Бес Славы - Юлия Еленина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господи! Он даже улыбнулся, произнося последнюю фразу. Непривычно видеть его таким. Словно сейчас рядом со мной сидит другой человек. А может, я просто мало и плохо его знаю?
– Почему вы мне помогаете? – спрашиваю после затянувшейся паузы, переварив все, сказанное ранее.
– Ты помогаешь мне, я – тебе, – пожимая плечами, отвечает Матвей Георгиевич. – Кстати, звони пока Шурику, чтобы ничего не заподозрил.
Я киваю и достаю телефон. Нахожу нужный номер и, уже не ожидая просьбы, ставлю сразу же на громкую связь. Саша отвечает почти сразу и кричит сквозь музыку на фоне:
– Перезвоню через пару минут.
Не успеваю ничего ответить – звонок прерывается.
– В клубе бухает, – говорит Матвей Георгиевич. – Сейчас выйдет на улицу и перезвонит.
Да, телефон в руках начинает вибрировать через минуту. Я отвечаю и снова ставлю на громкую связь.
– Ну что, Слава? – спрашивает Саша и шумно выдыхает в трубку, скорее всего, дым от сигареты.
– Матвей Георгиевич сегодня вернулся как обычно. Один. По телефону в моем присутствии ни с кем не разговаривал.
– Это все?
– Все, – выдыхаю я.
– Слава, а что так фонит? Ты не на громкой связи случайно?
Телефон почти выскальзывает из вспотевших ладоней. Я затравленно смотрю на Матвея Георгиевича, и он показывает указательным пальцем на ухо. Наверное, в стрессовой ситуации я начинаю соображать лучше, что совсем на меня не похоже. Понимаю, что Матвей Георгиевич имеет в виду.
– Я через наушники говорю.
– Вот оно что, – протягивает Саша. – Ладно, жду в следующий раз интересных новостей. Не хочешь сейчас в клубе оторваться, крошка? Приезжай, у нас тут весело.
– Нет, спасибо, – резко отвечаю, но потом мягче и так, как учил мой работодатель: – Может быть, в другой раз.
Саша усмехается и говорит:
– До связи, крошка.
– До свидания.
Повесив трубку, я выдыхаю. Кажется, до этого момента даже не дышала – так волновалась.
– Молодец, Слава, – слышу как сквозь вату.
Но что удивительно… Голос Матвея Георгиевича успокаивает. Я как будто слышу: «Все будет хорошо». Хоть он этого и не говорит.
Я почти без сил откидываюсь на сидение и отворачиваюсь к окну. Мы проезжаем как раз райцентр – и все кажется уже чужим, незнакомым. А ведь всего около недели прошло. Так мало, но так… Как будто жизнь состоит не из дней, а из событий. Наверное, так и есть. За эту неполную неделю я переехала в областной центр, устроилась на работу… к отцу своей дочери, ввязалась в какую-то историю. Да я сама как будто изменилась!
– Матвей Георгиевич…
– Я говорил, что можно Матвей.
– Матвей, а откуда вы знаете, куда нужно ехать?
– Ты сказала название деревни при первой встрече… – на этих словах он немного запнулся, я вдруг четко осознала, что он все понял, он меня узнал. – А я здесь был примерно год назад.
Что происходит с моей жизнью? Он помнит, я помню, да и никогда не забывала, но мы избегаем разговоров на эту тему. Делаем вид, что не знаем друг друга, но при этом невысказанные слова рвут, по крайней мере, меня изнутри.
– Остановите… – я почти хриплю, чувствуя, как мне становится трудно дышать.
Мы уже возле деревни, я вижу знак, я вижу крыши домов, но понимаю, что сейчас мне нужен воздух. Выскакиваю из машины, слезы льются по щекам. Я сама не знаю почему, но как будто через эти соленые дорожки выходит какое-то напряжение.
Матвей выходит следом – я слышу, как хлопает дверь с его стороны.
– Слава, давай поговорим.
Нет! Нет! Нет!
Меня в очередной раз накрывает истерика. Я просто мотаю головой из стороны в сторону. Он подходит ко мне и резко встряхивает, держа за плечи, да так, что зубы начинают болеть, ударившись друг о друга.
– Прекрати, Слава.
И снова я успокаиваюсь только от его голоса.
– Извините, – говорю тихо. – Вы не должны были это видеть.
– Поехали, сейчас ты нужна своему ребенку.
Нашему… Господи, нашему ребенку! Он не знает… И не должен узнать.
Возвращаюсь в машину, и мы едем дальше. Матвей Георгиевич останавливается на перекрестке на въезде в деревню и спрашивает:
– Куда дальше?
– Направо до конца улицы. Там я покажу.
И только сказав это, понимаю, что стоило попросить высадить меня раньше. А если кто увидит, что меня привезли на машине? Это же будет еще больше разговоров…
Но уже поздно. Матвей Георгиевич уверенно едет по улице, а я стараюсь вжаться в сидение так, чтобы меня не было видно.
– Здесь, – выдыхаю я, показывая на родной домик.
Глава 31
Матвей
Слава указывает мне на дом, стоящий на окраине деревни. Помнится, в детстве мама любила рассказывать сказки о ведьмах, у которых дома обычно стоят именно так – словно вдали от остальных, в которых живут обычные люди.
Почему я сейчас это вспомнил? Да потому что дом чем-то похож на ведьминский.
Я сбавляю скорость, уже собираюсь притормозить, но Слава вдруг кладет ладонь мне на руку, тут же резко ее убирает, словно я током бьюсь, и просит:
– Не могли бы вы проехать чуть подальше?
Усмехаюсь, но просьбу выполняю. Проезжаю чуть дальше, сворачиваю к пышным кустам акации и паркую машину так, чтобы ее с улицы видно не было.
– Спасибо, – кивает Слава и тянется к ручке двери. – Подождете?
Здесь киваю я. Ведь мне совершенно незачем идти с ней. Да и как-то боязно почему-то, если честно.
Девушка покидает автомобиль. А я прикуриваю сигарету и смотрю на тонкую фигурку Славы через зеркало заднего вида, пока та не скрывается за поворотом.
Курю. И сигареты не успокаивают. Как-то нервно и тошно мне. Отстегиваю ремень безопасности, вскользь касаясь чего-то пальцами. Чего-то, что между сиденьями лежать не должно. Смотрю – там лежит лекарство, то самое, которое нужно ребенку Славы.
Блядь! Выпало, наверное, у нее из сумки.
Я швыряю недокуренную сигарету в окно, хватаю коробку с лекарством и выхожу из машины.
Вот оно мне надо, играть в доброго самаритянина?
Не хочу идти в дом. Может, Слава вскоре заметит отсутствие лекарства и вернется? Стоило только подумать об этом, как слышу скрип
