Брошенный (СИ) - Обава Дана

— Она всегда так выглядит, — парирует Лекс, — слишком морда умная, это вводит в заблуждение. А с чего ты взялся нас искать?

— Кейн занят, доводит Ристику до белого каления, так что мне скучно. Так чем вы занимаетесь?

Лекс коротко вводит Редженса в курс “дела о черепах на грядках”, как мы его окрестили.

— Опять-таки, спасибо, что держите меня в курсе важных деталей расследования, — ворчит Редженс, пронизывая нас своим леденящим взглядом.

— Да мы бы сообщили, если б это что-нибудь дало. Пока что неясно, не очередной ли у нас тупик.

— Черепа на грядках — это явно не тупик, только не ясно какого именно расследования, — возражает Редженс.

Мы сидим еще минут десять, а потом выдвигаемся в общий зал, в который выходит одна из дверей апартаментов Эфи, та, через которую она вроде бы выходила прошлой ночью. Мы идеально рассчитали время — и не столкнулись ни с кем, и успели добраться до дальнего дивана, как раз до того, как в одиннадцать часов везде выключается свет.

Эфи не заставляет себя долго ждать. Минут через двадцать, она уже выходит из двери своих апартаментов с большой корзиной в руках — той самой, что сплела Ристика, и которую мы подарили женщине вместе с мылом ручной работы и прочим. Пригодилась корзиночка. Сейчас она доверху наполнена чем-то тяжелым. Эфи идет с большим трудом, таща эту корзину на плече. Даже хочется ей помочь, но нельзя себя обнаруживать.

Мы идем за ней по внутренним коридорам Муравейника. Следовать за ней не сложно, она двигается медленно и ни разу не оборачивается. За нею добираемся до площадки аварийных лифтов. Эфи садится в лифт и уезжает. Мы следим за движением лифта, он едет все выше и выше. Восьмидесятый, девяностый, девяносто девятый…

— Ничего себе, разве туда не нужен специальный допуск? — спрашивает Лекс.

— Нужен, — коротко отвечает Редженс, вызывая другой лифт. Однако этот другой даже по карте Редженса на девяносто девятый ехать отказывается. Приходится попробовать вызвать тот же самый лифт, на котором ехала Эфи. Этот едет даже без карты.

— Старушка взломала лифт? — недоумевает Лекс.

— Бывает, — говорит Редженс. — Вообще-то, у нее был достаточно высокий статус в научной гильдии. Она закончила свою карьеру скандалом, поэтому ее наверху не оставили. Гильдия решила, что пятьдесят пятого уровня ей за глаза хватит, чтобы провести там свою старость.

Я радуюсь про себя, потому что благодаря этому делу увижу почти самый верхний уровень. Правда, когда двери лифта открываются, я не вижу ничего особенного. В красной подсветке лифта уровень выглядит зловеще пустым. В одном из проходов, в отдалении виднеется свет от фонаря.

Какова бы не была цель, идти приходится достаточно недалеко, чтобы старушка Эфи не успела устать и могла бросить в нас тяжелую корзинку. Похоже, со слухом у нее полный порядок, и она услышала звук поднимающегося лифта, так что устроила нам засаду.

— Кто вы? Что вам надо? Почему вы преследуете меня?! — испугано кричит Эфи на увернувшегося от корзинки Редженса. Корзина ударяется о стену, черепа из нее вываливаются и катятся по полу.

— Стража Муравейника! Успокойтесь немедленно, если не хотите отвечать за нападение на офицера!

— Вы не имеете права меня преследовать! — уже тише говорит Эфи. — Лифт уже был сломан, я не могу отвечать за то, что просто воспользовалась этим.

— А сюда вы просто прогуляться пришли?! Даже если так, вы нарушили закон, покинув апартаменты ночью без особой надобности.

— Мне необходимо было пройтись, у меня бессонница! Вы же не будете наказывать старую больную женщину из-за такой мелочи?

— Мелочи, значит, — Редженс поднимает с пола один из черепов, рассматривает его в свете фонаря, а потом перебрасывает мне. Включаю свой фонарь. Теперь в полностью освобожденном от земли виде череп выглядит не совсем человеческим, а на ощупь вообще не как кость. Снимаю ногтем верхний слой, который достаточно легко отделяется, и чувствую специфический запах.

— Мне кажется это такой… гриб, — произношу я.

— Перекусить с собой принесли, — Редженс ухмыляется. — Позвольте, — он отворяет дверь за спиной Эфи и заходит в помещение. Эфи ничего не остается, как последовать за ним. Лекс тоже идет туда, а я хозяйственно подбираю с пола остальные “черепа”, чтобы положить их обратно в корзинку и обнаруживаю на ее дне большой пакет с бутербродами. Сложив все вместе, тоже захожу с корзиной в комнату.

В дальнем углу помещения, рядом с провалом в стене сидит огромная ящерица. С крыльями. Офигеть!

Если присмотреться, одно крыло подбито и безвольно свисает. Ящерица нервничает и жмется к портативному дизельному обогревателю.

Редженс и Лекс с фонарями осматривают помещение, но кроме дракона, назову так это существо, здесь никого и ничего нет.

— Животинку подкормить пришли? — участливо спрашивает Лекс.

— Это не преступление! — возмущенно отвечает Эфи. — Преступление — оставить это прекрасно создание без еды, из-за того что Совету Гильдий приспичило запретить содержание драконов в неволе!

О, значит, это и вправду настоящий дракон! Я пытаюсь протянуть ему один из “черепов”, но Эфи выхватывает его у меня и подходит сама.

— Нет! Это опасно! — комментирует она и осторожно выдает дракону первую порцию ужина. Дракон так же осторожно ее берет.

— А бутерброды для кого? — спрашиваю я, демонстрируя пакет с ними.

— Для меня! — отрезает Эфи.

— Не хило для такой… стройной женщины, — отмечает Редженс. Действительно, там должно быть целый батон хлеба порезан и проложен кусками сыра и колбасы. — А ну ка! — Он подходит к дракону и бесцеремонно приподнимает повисшее крыло.

А под ним прячется человек!

— Надо же, тут у вас еще одна животинка, оказывается, — говорит Редженс. — Документы!

Испуганный небритый мужчина, прикрываясь рукой от луча фонаря, вынужден вылезти из-под крыла дракона и передать Редженсу свою идентификационную карту. Тот прикладывает ее к планшету, и я вижу из-за его спины, что она нормально читается.

— Фальшивка, — тем не менее, утверждает мой шинард. — Кто вы на самом деле?

— Ох, — мужчина делает вид, что его ноги не держат и он тяжело опускается на выступ Муравейника, и тут он поднимает обломок с пола и пытается ударить им Редженса по голове. Страж выбивает у него камень и заламывает ему руку за спину.

— Еще раз! Кто вы на самом деле? — Редженс встряхивает незнакомца. — Вы только что напали на офицера стражи при свидетелях. Но если вы перестанете упрямиться, но мы можем и забыть об этом.

— Хорошо, хорошо! — сдается мужчина. — Меня зовут Ноак Ириан Това!

— Это тот человек, которого искала Кейт! — предупреждаю я.

— Значит, это вы искалечили мою подчиненную, — рявкает Редженс.

— Нет-нет-нет! — вопит Ноак. — Я не понимаю, о чем вы говорите! Я целый год безвылазно находился здесь. Эфи вам скажет! Мои партнеры решили пустить меня в расход, мне пришлось прятаться здесь! Я боялся даже показаться внизу! Эфи все это время приносила мне еду! Я ничего не делал, клянусь!

— Но кое-что вы все-таки сделали. Это вы ограбили геолога вместе с двумя подельниками, а вместо вас осудили другого человека! — говорит Лекс.

— Я в этом не виноват! — пыхтит Ноак. — То есть, признаю, я ограбил геолога, но это на меня хотели повесить всех собак! Мои партнеры хотели, чтобы я отдал им похищенные карты алмазного месторождения, и чтобы я взял всю вину на себя. Когда я отказался, от меня было решено избавиться. Мне пришлось скрываться все это время!

— А Адерин Вогель Ноак случайно не ваш родственник? — спрашиваю я.

— Это мой сын. А что с ним?

— Он пропал, так же около года назад. Как-то не похоже на совпадение. — Говорит Лекс.

— Я ничего об этом не знал, — растеряно лепечет Ноак.

— А не может так быть, что ваш сын специально устроился подмастерьем к мастеру Енеке, чтобы прикрывать маленькую авантюру Эфи с проводкой и нелегальным выращиванием этих грибов…

— Дракону необходим белок, — встревает Эфи. — Покупать его в большом количестве подозрительно. Да и не на мою жалкую пенсию!