Хочу тебя себе - Надежда Мельникова

тебе не знаю, Глазунов, и знать не хочу, — тяжело вздохнув. — Конечно же, всё это было настоящим. Мне нравилось валяться с Поповым в кровати, его маленькие пухлые губки доставляли мне удовольствие. Жаль, что я ничего этого не помню, потому что меня обкололи какой-то гадостью, а потом бросили почти голой в сырой, холодный подвал. Пытается оттолкнуть, но я не двигаюсь. Закрыв глаза, я вдыхаю её запах, придерживая за талию.

— Хорошо, Лена, я был не прав и повёл себя отвратительно. А теперь давай я помогу сделать тебе твои дела. Врач сказал, что ты не подвергалась сексуальному насилию. Тебя осматривали.

— Шикарно, просто шикарно, — зыркает она волком. — Почему эти коновалы всё тебе рассказывают?

— Потому что я даю им за это взятки. — Стараюсь придать ей вертикальное положение. — Обхвати меня рукой за шею и пойдём дальше.

— Лучше я обхвачу кактус на посту медсестры губами, чем позволю тебе с собой обниматься.

И снова это бешенство. Рванув её на руки, решительно иду вперед, уже не обращая внимания на её сопротивление. Ни одна девушка не смогла вызвать во мне столько противоречивых эмоций. А у Лены получается. Иногда я хочу убить её, а после схожу с ума от близости, даже сейчас, когда она слаба, я желаю, чтобы она радовалась моему присутствию и смотрела с вожделением. Чтобы была влюбленной и одурманенной, звала по имени со страстью и нежностью. И рядом с ней меня мучают какие-то ненормальные, почти шизоидные смены настроения. То я невыносимо жестокий, то хочу принадлежать ей целиком, испытывая щенячий восторг от одного её присутствия.

— Кстати, где Инна? — зачем-то спрашивает она.

Какая, к черту, Инна? Мне никто не нужен.

— Что-то давно её не было.

— Не порти момент, Лен. Мне всё равно, где она, и ты это прекрасно знаешь, но, скорее всего, её смена закончилась, и она уехала домой.

— А как же ты? Почему не поехал с ней? — говорит безразлично, но при этом дышит чаще.

Может быть, все мои поступки до этого были гнусными, но, сделав выбор, уже не стоит раздумывать.

— Не ревнуй. Я здесь, с тобой.

— Нужно быть с ней, она твоя девушка.

Покачав головой, заглядываю ей в глаза.

— Ты дикая кобылка, Лена, которую очень сложно объезжать.

— Это самый шикарный комплимент, который я когда-либо слышала, Глазунов, тебе стоит запатентовать его.

Её слова сочатся сарказмом, но она усмехается. И это уже маленькая победа.

Пытаясь вырваться из моих объятий, Лена едва держится. Она ещё слишком слаба. Я не даю ей принять опрометчивое решение и, проводив до уборной, просто остаюсь в коридоре. Там же сталкиваюсь с главврачом, который с радостью сообщает мне, что освободилась некая ВИП-палата на другом этаже. Платить приходится просто неприличную сумму, но мне плевать, так лучше для Лены.

— Надолго ты здесь, Глазунов? — Пытается закрыть перед моим носом дверь палаты Лена, безразлично интересуясь.

Сил мало, она еле держится на ногах. Но всё равно сражается. Крепкая девушка.

— Надеюсь, что к вечеру тебя здесь уже не будет.

Решив, что и так сделал слишком много дурного, я позволяю ей захлопнуть дверь. Уступаю. Иду ночевать в гостиницу. Зря. Эта ошибка оказывается непоправимой. На утро я обнаруживаю пустую палату.

— Где она? — Остервенело сжимаю корпус телефона. — Куда делась Лена? Как ты это провернул, Бельский?

— Она там, где ты её не достанешь, — равнодушно отвечает Бельский в трубку.

И за этот безэмоциональный тон я в прямом смысле хочу убить его. И не просто лишить жизни, а разорвать на части. Ему повезло, что он далеко. И мне плевать, что мы с ним вроде бы друзья. Как он мог? Как решился?

— Слушай, ты, мент поганый, ты не имеешь права её прятать! Где она?

Бельский вешает трубку, а я перезваниваю.

— Продолжишь в том же духе, — деловито замечает Антон, — и узнаешь, что оскорбление должностного лица при исполнении им служебных полномочий влечёт…

Шумно вбираю воздух носом, стараясь угомониться.

— Попов где? Он её не достанет? Она в безопасности? Что слышно по твоим каналам?

— Да. В этом плане тебе не о чём беспокоиться. Попов и без того довольно крепко «попал» и, похоже, решил скрыться от правосудия за границей. Мы нашли всё, что собрала Лена. Она не зря старалась. Ему сейчас не до вас.

Не может быть! Это просто нереально. Она опять от меня сбежала. Больная и с трудом передвигающаяся Лена выбрала уйти под расписку, только бы подальше от меня. Уму непостижимо.

— Я хочу её видеть.

— Хватит, Алекс, у тебя был шанс. Ты повёл себя как мудак. А у любых действий бывают последствия. Просто живи дальше, без неё.

И снова вешает трубку.

Стоя посреди пустой палаты этой дряхлой, старой, сто лет не ремонтированной больницы, я чувствую, как горло сдавливает невидимой удавкой, не позволяя вздохнуть полной грудью. Я её потерял. И нет мне оправдания. Я должен был поверить, пожалеть, понять и проанализировать. Не имел права орать и чего-то требовать, оскорблять и заставлять оправдываться. Я сам во всём виноват. И теперь мы врозь.

Глава 50

Без денег ей далеко не убежать. Я это знаю, поэтому выжидаю и каждую неделю наведываюсь на ферму её дяди. Её родственники меня уже ненавидят, но мне наплевать. Они и раньше меня недолюбливали. У неё нет других близких, и рано или поздно она сюда приедет, а ещё вернется на учёбу. Ей придётся восстанавливаться.

От её двоюродного брата-гамадрила мне становится известно, что она полностью поправилась и её здоровью ничего не угрожает. Он говорит много лишнего и кроет меня матом, особенно раздражает этими своими «я так и знал». Но я убираю его с дороги ловким ударом в живот, отправляя в полёт прямиком на навозную кучу. Главное, что с ней всё хорошо и я добыл информацию.

Без Лены тяжко, я хочу её найти и бьюсь как рыба об лёд, бешусь от бессилия. Много тренируюсь, оттачиваю боевые навыки, избивая других и заставляя противника бить себя. Это ненадолго помогает.

Несколько раз я пытаюсь бросить эту дурную затею. Углубляюсь в пьянки, гулянки, баб. Ищу удовольствие в простых и доступных извращениях. Я хватаю самых красивых и горячих девок за горло, заставляю их танцевать и проделывать такое, что обычным мужикам только снится. Я напиваюсь до изнеможения и наблюдаю за тем, как они сосутся друг с другом. Чтобы почувствовать хоть что-то, я использую наручники и плеть, но всё это не работает. Мне физически плохо без неё. Клин клином выбить