Судьба - Фиона Макинтош

Сказанное Хереком имело смысл для молодого Джила, поэтому он успокаивал себя мыслью об этой искре, но задумывался: почему ни одна девушка ни разу не тронула его сердце. Но вот у Лаурин все получилось за одну секунду. А ведь она тогда была вся в грязи, да еще и резко отвечала ему, почти нагло! И, тем не менее, девушка зажгла в нем искру. А затем это случилось снова, в саду матери. Он был застигнут врасплох своими чувствами, и ушел, бросив ее. Он ведь тогда чуть не разругался с ней в пух и прах.

Джил вспомнил, как искал ее в тронном зале после объявления его наследником короля Лориса. Он был шокирован этой новостью, но почувствовал, как ее спокойствие переходит к нему, словно перетекает через зал и успокаивает нервы. Каждое движение ее золотистых волос, каждый робкий взгляд роскошных зеленых глаз, каждый находчивый ответ или нежная улыбка вбивали еще один гвоздь любви к Лаурин в его сердце. А ведь он знаком с ней такое короткое время! Вероятно, это и есть та удивительная алхимическая реакция, о которой говорил старик Меркуд, поскольку Джил ничего не мог с собой поделать. Никакого лекарства от этого сильного чувства не существовало. Не было порошка, чтобы уменьшить изощренную боль, которая терзала его сердце, когда он видел, как она улыбается другому.

Он больше не мог это выдерживать. А Лаурин продолжала не замечать его и уделять внимание кипреанцу. Не то чтобы Джил мгновенно невзлюбил этого мужчину, но через несколько часов после прибытия Силка король уже возненавидел одно это имя, поскольку его повторяли все женщины во дворце.

Пока мрачные мысли вертелись у Джила в голове, в зал вошла Повариха, чтобы получить заслуженные аплодисменты. Последнее блюдо, сахарную корону, подавали со сладкими винами. Она получилась прозрачной, как стекло, и была раскрашена различными цветами, словно сделанная из драгоценных камней. Это выглядело потрясающе.

Повариха улыбалась, когда ее помощники подали блюдо королю. Тот милостиво его принял, а потом поднял тост за лучшую повариху Таллинора, когда-либо служившую во дворце. Джил сказал, что им с ней очень повезло, и они всегда наслаждаются приготовленными ею блюдами. Повариха низко поклонилась, а распрямившись, сурово посмотрела на принцессу очень выразительными глазами. Девушка снова сидела рядом с Джилом. На лице Поварихи появился укор, который юноша очень хорошо знал, успев выучить за годы жизни во дворце. Она так смотрела на него, когда он воровал горячее печенье у нее из кухни.

Так вот в чем все дело? Лаурин рассердилась на него за то, что он предпочел принцессу? Но ведь он должен был уделять внимание гостям, верно? Возможно, девушка не понимала, как важно для него с политической точки зрения установить хорошие отношения со всеми монархами, пирующими сегодня у него за столом.

Требовалось обеспечить мягкий переход власти от Лориса к себе самому. Джил не мог рисковать разрывом или ухудшением отношений в начале своего правления. Если бы он отвернулся от принцессы, то наверняка вызвал бы недовольство у ее отца — короля, и, соответственно, рискнул бы отторжением важных соседей.

Но Джил понял, что Лаурин не думала о политике. Она чувствовала себя отверженной и, несомненно, обиделась из-за его невнимания. Это было так — он преднамеренно не встречался с ней взглядом. Но следовало объяснить ей, что Джил только так мог заставить себя не пожирать ее глазами, полными желания. Королю требовалась вся его воля, чтобы не протянуть ногу под столом и не коснуться ее ноги, или не прошептать что-то, что может услышать только она. Хотелось заключить ее в свои объятия и целовать всю ночь, — но не теперь. Сегодня требовалось играть роль короля для всех гостей, собравшихся во дворце.

Джилу стало дурно, когда он понял, что Лаурин объяснила его поведение сегодня вечером охлаждением страсти. Это было очень далеко от истины. Он бы прямо здесь и сейчас женился на ней, если бы мог. Вот оно! Юноша открыто сформулировал это у себя в сознании, и не мог прогнать эту мысль. Он хочет взять Лаурин в жены. Ему нужна Лаурин… ее сила, смелость, любовь.

Теперь его совершенно не волновало, одобрит ли его мать выбор или нет. Джил решил, что Элисса вряд ли посчитает это разумным выбором, и это его не остановит. В конце концов, он ведь король. Он женится на том, на ком захочет.

Как все исправить? Завтра способ найдется. Первым делом с утра он отправит посыльного в покои Лаурин и попросит о встрече.

Глава 14

Вор Силк

Когда пир в честь коронации и прочие развлечения подошли к концу, Орлак поцеловал руку Лаурин, а затем посмотрел ей прямо в глаза. Его странный, почти невероятный фиалковый взгляд говорил все, что он хотел высказать. Девушка почувствовала, как у нее пересохло в горле. В послании, заключенном в этом взгляде, не могла ошибиться даже девственница.

— Спасибо за этот вечер, — сказала она и почувствовала, что у нее горят щеки.

— Для меня он стал настоящим удовольствием, — очень вежливо произнес он, но не отпустил руки, которую только что поцеловал. Лаурин чувствовала прикосновение его прохладной кожи к своей собственной. Что же происходит?

— На самом деле, я считаю, что был, вероятно, слишком жаден сегодня вечером… Возможно, я не давал другим гостям приблизиться к вам, — добавил он.

Лаурин ничего не могла с собой поделать. Она была очень польщена этим заявлением. Решив преподать Джилу урок этим вечером, она и подумать не могла, что флирт приведет ее к подобной ситуации. Девушка была вынуждена признать, что, несмотря на преследование только личных целей, ей действительно понравилось общество ослепительного регента Силка. Он был хорошо воспитан, отличался изысканными манерами. Любая другая женщина уже рухнула бы в его объятия. Тем не менее, в его интересе к девушке чувствовалась какая-то напряженность. В этом было что-то любопытное, что Лаурин никак не могла определить. Она не сомневалась, что проведенное с ним этим вечером время помогло добиться изначальной цели. Девушка чувствовала ярость Джила, и это приносило удовлетворение. Но теперь кипреанец хотел затащить ее в постель. А больше всего пугало то, что намерения чужеземца совсем не шокировали. Так что придется прилагать силу воли, чтобы этому противостоять.

Она решила сказать правду, возможно наивно надеясь, что это поможет разрешить проблему.

— На самом деле, вы сегодня стали в некотором роде моим спасителем. Я не знаю многих из этих людей. Да, по правде говоря, никого здесь не знаю. Король… Он — мой друг. Но сегодня он был занят.

— Я это заметил, — сказал кипреанец. Однако по лицу посланника ничего нельзя было прочитать.