Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич "Sagari"

— Они под охраной, — успокоил её Белов. — У вас доброе сердце. К ним в квартиры уже успели вломиться прошлой ночью, но никого не застали. Полиция ведёт расследование. Я знал, что мой пасынок любит авантюры, но не знал, что до такой степени. Я лишил его наследства, вчера написал новое завещание. Его найдут, но важно найти и всех его сообщников. Поэтому я прошу — не отказывайтесь от охраны. Официально, вы не входите в число наследников — меньше поводов вас устранять. Но он может попробовать убрать вас просто из мести. Я также распорядился присматривать за вашими родителями, господин Кремень, — посмотрел Белов в глаза Владимира.

— Благодарю, — кивнул Владимир. — Слушайте, а сколько лет было пасынку, когда поменяли местами Агату и Наталью? Я видел фото — ему сейчас лет тридцать пять.

— Всё верно, ему было девять лет. Талантливый человек, но не в той области, в которой хотелось бы.

— Игнатий Львович, вы ведь не откажетесь от Натальи? — посмотрела Агата в глаза Белова.

— Ни в коем случае, — заверил Белов. — Теперь о вчерашних событиях. Камеры в этой комнате включены, но я могу их выключить, если хотите.

— Я бы выключила, пока что, — согласилась Агата. Белов добыл из кармана мобильный, несколько раз провёл пальцами по экрану, положил перед собой и кивнул Агате. — Спасибо. Спрашивайте.

— Вы и в самом деле знаете, как помочь Наталье?

— Знаю. Мне сложно объяснить, откуда. На некоторые вопросы я не смогу ответить. Но у меня есть рекомендации — и по поводу лекарств, и остального.

— Верю, — признал Белов. — Полагаю, вы бы сказали, если могли бы. Пришлите рекомендации, я передам врачам. Теперь о вашей одежде. Я просмотрел вчера записи — там видно, что пуля попала вам в плечо. Я проконсультировался. Вы бы не отделались простым синяком — выходит, ваша одежда не вполне обычная.

— Ради вашей и моей безопасности, я не стала бы сейчас уточнять. Поверьте, это не шутка. — Агата посмотрела в глаза Белова. — Да, это не вполне обычная одежда.

— Понимаю. Не буду копать под вас глубже — могу примерно представить, на кого вы работаете. Мне важно одно, Агата. Если вы работаете на полицию, другие государственные службы — если это всё оттуда, просьба хотя бы намекнуть. Неприятных последствий не будет.

— Не оттуда, — заверила Агата, и Белов, улыбнувшись, покивал.

— Вот теперь верю, что вы моя дочь. И последнее. Когда Трофимов — тот охранник — попробовал вас вывести, я заметил, что вы как будто начали молиться. После чего всё и случилось. В вашем досье не сказано, что вы верующая. Это просто любопытство — можете не отвечать.

— Наверное, на моём месте многие начали бы молиться. Досье не ошибается. Я даже не знаю, как это назвать. Хотите, чтобы я повторила ту молитву?

— Да, если не трудно, — согласился Белов. Агата улыбнулась Владимиру, поднялась на ноги и повторила то, что было утром — встала на колено, повернувшись на восток, и всё прочла — едва слышно. И Владимир вновь ощутил и прилив сил, и всё остальное — пусть и не так мощно, как утром. Судя по изумлённому лицу Белова, он тоже что-то почувствовал.

— Никогда ведь ни во что такое не верил, — покачал он головой, едва только Агата поднялась на ноги и кивнула — всё. — Возможно, пора пересмотреть некоторые взгляды. Владимир Фёдорович? С вами всё в порядке?

Владимир осознал, что на него смотрят и Агата, и Белов. Чутьё подсказало — что-то не так. Что-то в этой комнате не так. Владимир поднялся на ноги, оглянулся — посмотрел на стены, на потолок, повсюду. Теперь он видел — равномерная сетка из светящихся точек по всем стенам. Словно там горят сотни крохотных фонарей, и указывают все куда-то в одну точку. Не на Владимира — куда-то в сторону Белова. И горят, не угасают.

— Игнатий Львович, Агата — вам лучше покинуть помещение, — произнёс Владимир, не очень понимая, откуда такая мысль. — Если можно, медленно. Не сейчас! — жестом пресёк он вопрос Агаты. — Лучше, чтобы в этой комнате сейчас не делали резких движений. И никто больше не входил.

Белов и Агата переглянулись и кивнули Владимиру. Белов поднялся на ноги и медленно пошёл вокруг стола, в сторону Агаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Владимир направился вдоль стола, в сторону кресла Белова. Поглядывал по сторонам. Точно, лучи всё точнее смотрят туда, где он находится. Владимир подошёл вплотную к тому месту, перед которым сидит Белов. Оглянулся. Лучики указывают куда-то на стол — на часть стола перед креслом Белова. И нехорошие, ой нехорошие предчувствия пробирают до озноба.

— Пожалуйста, выйдите из комнаты и вызывайте сапёров. Только не поднимайте тревогу, — сообщил Владимир, вглядываясь в стол. — Я сейчас тоже выйду.

Непонятно откуда, из глубин памяти, всплыла и повисла перед мысленным взглядом картинка. Диаграмма. Нужно начертить её вот так и вот так. “Нужна кровь”, словно шепнул голос — не свой голос, но смутно знакомый. Очень весело. Ещё и кровь. Откуда?

На столе, в стойке для карандашей, есть крохотный нож для конвертов. Владимир осторожно потянулся за ним, а предчувствия глодали всё сильнее. Нужно уходить, задерживаться опасно, но… диаграмма тоже нужна!

Он уколол себя в палец и принялся чертить ту самую диаграмму прямо на крышке, поверх того места, на которое указывают лучики. Крови не хватило на всю картинку — укол небольшой — но, похоже, таинственный внутренний голос удовлетворён. Предчувствие уже жгло, и нужно уходить, и уходить быстро. Владимир осторожно положил ножик на стол, медленно развернулся и пошёл, пошёл к открытой двери — заметил там, за ней, побледневшую Агату, и самого Белова, и других людей — да что же они стоят-то прямо на виду, на дистанции поражения! Он отходил, уже осознавая, что не успеет, уже присел — так, чтобы всё, что на виду, было прикрыто одеждой.

Его подхватили, выволокли в коридор и закрыли дверь. В комнате тотчас раздался громкий хлопок.

— Всем покинуть здание, — распорядился Белов. — Тревогу не поднимать. Сапёрам сообщить, что сработало неизвестное взрывное устройство. Автомобили охраны к запасному выходу, быстро!

Ещё минуты через три они ехали все вместе — включая Белова и двух охранников.

— Пожалуй, не стану интересоваться о вашем настоящем месте работы, Владимир, — признал Белов. Вот выдержка у человека! “Представляю, какой у меня самого был бы вид”, подумал Владимир, а на словах ответил: — Да, лучше пока не интересоваться.

— Как вы поняли? — поинтересовался Белов.

— Интуиция. Дефекты, трещины на столе, звуки. Трудно объяснить. Странно, что взрыв был такой слабый.

— Передали, там задымление — возможно, отравляющее вещество. Спасибо, господин Кремень, на этот раз вы спасли жизнь нам всем.

— Игнатий Львович, — позвала Агата. — Вот если бы мы не появились у вас, что у вас было в планах на это время? Какое-то важное совещание?

— Да, с моим сыном и… — Белов осёкся. — Понял. Что ж, это вписывается в общую картину. Кому-то не терпится получить наследство.

— Если ему известно о других местах, где вы часто бываете…

— Да, я уже сам понял. — Белов взял свой телефон. — Да, Панкрат, это я. План “Б”. Да, эвакуировать, во все помещения — сапёров. Да, всё верно, докладывайте каждый час.

— Мне доложили, что под днищем вашего автомобиля найдено неизвестное устройство, — сообщил Белов, посмотрев в глаза Владимира. — Вероятно, тоже какая-то бомба. Сейчас всё это эвакуируют, полиция сообщила — было проникновение в салон. Значит, может быть не только бомба.

— Намекаете, что надёжнее избавиться от всей машины, — покивал Владимир.

— Верно. Никто не знает, что там в салоне, да я и узнавать не хочу. В машине есть что-то ценное?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Владимир отрицательно покачал головой.

— Мои люди следят за обеими квартирами, — добавил Белов. — Чисто, пока что не было попыток проникновения. Мои сотрудники заметили внутри квартир камеры слежения. Можете их опросить?

Владимир и Агата взялись за свои телефоны и через минуту убедились — всё чисто, тревоги не было.

— Мне будет спокойнее, если хотя бы сутки вы проведёте на одной из моих квартир. — Белов посмотрел в глаза Агаты. — Я перед вами в долгу, Агата Тихоновна. Или можно уже “Игнатьевна”?