Прямой эфир - Дмитрий Тростников

Днем в редакцию «Новостей» приехал Марк Даянов лично. Он был очень зол. Президент «Ориона» отказывался признать, что победу, которая казалась уже в руках, у него украли.

— Плохо работаем! — заявил Марк, когда коллектив «Новостей» собрался послушать, с чем пожаловал президент телеканала. — Проиграли выборы! Дали украсть у себя победу! Если бы «мочили» их жестче — тогда отрыв наших союзников был бы больше. И никакие подтасовки власть уже не спасли бы. А так — имеем то, что имеем. И надо начинать драку заново!

Марк объяснил, что вскоре придет время законодательному собранию утверждать губернатора. Президент может предложить переутвердить на новый срок Анатолия Захарова, а может подобрать новую, неожиданную кандидатуру губернатора. Президенту важно, чтобы не случилось конфуза, когда начнут голосовать за его кандидата. А значит, кто контролирует заксобрание, того и послушают в Кремле. Цена каждого депутатского голоса резко взмыла вверх. Сражение не закончилось — его второй раунд только начинался.

— Решающей будет первая сессия законодательного собрания, — объявил Даянов. — И к ней мы должны подготовить не шоу, а настоящую бомбу…

— Опять без денег?.. — прервала президентскую речь красавица Элечка.

Марк Иосифович недовольно обернулся, но решил все-таки ответить.

— Задержка зарплаты возникла из-за форс-мажорных обстоятельств, — пояснил он. — В последний момент удалось договориться в Москве насчет новой ПТС. Эти ребята цену заломили сумасшедшую. Видимо прочухали, что у нас ситуация безвыходная. Как я ни бился — пришлось всю наличку отдать туда. График выдачи зарплат будет восстановлен в ближайшие дни.

— Мы уже не первый месяц перебиваемся копеечными авансами, задержка по зарплате только растет, — не унималась Элечка. Чувствуя молчаливую поддержку, сразу воцарившуюся вокруг нее в редакции. — Как вообще можно говорить людям, что они что-то должны делать, не выполняя своих финансовых обязательств?

— Все у вас будет! — с досадой бросил Даянов. — Я уже распорядился. Остаток зарплаты подвезут, как только деньги поступят на счет. Это технический вопрос, а мы собрались поговорить о главном.

Стаса спровоцировал небрежный тон президента, и то, что за интересы «Новостей» вступилась Элечка, а не он сам — шеф-редактор.

— Люди устали от безденежья и подачек, Марк, — продолжил он, чувствуя, как внутри начинает закипать раздражение, помноженное на бессонную ночь. — В какую позу ты нас все время ставишь?.. Пока ты пытаешься сорвать большой куш — половина народа с канала уволится…

— Я никого силой здесь не держу! — взбеленился Марк. — Мы в состоянии войны. Легкой жизни никто не обещал! Иногда приходится терпеть, ради общей победы…

— Где ты видишь победу, Марк?! — перебил Андреев. — Ты нас толкаешь на какие-то стыдные трюки. Мы уже замучились искать оправдания искажениям информации. Мы морочим головы старушкам, чтобы поиметь их голоса. Мы как «лохотронщики» изоврались, какая же это победа?.. Какую чушь мы еще должны выдать в эфир, для мифической победы?

— Информация — это инструмент, — пожал плечами Даянов. — Важно, чтобы он был эффективным. И ведь ты сам, Станислав Дмитриевич был не против им пользоваться, когда хотел квартиру? Помнишь, как ты летом пришел ко мне, квартиру просить? Хотел, так сказать, улучшить свои жилищные условия? — Удивленные взгляды «новостийщиков» сфокусировались на Стасе. — Согласен — законное желание! Я тебе тогда объяснил, что для этого надо. И ты вроде был на все согласен. А как только столкнулись с реальными трудностями — так сразу же стыдно ему стало? Хочется и рыбку съесть и на карусели покататься?..

Андреев опустился на свое место, не представляя, что ответить. Он посмотрел на Светку.

— Там насчет квартиры все наоборот было, — растерянно пробормотал Стас. — Марк сам меня спросил — что тебе по жизни нужно? Я первый и не думал просить. Он все с ног на голову…

Собрание продлилось еще минут десять. Больше Даянова никто не перебивал. Марк объявил, что в «Новостях» вводится строжайшая дисциплина. Как бытовая: за пьянку — немедленное увольнение, так и творческая. Тексты всех главных сюжетов он лично будет прочитывать перед эфиром. Чтобы какие-нибудь фактические ошибки, или неверные выпады, не дали повода вынести каналу второе предупреждение. Угроза потери лицензии стала оправданием для введения тотальной цензуры. Прежде чем уехать, президент «Ориона» еще раз пообещал, что деньги будут выплачены в ближайшие дни, и, обняв за плечи, повел в сторонку красавицу Элечку.

— Эля, дорогая! Ну, что же ты раньше молчала? Если туго с деньгами, звони мне напрямую. Как будто у тебя моего сотового номера нет! Уж лучшие сотрудники могут мне звонить в любое время дня и ночи. Ведь так же всегда было?.. — вполголоса уговаривал Марк Иосифович, медленно направляясь к выходу.

— Эльке теперь выдадут всю ее зарплату, — первой нарушила молчание Иванкова. — Ловко Марк тебя подставил с этой квартирой.

— Он ведь тогда сам спросил. Зачем он врет? — поразился Стас.

— Он понял, что коллектив готов взбунтоваться и пресек это. Дал по сусалам самому авторитетному, как в драке. Остальные успокоились. Видно, он тебя опасался. А еще знаешь, что я думаю?.. Он даже не врал, он уверен, что так и было, — вздохнула Светка. — Это самое худшее. Он видит мир не таким, какой он есть, а каким ему надо. И потерял способность понимать, что канал это не только сам Марк, это еще и мы. Вот это понимание они теряют за своими большими играми…

Это был уже третий ночной клуб, в который забрел Андреев после того, как Марк на собрании коллектива «Новостей», предательски попрекнул его квартирой. Стас покинул редакцию, и начал пить.

Водка не пьянила, невзирая на бессонную ночь. Только мысли ворочались медленнее. «Разные весовые категории», — в очередной раз подумал Андреев. Одной словесной оплеухи Марка Иосифовича вполне хватило, чтобы вышибить его из колеи. А сам Андреев, сколько ни наскакивал на Даянова с мелкими упреками насчет невыплаченной зарплаты или вранья в эфире, президента «Ориона» нисколько не задело.

Предложенная квартира, как отравленная приманка, заглотив которую пропадешь, пьяно ухмыльнулся Стас. Он ведь и не вспоминал про нее. Уже давно стало очевидно, что из этой информационной войны лишь бы выбраться, сохранив канал, чтобы он не был закрыт.

— Коллега!.. И вы здесь?.. Какими судьбами? — приглашая чокнуться, Андрееву маячил, седовласый губернаторский пиарщик «Сашок» Легостаев.

За угловым столиком Легостаев сидел в компании с сотрудницей пресс-службы местного отделения партии власти — некрасивой, но довольно обаятельной особой «слегка за тридцать». Присоединяясь к ним, Андреев обратил внимание, что парочка пытается здесь веселиться уже давно. Наполовину съеденное «горячее» в тарелках остыло и даже подернулось пленкой застывшего жира. В блюдце с недоеденным салатом кто-то варварски тушил сигаретные бычки.

— Наконец-то настоящие мужчины! — вскричала подвыпившая пресс-секретарша, как только Стас присел за их столик. — Станислав Дмитриевич, всегда мечтала выпить на брудершафт с телезвездой! — и она стремительно пересела к Стасу на колени.

— Подайте бывшему депутату Государственной Думы!.. — паясничал Легостаев. Он был уже откровенно пьян. То «клевал носом», то норовил вернуть со Стасовых колен свою нетрезвую спутницу.

— Произнесу тост! — соблюдая формальности, провозгласил Легостаев.

Его тост был посвящен довольно сомнительной теме журналистского братства. Смысл витиеватых слов сводился к тому, что профессионал всегда поймет профессионала (если он настоящий профессионал, а других я за этим столом не вижу!). Значит, никакие распри между боссами партии власти и хозяевами дерзкого оппозиционного телеканала «Орион» не помешают журналистам, честно работающим по разные стороны баррикад сойтись за дружеским застольем.

— Я пошла танцевать! — объявила Лариса, как только ансамбль закончил перекур и грянул быструю мелодию. — А вы сидите, раз такие скучные…

Андреев не понимал, какого черта он согласился выпивать с Сашком, которого терпеть не мог. А тот не прекращал свой пьяный бубнеж.

— Ты уж извини, голубчик, что так получилось. Ничего личного. Обычные схемы и методы, наработанные на разных региональных выборах. Я, кстати, не ожидал, что ты так быстро из эфира сбежишь. Думал и дальше тебя мочить придется…

— Не понял? — спросил Стас. Половину слов он не уловил из-за громкой музыки.

— Ты уж не обижайся, что мы тебя немного «опидорасили», — пояснил Сашок. — Жестко против тебя сыграли. Но это закон информационной войны. Я, лично, никакого удовольствия от этого не испытываю. Но когда надо — делаю. Ты бы тоже делал, что положено. На то мы и профессионалы.