Граф-пират - Джулия Энн Лонг

— Смотрите, как это делается.

Геркулес выхватил из бочки картофелину, сунул ее Вайолет в одну руку, в другую дал нож, а сам спокойно пристроился позади и накрыл ее руки своими.

И в эту самую минуту в камбуз вошел граф.

Вайолет и Геркулес застыли на месте. Грек по-прежнему стоял близко к ней, а его горячие руки не выпускали ее рук.

Все трое молча смотрели друг на друга.

— Все в порядке, — поспешила заверить графа Вайолет.

Ее голос звучал слабо.

— Вы прислали мне девушку, которая не умеет чистить картошку, — раздался голосу нее из-за спины.

Ради Бога! Геркулес определенно знал, как сгладить неловкость.

— Поэтому вы решили от досады напасть на нее сзади, а ей дали нож, чтобы борьба была равной? — поинтересовался граф.

Вайолет была знакома с графом всего несколько дней, но узнала этот ровный холодный голос.

— Я показываю ей, как чистить картошку, — оправдывался грек, — поэтому мои руки лежат на ее руках.

Не только руки, подумала Вайолет и поняла, что и графу пришла в голову та же мысль.

— Очень удобный способ, — пришла на помощь Геркулесу Вайолет.

Кок по-прежнему прижимался к ее спине, но если выбирать между графом и Геркулесом, то она решила встать на сторону последнего. У грека в руках был нож, а именно граф послал ее работать на кухне. Чертов граф!

— Удобный? — язвительно переспросил он.

Граф протянул руку.

— Дай мне картофелину и нож.

— Не стоит утруждаться, капитан.

Геркулес с обеспокоенным видом передал ему нож, а Вайолет выпустила картофелину из рук.

— Согласен, — бесцветным Голосом произнес он.

Геркулес и Вайолет настороженно следили за движениями капитана.

— Итак, как именно я должен был ей показать? Встать вот так?

Геркулес отступил в сторону, и граф занял его место.

Наступило неловкое молчание.

— Она говорит, что от нее хорошо пахнет, — нарушил тишину Геркулес. — Но я ее не нюхал.

Он словно ободрял графа.

Вайолет очень хотелось увидеть лицо Флинта, но она слышала лишь его дыхание, чувствовала, как равномерно вздымается его грудь, и это движение убаюкивало словно море. Ей хотелось закрыть глаза.

Словно во сне она видела, как его руки обняли ее. Они были такие крепкие, сильные. Вайолет вспомнила, как всего лишь несколько дней назад его пальцы сомкнулись на ее запястье как оковы.

Но теперь граф был очень нежен и осторожен. Так странно и так непонятно. Вайолет вдруг почувствовала себя очень хрупкой и защищенной. Не так, как в семье, где ею командовали, она оказалась будто под надежной крышей дома. Пальцы у графа были длинные, удивительно элегантные. Ей хотелось раствориться в тепле его тела, впитаться в него, как вода впитывается в землю. Вайолет чувствовала себя опьяневшей и изо всех сил старалась побороть это ощущение.

Молчание затянулось.

Когда граф наконец заговорил, ее волосы чуть затрепетали от его дыхания.

— Возьмите картофелину, мисс Редмонд.

Он передал ей уже согретый теплом его руки клубень.

Геркулес молча смотрел на них, распахнув глаза от удивления.

— А теперь возьмите нож, — тихо продолжил граф.

Через пару мгновений острый короткий нож оказался в ее пальцах.

— Осторожнее.

Казалось, эти слова относились скорее не к ножу, а к самому графу, и его рука бережно накрыла руку Вайолет.

Вайолет в изумлении глядела на эту руку. По ее телу пробежала горячая дрожь. Когда руки графа коснулись ее, она не могла не представить, каково это — лежать в его объятиях.

Наконец она поняла, что происходит: очередная шахматная партия.

Но вместо ферзей и коней они с самого начала использовали бутоны жасмина, картофелины и встречи в тенистом саду, когда на Вайолет было платье с низким декольте.

Как можно победить в этой игре?

— Отведите нож в сторону, — почти шепотом произнес граф.

От его голоса мурашки побежали у Вайолет по телу.

Он медленно водил ее рукой, и вместе они счистили тонкую, вьющуюся ленточку кожуры.

Вайолет подумала, что граф медленно и подробно показывает ей, как именно он станет раздевать ее, если выпадет такая возможность.

«Я могу воспользоваться вами, когда пожелаю».

Почему же тогда он не поцеловал ее в саду?

Мгновение все молча глупо любовались очищенной кожурой. Геркулес даже привстал на цыпочки.

Флинт откашлялся и резко выпрямился. Он стоял рядом с Вайолет, удивленно протирая глаза, словно только что ходил во сне и теперь был изумлен, увидев себя перед картошкой. Во взгляде капитана сквозил легкий упрек. Он настороженно смотрел на Вайолет.

— Каждый должен чувствовать себя нужным, мисс Редмонд, — наконец тихо произнес он, потом коротко кивнул и вышел из камбуза.

Геркулес повернулся к Вайолет, задумчиво сжал губы, свел густые брови, пожал плечами.

— Теперь вы будете чистить, а я смотреть, — приказал он.

Она была словно одурманена присутствием графа, ее руки дрожали, но ей удалось снять ленточку кожуры под пристальным взглядом Геркулеса. Он вздохнул и отвернулся.

— Постарайтесь очистить всю. Если порежетесь, кровь не должна попасть в пищу.

Геркулес принялся рубить мясо и отмеривать муку, а Вайолет тем временем тщательно очистила картофелину. Геркулес внимательно осмотрел ее и остался недоволен.

— Вы счистили больше картофеля, чем кожуры! Посмотрите, почти ничего не осталось! Не надо бояться ножа.

— На вашем месте я бы этого не говорила, — мрачно возразила Вайолет.

Она не привыкла, чтобы ее критиковали, тем более за какую-то картошку.

Кустистые брови Геркулеса поползли наверх.

— Попробуйте еще раз.

Он снова занялся своими делами и запел. Вайолет тут же узнала этот мотив песенки про то, как Колин Эверси избежал повешения.

«И если вы думаете, что больше не увидите Колина Эверси…»

В конце концов, Вайолет была из семейства Редмонд и, подобно своему брату Майлзу, отличалась аккуратностью, пусть до сих пор это и касалось лишь вышивки и ежедневного туалета. Вайолет хотела быть лучшей во всем. Вторая картофелина была очищена безупречно.

Геркулес придирчиво вертел ее в руках, словно надеялся найти отверстие.

— Красиво, — радостно объявил он. — А теперь поторопитесь. Нам надо накормить рагу два десятка матросов.

Постепенно негодование Вайолет прошло, и монотонное занятие стало ей даже нравиться. Гора очищенного картофеля росла, Геркулес резал его на куски, и Вайолет настолько переполнила гордость за свое участие в приготовлении обеда, что она осмелилась начать разговор.