Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ) - Бергер Евгения Александровна

Как сейчас…

Она что же, тоскует по Коллуму Шерману? Разве такое возможно? Она ведь терпеть его не могла… или думала, что не могла, скорее стыдилась своего унижения, свидетелем какового он стал. И вот его нет…

А они так странно расстались: он узнал о ней неприятные вещи. Должно быть, умер, полагая, что Аделия лгунья и доступная женщина. Сумасбродка… глупая фантазерка…

Адэр прав, она слабая, бесхребетная. Разнюнилась так, что в зеркало глядеть стыдно, а все почему: потому что вдруг поняла, Шерман не был врагом. Скорее другом. Вот потому и ревет, что друзей никогда не имела, и того, кто стал близок, неожиданно потеряла…

Даже Маргарет прогнала оплеухой.

Что за злая судьба у нее? Рок…

И Аделия вспомнила вдруг слова старой Бевин: «Плохое, хорошее — все перемешано, госпожа. Не бывает одного без другого». И еще: «Много узлов завязалось, один крепче другого… Мужчины вокруг тебя, госпожа, три мужчины. И зло посреди них… Тебя ждут тяжелые времена, испытания, но и любовь…»

Аделия встрепенулась: что она хотела добавить? Просила остаться и дослушать ее, но Аделия убежала тогда.

Возможно, пришло время сделать это сейчас, выяснить, что хотела добавить старая Бевин. В конце концов, ей терять нечего…

Казалось, она потеряла все, что могла.

— Глэнис, мне в Тальбот надо попасть, — сказала она, спускаясь на кухню. — Я так и не нашла себе повитухи. Думаю, позвать Бевин Кендалл… О ней хорошо отзываются.

— Бевин Кендалл, — удивилась служанка, — старую ведьму? По статусу ли вам, госпожа, якшаться с такими… Как я уже говорила, Дженнет Дивайс с радостью приглядит за вами в последние месяцы и ребеночка примет.

— И все-таки я склоняюсь позвать Бевин Кендалл, — ответила девушка.

На что Глэнис лишь губы поджала, должно быть все еще ощущала себя виноватой за штраф, который пришлось уплатить мэнору за людей, которых она приютила. Что, впрочем, не помешало ей пробубнить себе под нос…

— Шарлатанка эта старуха, как пить дать, шарлатанка… Даже карты у нее не гадальные, как у тех же египтянок с дороги! А люди все равно верят.

Аделия, хоть и слышала эти слова, ничего не сказала, только взяла с подноса свежую булочку и откусила, намереваясь отправиться к Бевин чего бы ей это ни стоило.

И Глэнис строго провозгласила:

— Одну вас не отпущу. Сами знаете, что с Шерманами случилось, да и в тягости вы. — И добавила, как бы пересиливая себя (так как хотела бы и вовсе хозяйку не отпускать): — С Бенсоном поезжайте. Он едет за покупками в Тальбот, вот и присмотрит за вами.

Ехать с Бенсоном и выслушивать его недовольные речи вкупе с кислым лицом хотелось Аделии меньше всего, но управляющий неожиданно оказался сегодня другим: тихим, задумчивым, даже грустным как будто. Вряд ли он убивался по Шерманам — это в ней все узлом завязалось и дышать не давало — что же было у него на душе?

— Тяжело нам придется, моя госпожа, — произнес он вдруг ни с того ни с сего. — Тяжелее, чем прежде… Не знаю, даже что делать.

— О чем ты? — спросила она. — Сокрушаешься, что отец мой денег не дал? Так мы вернули деньги, выплаченные за штраф, сегодняшними продажами с мыловарни.

Управляющий только головой покачал.

— Все это хорошо, госпожа, — сказал с тем же унынием в голосе, — с голоду мы не умрем, только и Айфорд-мэнор мало чем сумеем помочь. Здесь нужны суммы крупнее… Поместье на одной мыловарне нам не поднять.

— Но мне казалось, ты поверил в успех, — сказала Аделия. — Почему вдруг переменился?

— Да потому, госпожа, — ответствовал тот, — что Шерманов больше нет, вот почему.

Аделия даже опешила от такого ответа, на мгновение не нашлась, что сказать.

— Но при чем же здесь Шерманы, праведный боже?! — воскликнула она наконец.

И Бенсон, как будто в воду нырнул с головой, когда произнес:

— Да при том, что Коллум Шерман постоянно вам помогал, госпожа. Вы даже не знаете, что он делал… Он велел мне молчать. Но теперь-то он умер, и я могу рассказать.

— Коллум… господин Шерман помогал нам? — удивилась Аделия. — Кроме случая с продажей состриженной шерсти? О чем ты, я должна знать. — Она тронула управляющего за рукав, и тот, дернув поводьями, заставил повозку остановиться.

Сам глядел на носки своих башмаков, когда говорил:

— Он не просто помог нам свести шерсть в Манчестер, госпожа Айфорд, он сам ее и продал. Я как бы… был не в состоянии…

— Напился, — ахнула собеседница, сдвинув брови на переносице.

— Немного… самую малость… — поспешил оправдаться слуга. — И господин Шерман велел мне оставаться в гостинице. Он сам продал шерсть, и видится мне, много дороже, чем было по существу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне кажется, он приложил к нашим деньгам немалую сумму из собственных средств. Я удивился еще, что денег так много: считал так и эдак, но их все равно выходило больше возможного. А еще, — решил излить душу Бенсон во всем, что его тяготило, — это он доплатил за ваш персидский ковер… И вообще, кабы не мистер Шерман, я никогда не вернулся бы в мэнор.

Сказал и словно выдохнул разом весь воздух. Замолк, сгорбившись рядом с Аделией… А она пыталась вместить сделанные управляющим признания: вовсе не Адэр поспособствовал возвращению Бенсона в мэнор — Шерман. А она ведь решила тогда… Как глупо с ее стороны, как… нелепо. Все это время Коллум только и делал, что помогал ей, а она в плену собственных гордости и обиды этого не замечала.

— А еще он наших овец покупал, — продолжил Бенсон, не поднимая глаз, — всегда по хорошей цене. И не спрашивал что да как… Это еще до того, как вы в мэнор приехали, — добавил для ясности. — Полагаю, он считал своим долгом помогать нам… из-за отца. Из-за всего, что случилось тогда… в день свадьбы.

И Аделии неожиданно захотелось сказать ему правду, оправдать Коллума хотя бы перед собственным управляющим.

— Он не трогал меня, — сказала она. — В первую брачную ночь он не трогал меня… — И слезы опять навернулись у нее на глазах.

Бенсон, она заметила это, когда смахнула слезу, поглядел на нее с удивлением.

— Не говори никому, — попросила она. — Теперь это не имеет значения.

Тот кивнул, и они какое-то время молчали, сидя на облучке на краю проезжей дороги. Потом Бенсон, в конце концов, дернул поводья, и повозка поехала дальше…

Вскоре и съезд к лесной хижине Бевин Кендалл показался за поворотом.

37 глава

Старая Бевин, казалось, ждала ее, когда Аделия, оставив Бенсона дожидаться в повозке, постучалась в дверь ее дома.

— Проходи, девонька, — сказала она, — знала, что скоро увижу тебя.

— Откуда?

— Звезды и ветер мне подсказали… И звери лесные. Они ведь глаза и уши этого леса, — отозвалась старуха. — А я слушать умею. Не то что некоторые… — Она многозначительно улыбнулась, должно быть, намекая на бегство Аделии, не дослушавшей в прошлый раз ее слов.

— Если ты обо мне, — сказала она, — то теперь я готова. Расскажи мне все без утайки! Какое зло стоит у меня на пути? Что за злой рок преследует по пятам?

Бевин головой покачала.

— Не существует ни доброго рока, ни злого, — сказала она. — Мы сами создаем свое будущее своими делами. Принимаем решения, которые всё изменяют…

— Скажи, в чем же я виновата?! — взмолилась Аделия. — Какое неверное решение приняла? Если б я только могла все исправить…

— Ты можешь… — Голос старухи звучал так уверенно, так спокойно, казалось, она видела то, что сокрыто от глаз простых смертный.

Неужели Глэнис права, и она действительно шарлатанка?

Но Аделии в это не верилось.

Не хотелось верить, вернее…

Хотелось, чтобы хоть кто-то указал ей правильный путь. Вот хотя бы эта старуха…

— Как? — вопрос вырвался криком о помощи. Мольбой такой страстной, что Бевин головой покачала. В такт своим мыслям, должно быть…

И просто сказала:

— Вижу, что с прошлого раза ты многое осознала. Увидела то, в чем самой себе боялась признаться, и теперь рвешься сердцем от боли потери… И кажется, что лишилась всего. Но это не так…