Судьба - Фиона Макинтош

Повариха протянула ей огромную кружку. Девушка сделала небольшой глоток и скорчила гримасу.

— Фу! Я предпочитаю таллинезское вино.

Крупная женщина уселась на скамью.

— Ты вполне можешь пристраститься к элю, если задержишься у нас надолго. Я люблю твою мать, Лаурин. Мне жаль, что она уехала.

— И мне тоже.

— Так из-за чего ты так расстроилась?

— О-о, со мной все в порядке, просто требовалось глотнуть свежего воздуха.

— Ты не только выглядишь, как Элиссандра, но и ведешь себя, как она. А поскольку вы так похожи, то ты, как и она, не можешь скрывать чувства, и все отражается у тебя на лице. Из-за чего тебе стало так грустно, моя девочка?

Полная женщина сделала еще один большой глоток, затем прямо посмотрела на Лаурин.

— Из-за Джила, — выпалила девушка, хотя на самом деле не собиралась этого делать.

— О-о, этот глупый мальчишка! Не позволяй ему так себя расстраивать, — сказала Повариха, взмахнув огромной рукой. — Я знаю его с детства. Уже в тот день своего появления здесь он завоевал сердца сразу двух самых важных женщин Таллинора.

— Правда?

— Пусть Свет поразит меня, если я тебе вру. Он очаровал королеву Найрию при первой встрече, а потом твоя мать, пусть Свет благословит ее, полюбила его, как собственного сына. Я видела его сегодня вечером. Он флиртовал, верно?

Лаурин молча кивнула.

— Да, Повариха права! Я всегда права. А ты, дитя, тоже пофлиртуй. Ты ведь не самая страшная женщина в зале сегодня вечером, правда? Ты обратила внимание на то, сколько мужчин заглядывается на тебя?

На этот раз Лаурин могла только покачать головой. Она и в самом деле не заметила ничего. Девушка все еще не пришла в себя после первого поцелуя Джила. Мысль о том, что кто-то может в нее влюбиться и даже хотеть ее, не приходила в голову. Предположение, будто многие мужчины заглядывались на нее, вызывало смех. Тем не менее, Повариха говорила серьезно.

— А как насчет этого красавчика-регента из Кипреса? У всех моих помощниц сердечки начинают учащенно биться при одном взгляде на него. Они только и говорят, что о его золотистых волосах и фиалковых глазах, его чудной белозубой улыбке и широкой груди. Должна признать: выглядит он, как бог.

— Да, он очень красив.

— И он смотрит только на тебя, моя дорогая. Я бы предложила тебе этим воспользоваться. Может, так ты сама вызовешь кое у кого ревность. — Повариха шумно допила эль. — Мне пора возвращаться в кухню, полную пара. Нам сейчас предстоит подавать сладкие пирожки и разные десерты. Я очень горжусь своей «марципановой фантазией».

С этими словами она ушла, махнув на прощание Лаурин.

Девушка улыбнулась. Повариха была права. Если она хочет снова привлечь внимание Джила, то не добьется цели, просто глядя на него, как какая-то грустная комнатная собачка. Регент Силк проявляет к ней явный интерес. Так почему бы не ответить ему? Какой от этого вред? Никакого, — решила Лаурин и поправила свое бледно-зеленое платье, которое прекрасно оттеняло ее глаза.

Когда девушка вернулась на свое место, регент Силк еще раз вежливо встал. Лаурин ни разу не посмотрела на Джила. Она заняла свое место и сразу же увлеклась разговором с посланником из Кипреса. Вечер продолжался, разговор становился все более интимным. Потом Силк передал ей кусочек какого-то фрукта в сахаре. Все, даже король Таллинора заметили, как Лаурин взялась за протянутую руку регента и искушающее коснулась губами фрукта, который он держал. Ее губы чуть задели его нежные пальцы, которые он тут же поднес ко рту, чтобы слизать с них оставшийся сахар.

А когда Силк пригласил Лаурин на танец, она с радостью согласилась и даже пошутила, что ему с его высоким ростом придется поднимать ее над землей.

Они танцевали несколько раз, и Силк не отводил фиалковых глаз от ее зеленых, цвета морской волны. Он постоянно уделял Лаурин внимание, и она даже сама удивилась, насколько ей это внимание нравится. Регент был потрясающе красив, остроумен и образован, его отличали изысканные манеры, прекрасные одежды, пошитые из кремового шелка и темного бархата. Посланник мог считаться прекрасным уловом для любой женщины.

Лаурин поняла, что прошло несколько приятных часов. Она радовалась, что ей этим вечером удалось отделаться от постоянных мыслей о короле и насладиться обществом этого роскошного мужчины, который, похоже, не собирался разбрасываться и уделять внимание другим женщинам. В результате, Лаурин стала предметом зависти большинства девушек брачного возраста в зале (если не всех). Она только раз украдкой бросила взгляд на Джила после своего возвращения и увидела, что он гневно смотрит на нее. В ответ девушка удвоила внимание к регенту. Сегодня вечером король поймет, что нельзя просто поиграть с ее сердцем, а потом бросить.

При этой мысли Лаурин кокетливо рассмеялась над тем, что Силк прошептал ей в ухо. Это привело короля в ярость.

Джил кипел внутри. У него возникло желание выхватить меч и пронзить регента насквозь. Как он смеет так ангажировать Лаурин! И ведь на их перешептывание, смех и флирт обращают внимание. Это, по меньшей мере, унизительно. Король мог поклясться, что у Лаурин были точно такие же чувства к нему в день их конной прогулки и пикника. Несомненно, в том поцелуе присутствовала симпатия. Да не просто симпатия, а гораздо большее. Джил чувствовал ее желание и даже любовь (он осмеливался так думать), о чем Лаурин дала ему понять в том долгом и страстном объятии.

Джил занимался любовью со многими женщинами. Даже не хотелось признаваться себе, с каким количеством. Он тоже разбивал сердца, но на самом деле, не давал обещаний никому. Собственная страсть и желания женщин заставляли верить, что он сохранит верность. Они считали, что, оказавшись в одной постели, достигли с ним какого-то соглашения, заключили некий пакт, чем-то обязаны друг другу. Но это не так.

Джил считался известным любителем пофлиртовать. Он с готовностью признавался в этом сам себе и радовался такой сомнительной репутации. Его мать очень ясно объяснила в прошлом, что не нужно давать обещаний никакой женщине, предварительно не посоветовавшись с ней. Он смеялся, когда она угрожала ему суровым наказанием. Теперь все стало понятно. Элисса знала, что он когда-нибудь станет королем, а поэтому должен правильно выбрать жену. Ведь девушке, которую он выберет, предстояло стать королевой.

Но его матери не требовалось беспокоиться. Джил не чувствовал душевной близости с женщинами. Он наслаждался их обществом, ему нравилось исследовать их тела, юноше были приятны прикосновения их мягких губ к его коже. Однако ничего похожего на любовь никогда не случалось. Херек однажды заговорил о какой-то искре. Прайм-офицер признал, что старик Меркуд, бывший лекарь короля Лориса, а до него и сам Лорис утверждали: если между двумя людьми не возникнет нечто особенное, любви никогда не будет. Должно произойти слияние частиц, взаимодействие, как в химической реакции. До этого существовали только похоть и желание.