Хорошие девочки получают все - Алисия Холлидей

«Непременно найти другую работу. Желательно с кабинетом, оборудованным настоящей дверью. Отныне я никогда не смогу поднять глаза на Джейми. Интересно, если я очень сильно пожелаю этого, пол может разверзнуться и дать мне возможность провалиться этажом ниже? Вдруг там есть вакансии?»

– Бри? Ну, давай, расскажи, о чем это ты говорила. Разве можно мучить такого парня? – Джейми засмеялся, но мне было не до смеха.

Я вперила взгляд в пол. Нет, пока никаких отверстий.

– Уходи, Джейми. Я не в силах ничего объяснить. Сначала были лесбиянки, потом овцы; то есть овцы были вначале, но из-за них я чуть не бросила все, потому что, устраиваясь на работу, не имела ни малейшего представления о том, чем занимается «Кнут и кружево», а у моей мамы случился бы инфаркт при одном упоминании о зажимах для сосков, не говоря уж о голых девушках из группы поддержки; и я просто не в состоянии больше говорить об этом. Так что уходи. Сейчас же.

Тишина. Она длилась так долго, что я украдкой смотрела, надеясь, что Джейми сбежал. Но не тут-то было.

Он стоял на том же месте и так пялился на меня, будто я потеряла рассудок. Наверное, он был прав. Вспомнив, какой бред несла только что, вываливая все, что было у меня в голове, я решила: единственное возможное решение данной проблемы – переехать в Китай.

«Я слышала, Пекинский оперный театр очень неплох. Там я даже буду казаться высокой».

Я повернулась к компьютеру и вновь плотно зажмурилась, мысленно дав клятву не открывать глаза, пока не услышу звук удаляющихся шагов или, в самом худшем случае, треск молнии, бьющей прямо в мой стол. Но тут почувствовала, как он наклонился ко мне, его волосы коснулись моей щеки, и попыталась избавиться от охватившей меня мелкой дрожи.

– Бри? Ты самая очаровательная женщина, которую я когда-либо встречал в жизни.

Я так и не открыла глаза, даже после того, как Джейми отодвинулся. Затем он решил удалиться. Очаровательная? Ха! Скорее – глупая. Я колотилась головой о стенку своей кабинки, страстно желая «прокрутить назад» последние пять минут своей жизни и повести себя так, чтобы выглядеть уверенной в себе, утонченной и искушенной, а не… не… в общем, непохожей на меня. Кирби, естественно, появилась в этот самый момент. Я застыла, а она лишь приподняла бровь:

– Сдается мне, что у тебя опять проблемы с моим почерком?

Не успела я сформулировать хоть сколько-нибудь внятный ответ, зазвонил телефон, и Кирби ушла. Прекрасно. Просто замечательно. По части искушенности и уверенности в себе счет два – ноль, и не в мою пользу.

Я подняла трубку, исполненная решимости улучшить показатели, и ответила уверенным голосом специалиста по маркетингу:

– «Кнут и кружево», Брианна слушает. Чем могу помочь?

– Милочка, это всего лишь я, парень из транспортного отдела. Неужели не можешь отличить внутреннюю линию от внешней? Тебе тут вроде кто-то прислал цветы, так что приходи и забирай, пока не завяли.

– Цветы? Но я…

Щелк.

Уставилась на телефон. Три – ноль. Какой-то бестолковый мальчишка, подрабатывающий в службе доставки, только что повесил трубку, не закончив разговор со мной.

Я беспощадно застучала по кнопкам, набирая номер начальника того парня, чтобы пожаловаться на грубость, но внезапно пришла мысль: «Может, у него просто неудачный день. Может, это я реагирую чересчур остро, из-за конфуза с сосками в присутствии Джейми. А может, просто я размазня и никогда мне не стать дивой. Замечательно. Присущий мне оптимизм дает о себе знать. Теперь дела должны пойти лучше».

Так и не связавшись с начальником, я встала с кресла и отправилась за цветами, которые скорее всего были предназначены кому-то другому.

«Может, я действительно рождена быть певицей на круизном судне? По крайней мере там будет солнечно!»

– М-м… красивые цветы. – Кирби склонилась над огромным букетом из розовых роз, занявшим половину моего стола.

– Спасибо, я тоже так думаю. Это от Лайла, – ответила я, вертя в руках присланную им карточку.

Он написал лишь одно слово «прости», но и этого было достаточно. Все-таки мои чувства не были ему безразличны. Лайл не из тех, кто постоянно дарит цветы, и ему, наверное, пришлось поломать голову, размышляя, что послать, поскольку розы этого цвета – мои любимые.

Я улыбнулась и вновь удивилась – почему он до сих пор не позвонил. Сотовый не отвечал, хотя Лайл как раз дол жен был освободиться после двухсуточной смены. Вероятнее всего, он спал. Наверное, позвонит после обеда.

Кирби сунула в мой лоток для входящих документов еще одну кипу бумаг:

– Здесь кое-какие идеи насчет новой линии белья, их нужно напечатать к завтрашнему утреннему совещанию. Успеешь? Думаю, оно вряд ли начнется раньше одиннадцати.

Я взяла бумаги и пролистала их, оценивая объем и почерк.

– Совещание перенесли на десять тридцать, Бэннинг недавно прислал вам электронное сообщение. Я изменила ваше расписание. Кроме того, совещание будет проходить не в его кабинете, а в главном конференц-зале – придет кое-кто из совета директоров. И – да, я успею закончить к концу дня, чтобы вы прочли и внесли исправления.

Кирби усмехнулась:

– Хорошо. Раз придут из совета, то демонические верблюды нам не нужны. Будет забавно, если придется объяснять, что это значит, особенно в связи с коллекцией шелковых бюстье.

Я засмеялась вместе с ней, качая головой:

– Вы этого никогда не забудете, да?

– Не забуду. Я даже подумываю подарить тебе на день секретаря плюшевого верблюда.

Кирби удалилась, что-то тихо напевая, а я вновь подумала о том, как сильно она изменилась за последнее время. И дело не только в пари. Просто она немного ослабила хватку безжалостной и требовательной бизнес-леди, и теперь с ней действительно приятно общаться.

«Так что если провалишься на прослушивании, у тебя по крайней мере есть хорошая работа, в которой можно найти утешение».

Я нахмурилась. Зачем пророчить себе поражение? Достаточно уже наслушалась от остальных. Маму пугает мысль, что мне, возможно, придется отложить свадьбу, пока я не укреплю позиции в опере. Она мечтает о множестве внуков. Мать Лайла тоже выразила недовольство; впрочем, она никогда не считала меня достойной своего сына – это главное. Думаю, все матери так относятся к своим ненаглядным взрослым мальчикам.

Вздохнула и приступила к расшифровке записей Кирби, ведь любой участник совещания может поинтересоваться – с чего это вдруг шелковые бюстье и подвязки будут способствовать повышению развратного абордажа.

Что?.. Ах да. Рентабельности продаж.

Просто необходимо убедить Кирби воспользоваться диктофонным оборудованием.

Было только шестнадцать часов сорок восемь минут, а я уже закончила отчет, который, когда прошел испуг, вызванный «развратным абордажем», стал значительно менее интересным. Потянулась, пытаясь избавиться от напряжения в плечах и шее, потому что прекрасно помнила о вокальных упражнениях, которые придется проделать вечером у мадам. Кирби тоже собиралась уйти в пять на какую-то загадочную встречу, причем это время было расписано в ее календаре на год вперед на каждую среду. Она не хотела говорить об этом, и, само собой разумеется, мой интерес от этого только возрос. Может, Кирби посещает врача?