Гарри Поттер и философский камень - Джоанн Роулинг

Гермиона была напугана, но нашлась, что сказать в утешение.

— Гарри, все знают, что Дамблдор — единственный, кого Сам-Знаешь-Кто всегда боялся. Пока Дамблдор рядом, он тебя не тронет. И кстати, кто сказал, что кентавры обязательно правы? По мне, так это обычное гадание, а профессор Макгонаголл говорит, что это очень неточная отрасль магии.

Пока они разговаривали, небо посветлело. Они отправились в постель вымотанными, с пересохшим горлом. Но сюрпризы ночи на этом не закончились.

Откинув одеяло, Гарри обнаружил в кровати аккуратно сложенный плащ-невидимку. К нему была приколота записка:

На всякий случай.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

В ЛЮК

Впоследствии Гарри так и не смог объяснить себе, каким образом ему удалось сдать все экзамены, всё время ожидая, что вот-вот в дверь ворвётся Волдеморт. Однако дни шли, а Пушок всё ещё был жив и здоров, а дверь в заветный коридор — заперта.

Стояла невыносимая жара, особенно в просторном классе, где они сдавали письменный экзамен. Им выдавали новые, особенные перья, заговорённые Стоп-обманными чарами.

В экзамены входила и практика. Профессор Флитвик вызывал их по одному в класс, где им предстояло заставить ананас проскакать по столу чечёткой. Профессор Макгонаголл предлагала им превратить мышь в табакерку, — баллы начислялись в зависимости от степени привлекательности табакерки, но снимались, если у неё оставались усы. Снейп чуть не довёл всех до истерики, буквально дыша в спину, — попробуй тут вспомнить состав зелья Забвения.

Гарри из кожи вон лез, стараясь не обращать внимания на жгучую боль во лбу, — она мучила его ещё с той ночи в лесу. Невилл думал, что Гарри страдает бессонницей из-за экзаменов, но настоящей причиной был его старый кошмар, — только теперь в нём вдобавок появлялась фигура в капюшоне, пьющая кровь.

Потому ли, что они не видели в лесу того, что видел Гарри, или оттого, что у них на лбу не было саднящих шрамов, — но Рон и Гермиона не особо волновались из-за Камня. Образ Волдеморта, конечно, пугал их, но не преследовал во снах, — к тому же, за подготовкой к экзаменам у них не оставалось времени гадать, что там замышлял Снейп.

Последний экзамен был по истории магии. Час сражений с вопросами о чокнутых дряхлых колдунах, изобрётших всякую ерунду вроде самопомешивающихся котлов, — и они свободны, свободны на целую неделю, — до объявления результатов. Когда призрак профессора Биннса велел им отложить перья и сдать работы, Гарри не мог не возликовать вместе с остальными.

— Всё оказалось куда легче, чем я думала, — признала Гермиона, когда они с другими учениками высыпали на залитые солнечным светом окрестности. — Мне не нужно было учить Кодекс оборотней 1637 года и про восстание Эльфрика Страждущего.

Гермиона любила после экзамена пообсуждать задания, но Рон заявил, что от этого ему становится дурно; так что они спустились к озеру и уселись на землю под деревом. Близнецы Уизли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантскому кальмару, заплывшему на мелководье понежиться на солнце.

— Больше никаких занятий, — счастливо вздохнул Рон, растянувшись на траве. — Выше нос, Гарри, — мы только через неделю узнаем, насколько провалились.

Гарри потирал лоб.

— Да что же всё это значит? — сердито выпалил он. — Шрам постоянно дёргает, — такое и раньше бывало, но теперь боль вообще не проходит.

— Сходи к мадам Помфри, — посоветовала Гермиона.

— Я же не болен, — отмахнулся Гарри. — Это какое-то предупреждение… что мне грозит опасность…

Рон не мог толком соображать, было слишком жарко.

— Гарри, расслабься, Гермиона права, Камень никто не тронет, пока Дамблдор рядом. Мы даже не знаем наверняка, что Снейп нашёл способ справиться с Пушком. Ему однажды уже чуть не оторвали ногу, он не станет делать всё впопыхах. И скорее Невилла примут в сборную Англии по квиддичу, чем Хагрид предаст Дамблдора.

Гарри кивнул, но не мог избавиться от тревожного ощущения, что он о чём-то забыл, о чём-то важном. Он попытался объяснить свои чувства, но Гермиона ответила:

— Это всё экзамены. Прошлой ночью я проснулась, просмотрела половину своих заметок по трансфигурации, — и только потом вспомнила, что её мы уже сдали.

Но Гарри был уверен, что это никак не связано с учёбой. Он проследил за совой, летящей к замку с зажатым в клюве конвертом. Только Хагрид писал ему письма. Хагрид никогда не предаст Дамблдора. Он никому не расскажет, как пробраться мимо Пушка… никогда… но…

Гарри вскочил как ужаленный.

— Куда ты? — сонно протянул Рон.

— Я только что кое о чём вспомнил, — пояснил Гарри с побелевшим лицом. — Нам нужно к Хагриду, срочно.

— Зачем? — спросила Гермиона, тяжело дыша и еле поспевая за ним.

— Вам не кажется чуточку странным, — говорил Гарри, с трудом взбираясь по поросшему травой склону, — что больше всего на свете Хагрид мечтал о драконе, и тут по чистой случайности появляется этот незнакомец? Много ли народу шатается по стране с драконьими яйцами в карманах, если их разведение запрещено колдовским законом? Повезёт же им встретить Хагрида, как по-вашему? Почему же я раньше не подумал!

— О чём ты? — допытывался Рон, но Гарри не ответил и ускорил шаг.

Хагрид сидел в кресле перед хижиной; он закатал рукава и штанины и лущил горох в глубокую миску.

— Приветик, — улыбнулся он. — Экзамены сдали? Мож, выпьете чего-нить?

— С удовольствием, — оживился Рон, но Гарри перебил его:

— Нет, Хагрид, мы торопимся. Я хотел тебя спросить: ты помнишь ту ночь, когда выиграл Норберта? Как выглядел тот незнакомец, с которым ты играл в карты?

— Не знаю, — беспечно отозвался Хагрид, — он плаща-то не сымал.

Все трое будто приросли к месту, и лесник приподнял брови:

— Эт не так уж и странно, в «Кабанью голову» кто тока не заходит, эт один из деревенских трактиров. Он, наверн, драконовод. Я его лица не видел, он был в капюшоне.

Гарри опустился на траву рядом с миской.

— А о чём вы говорили? Ты вообще упоминал Хогвартс?

— Мож быть, — сосредоточенно ответил Хагрид. — Ага… он спросил, кем я работаю, и я сказал, что лесником… хотел узнать, за какой я живностью присматриваю… я рассказал… как-то обмолвился, что всегда хотел завести дракона… потом… плохо помню, он мне всё время выпивку покупал… Ну-ка… во, он сказал, что у него драконье яйцо с собой, и предложил сыграть на него в карты… но он сомневался, справлюсь ли я с ним, — ему не хотелось отдавать его в плохие руки, — и я его убедил, что после Пушка дракон — проще пареной репы.

— А он заинтересовался Пушком? — Гарри еле сдерживал волнение.

— А как же — много, что ль, трёхголовых псов тут бродит? Ну вот, я ему и г’рю, что Пушок — просто лапочка, ежели знаешь, как его успокоить, — ты тока сыграй ему какую-нить мелодию, и он сразу уснёт…

Хагрид вдруг охнул.

— Зачем я вам рассказал! — вырвалось у него. — Забудьте об этом! Эй, куда вы?

Гарри, Рон и Гермиона не переговаривались, пока не влетели в вестибюль, — после солнечного двора он казался мрачным и холодным.

— Пойдём к Дамблдору, — решил Гарри. — Хагрид разболтал тому незнакомцу, как обойти Пушка, а это был либо Волдеморт, либо Снейп, — не так уж это было сложно, раз он напоил Хагрида. Остаётся только надеяться, что Дамблдор нам поверит. Может, Флоренц нас поддержит, если Бейн ему не помешает. Где кабинет Дамблдора?

Они огляделись, словно ожидая увидеть указатель. Им никогда не говорили, где живёт директор, и они ни разу не слышали, чтобы кого-то отправляли к нему.

— Нам просто придётся… — начал Гарри, но тут в коридоре раздался резкий голос:

— Что вы трое делаете в замке?

Это была профессор Макгонаголл с высокой стопкой книг в руках.

— Мы хотим увидеть профессора Дамблдора, — довольно смело, как показалось Гарри и Рону, заявила Гермиона.

— Увидеть профессора Дамблдора? — повторила профессор, словно такое желание было, по меньшей мере, подозрительным. — Зачем?

Гарри сглотнул — теперь что?

— Это секрет… как бы, — промямлил Гарри, но тут же пожалел о сказанном: профессор Макгонаголл гневно раздувала ноздри.

— Профессор Дамблдор отбыл десять минут назад, — холодно сообщила она. — Он получил срочную сову из Министерства Магии и немедленно отправился в Лондон.

— Его нет в школе? — неверяще переспросил Гарри. — Именно сейчас?

— Профессор Дамблдор — великий колдун, мистер Поттер, и у него хватает неотложных дел…

— Но это важно.

— Вы хотите сказать, Поттер, что ваша просьба важнее Министерства Магии?

— Понимаете, — Гарри решил плюнуть на скрытность, — это насчёт Философского Камня…