Свои и Чужие (СИ) - Антонов Сергей Петрович

***

Внутри застал умиляющее зрелище, троица спала на диване облокотившись друг на друга. Несмотря на то, что здание чуть ли не ходило ходуном, их сну это ничуть не мешало. Война научила всех отключать сознание в любой обстановке, дабы восстанавливать силы и сохранять рассудок.

Снайпер потрепал Алеана за плечо.

― Что случилось, дружище? — сонно произнес рыжеволосый, в свою очередь и остальные стали приходить в себя. — Какие-то заминки?

― Ага, заминища. Бримуновцы в здании и рвутся сюда, мы в ловушке. Вам нужно прорываться обратно, пока не слишком поздно.

― Мы же не будем устраивать пострелушки, да Али? — разочаровано произнесла беловолосая.

― Кто же знал, тут вон утверждали, что сам Создатель не в силах вступить на офисный порог, — возмутился Алеан и пристально посмотрел на Фрея, — какие мысли?

― Они сейчас зачищают второй этаж, если удастся там просочиться, доберетесь по первому к подвалам, повяжете желтые повязки на рукава и наши вас встретят — я вижу это единственным выходом, света в здании не особо много, пока утро, есть шанс пройти незаметно. Я вас провожу к лестнице.

В спешке четверо бойцов преодолевали этаж за этажом вниз, по пути им встречались обеспокоенные солдаты, занимавшие позиции, чтобы, когда их товарищи ниже не сдержат натиск, самим вступить в бой. Те, кто были пожилого возраста, на груди курток имели треугольники с тремя нашитыми поверх буквами «СГО[1]», встречались мужчины и женщины, облаченные в полицейскую форму и синие бронежилеты с золотистыми значками правопорядка. Во многих глазах играл ужас. Вся эта ситуация напомнила Илоне один трагический случай из детства, когда мужик из начала деревни пошел за грибами и напоролся на медведицу с медвежатами, пытался спастись от них на дереве, но медведица полезла за ним, стащила вниз и разорвала на куски. Так и тут, все эти местные защитники, словно тот грибник, чертов небоскреб-дерево, а северная хищница вот-вот хладнокровно доберется до бедолаги, скинет на землю и задерет до смерти. Право слово, что обычные клерки, пенсионеры или даже полицейские могут сделать против «машин смерти» с севера, которые годами совершенствовались в искусстве уничтожения себе подобных, для них лишить жизни человека не сложнее чем сделать пару ксерокопий для того же менеджера.

Но, надо было признать, помимо ужаса в этих глазах читалось и смирение, готовность отдать жизнь за свою Родину, даже если сам князь тьмы пошел бы на них со всей армией демонов, эти обычные люди, чьи-то отцы, бабушки и дедушки, скорее всего не отступились бы от своих намерений.

Илону это осознание приводило в экстаз, никогда люди не бывают так близки друг другу как на войне. В мясорубке смерти все просто и не замысловато — нет лицемерия, каких-то закулисных игр и тому подобного, что она встречала на гражданке. Суть человека раскрывается в первые минуты боя, сразу становится понятно, кто герой, а кто простое чмо, кому можно доверить спину, а кто в неё выстрелит.

Пробегая по коридору, на глаза попался щуплый пожилой мужчина. Он сидел на полу и пытался собрать своё оружие, словно малый ребенок конструктор, устанавливая одну деталь явно не туда, куда нужно. Илона не смогла пройти мимо. Товарищи хотели было её подогнать, но она остановилась и решительно приказала подождать. Присела на корточки перед ополченцем.

― Что, дед, не можешь обратно собрать? — спросила она и обратилась к Фрею, чтобы тот перевел.

― Он говорит, что его оружие не стреляет очередями. Он дает одиночный после чего следующий зажевывает.

― Переведи ему, что руками нужно крепче держать автомат, тогда проблем не будет.

Женщина быстро окинула взглядом детали, и стала их ставить на места пока Фрэй переводил.

― Уверяет, что держит крепко, раньше все стреляло хорошо.

― Да, теперь вижу. — Илона покрутила пружину в руках, та была уже вся кривая. Покачав головой, установила её на место, закрыла ствольную коробку, вставила магазин и передала ополченцу оружие со словами: «У тебя, дед, возвратная пружина изношена, и автомат весь в дерьме, ты хоть его чистил когда-нибудь?»

Когда Фрэй перевел, ополченец пожал плечами.

― Нет, стрелял пока стреляло.

Женщина разочаровано выдохнула.

― Твоему командиру нужно руки нахрен оторвать и башку заодно, — пристально посмотрев в его тусклые карие глаза, добавила с наставлением, — твой командир должен за этим следить, а ты должен чистить своё оружие каждый день, — это единственный шанс остаться в живых. В критический момент нечищеный ствол может заклинить и тебе снесут голову. А пока могу посоветовать прицепить к этой херне штык и постараться кого-нибудь кольнуть, толку будет все-равно больше, ежели из него шмалять. — потрепав по плечу ополченца, поднялась, а снайпер переведя все это, разочаровано покачал головой. Расстегнул кобуру, протянул деду пистолет рукояткой вперед, со словами: «Вернешь после боя». Группа продолжила путь.

― Тут чисть не чисть — итог один «ручная работа», — сплюнул снайпер.

― В смысле?

― «Энэмы А-25», эти модели стволов сняли с производства за высокую ненадежность еще года три назад, вот, правда, настрогать успели дохрена. Утилизировать жалко, поэтому раздали ополчению, а там что не жми курок, либо клинит, либо гильзу зажевывает, а ты только успевай дергать затвор и гильзы смахивать, вот и прозвали «ручной работой».

Илону всегда бесили люди, халатно относившиеся к своим обязанностям, особенно когда от твоих действий зависит благополучие других людей. Нужно жить по принципу — либо делай хорошо, либо не делай вообще, встреть она сейчас его взводного, не задумываясь сломала бы челюсть. Для командира — его солдаты как дети для родителей, за которыми нужен глаз да глаз, оружие, форма, даже, мать его, блеск обуви, все должно быть под контролем. Как говаривал её товарищ Кинон: «Скажи мне, кто твои подчиненные и я скажу кто ты». Как можно относится к своим младшим товарищам так плохо, пусть они ополченцы, но они защитники, те, кто прикроют спину от пуль, последний рубеж! Вот из-за таких уродов- командиров и проигрываются битвы и даже войны.

― К чему это было, Лони? — с негодованием спросил Алеан на ходу.

― Деда жалко стало, — отрезала женщина.

― Всех жалеть- жалелка отвалиться.

― Твой альтруизм не доведет тебя до хорошего, Одуванчик. — Нарнис дернул подругу за косу, а та, в свою очередь смачно влепила ему по заднице.

Грохот становился все сильнее и сильнее, а когда четверка достигла третьего этажа, казалось, что под ними развергалась настоящая преисподняя.

Впереди раскинулись большие стеклянные двери с паутинами трещин. Остановившись перед ними, Фрэй достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну и предложил остальным. Трое мужчин закурили в молчании. Тенви младший ясно понимал, что видит их в последний раз. Ему как никогда хотелось разрыдаться, словно маленькой девочке, в надежде, что со слезами уйдут и все проблемы, как будто соленая влага сможет изменить мир к лучшему и закончить это безумие, стать соломинкой, соединить его с семьей, ждущей сына, парня и друга далеко за Ренинскими горами. Но все это конечно пустые мечты, разбивающиеся о скалы ужасной реальности — слезами делу не поможешь. Промокнув ресницы камуфляжной манжетой, Фрэй извлек из нагрудного кармана блокнот и протянул Нарнису.

― Вот, тут мои мысли… передай его Пурэ, пусть, когда все уляжется, отправит его родителям, — сорвав с себя медальон, вручил цепочку раеоонцу. — и его тоже.

― Может не все так плохо, друг, если хочешь, пойдем с нами, ты важен для Аммина, ты хороший снайпер… — растеряно предложил Алеан.

― Нет, даже если бы и мог, нет, тут мои братья по оружию…и покинем этот исполин мы тоже вместе, пусть даже ногами вперед.

Женщина сжала крепко руку снайперу и кивнула в знак солидарности. Такими людьми она восхищалась. Крепко обнявшись с каждым по очереди, Фрэй заявил:

― Всё, харе сопли мотать на кулак, — прерывисто вздохнул, — сегодня преподам вашим сородичам неплохую трепку, а вы поймайте «Ласку» и я буду спокоен, буду знать, что все не зря! Ах, да, еще кое-что вспомнил, она часто вела огонь из крыльев. Доберетесь до Пурэ, он все подробнее расскажет, сейчас уже нет времени. Прощайте землячки. — с какой-то трагически грустной ухмылкой произнес Тенви младший — Выход к лестнице за дверями направо. Бегите.