войну с Испанией. Уже полгода Франция живет в мире, а королю по-прежнему видится в каждом взгляде придворных насмешка и презрение.

Черт побери, как хорошо жилось прежде, когда сам Генрих был моложе и частенько бывал в гостях у Дианы Пуатье. Как готовили ее повара! Какие вина подавала на стол прелестница Диана! Пусть говорят злые голоса, что она толста и старше Генриха, зато симпатичная и с хорошим характером. Она знала, как ублажить своего короля, пусть он тогда был всего лишь беглым наследником французского престола. Какие времена тогда были, поистине золотые годы. Не то что сейчас, в этом задрипанном Париже, только умеющем выпрашивать деньги на ремонт разрушенных во время осады зданий. Ни одной симпатичной мордашки среди придворных дам, все худые, страшные, как смертный грех. Господи, за что мне это наказание?

Увидев, что король закончил завтрак, лакеи унесли столик, а зала начала заполняться ближним кругом придворных.