Последнее пророчество - Уильям Николсон

Сигнал к началу боя был дан, но манахи не спешили. Они двигались с преувеличенной медлительностью, почти в пределах досягаемости друг друга, повторяя каждое движение противника, будто в танце. На самом деле соперники напряженно искали ритм боя – тот слабый пульс, что бьется в сердце Манахи. В жутком убаюкивающем ритме соперники кружили и изгибались, все время поворачиваясь и пытаясь вести в этом смертельном танце.

Вот Мампо изогнулся близко от Арно, и тот ударил. Очевидная уловка – такой удар просто парировать, однако темп схватки стал быстрее. Мампо закрыл глаза, воспринимая действия огромного соперника скорее внутренним чутьем, чем зрением. Юноша двигался с поразительным изяществом – каждый выпад начинался и завершался с неторопливой непринужденностью, словно бы он заранее знал, что последует потом. Теперь и Арно, когда теми схватки увеличился, управлял своим телом с захватывающим дух совершенством. Столь же проворный, как и Мампо, столь же быстрый в ударах, он вдвое превосходил соперника по мощи. Один смертельный удар громадным кулаком с торчащим острием – и Мампо уже не поднимется на ноги. Но время таких ударов еще не пришло. Церемонная последовательность выпадов, блоков, находчивых уверток развертывалась перед зрителями, как в учебнике, являя настоящий урок мастерства и высокого искусства.

Ларс Янус Хакел, сидя у входа в туннель, с одобрением наблюдал за схваткой. Мальчик не пострадает, рассуждал он. Мальчик слишком хорош. Хакел заметил глубокую сосредоточенность, с которой сражался Мампо, и понял, что даже великому чемпиону никогда не одолеть подобной защиты. Теперь противники двигались с завораживающей скоростью, за быстрыми легкими движениями почти невозможно было уследить. Манахи наносили удары бессознательно, не успевая оценить необходимость того или иного маневра в соответствии с правилами боя, которым их учили. Дзинь-дзинь-дзинь – пели ножи, едва касаясь друг друга и доспехов, не растрачивая ни капли силы в этих бесплодных столкновениях. Все быстрее и быстрее, поворачиваясь, подпрыгивая, манахи танцевали бесконечный танец, заставлявший зрителей затаить дыхание. В любое мгновение каждый мог пропустить удар, мог не угадать следующее движение соперника и увидеть, как летящий нож входит в незащищенную плоть. Однако поединок продолжался, никто не желал отступать, бойцы сохраняли превосходную сосредоточенность, а напряжение все росло.

Сирей едва могла выносить ожидание развязки. Она крепко сжала руки, наклонилась вперед и хотела только, чтобы соперники… чего же ей хотелось? С внезапной вспышкой стыда принцесса осознала, что желает увидеть кульминацию поединка – то мгновение, ради которого этот танец ножей постепенно убыстрялся, мгновение крови и боли. Все в манахе стремилось к завершению. Захваченные красотой зрелища, зрители жаждали кровавого финала.

Кестрель тоже чувствовала это, но ее возбуждение омрачалось ужасом. Ей тяжело было смотреть на арену, однако девушка не отводила от соперников глаз. Про себя Кесс обращалась к Мампо.

Прыгай, Мампо! Отступи! Не позволяй убить себя!

Теперь манахи завращались так близко и так быстро, что казалось, они обнимают друг друга. Они достигли той стадии боя, когда соперник, которому удастся сбить ритм, обретает контроль над схваткой и, пытаясь достичь преимущества, оба поединщика меняют ход своих движений. Арно попытался провести несколько выпадов слева, надеясь поймать Мампо врасплох. После того как Мампо в пятый раз коленом отразил его атаки, вынудив Арно защищаться от опасного двойного удара кулаком, бойцы вернулись к обычной последовательности движений. Внезапно Мампо бросился вперед, задействовав все четыре ножа одновременно, – обычно такое движение заставляло противника отступить. Однако Арно, искушенный в защите, ответил выпадом во всю длину руки, пытаясь всадить нож глубоко в живот Мампо. Юный манах успел отпрыгнуть и перевернуться в воздухе, подставив под удар защищенную голень. И снова поворот, выпад, взлет кулака – превосходно проведенная атака и защита, которую зрители встретили восхищенными аплодисментами.

Соперники устали. Да и как не устать от такого бешеного темпа? По молчаливому соглашению они увеличили дистанцию между собой, а скорость атак и контратак снизилась. Это мгновение в битве всегда опасно. Если один или оба бойца позволят сосредоточенности ослабнуть, кто-то из них непременно захватит преимущество. Однако невидимая нить между соперниками оставалась туго натянутой, даже когда они разошлись. Бой вступал в новую стадию. Наставник посмотрел на чемпиона и внезапно совершенно четко осознал, что тот сделает в следующее мгновение. Мампо слишком неискушен, чтобы предвидеть движение соперника. Наставнику не хватило времени обучить этому новичка.

И вот зрители увидели ее – знаменитую бешеную атаку Арно. Великан поднялся на цыпочки и швырнул свое тело вперед, пробивая воздух бешеными колющими движениями, которым не было примера в технике боя. Молотя руками и ногами, Арно набросился на Мампо в надежде вызвать ответную ярость, чтобы в это крохотное мгновение вернуться к прежней смертоносной точности удара, и тогда все будет решено. Но Мампо стоял как скала. Он не сделал даже попытки блокировать град ударов, не выпуская из виду огромный торс Арно. Такая тактика заставила защищаться уже самого Арно, и атака закончилась так же быстро, как и началась. И тут, искусно используя свой промах, чемпион внезапно повернулся, на короткое мгновение подставив сопернику спину, и Мампо схватил наживку. Он бросился в атаку, но нож на левом запястье Арно обманным движением полоснул по правому предплечью Мампо. Яркая кровь заструилась из раны. Вздох пронесся над толпой. Хакел покачал головой – мальчик не должен так проиграть.

Кестрель в ужасе громко закричала:

– Нет! Не трогай его!

Мампо резко поднял голову. Он узнал голос Кесс. И вот впервые после долгого времени он увидел ее. Потрясенный Мампо успел бросить единственный взгляд на Кестрель перед тем, как огромный чемпион вновь атаковал его. Теперь Мампо растерялся. Он отступил назад, пытаясь выиграть время, но его сосредоточенность ушла. Хакел в смятении наблюдал за Мампо. Ортиз с удивлением понял, что мальчишка готов отступить. Арно устремился вперед с прежней энергией, понимая, что сейчас он может выиграть поединок. Чемпион намеревался оттеснить Мампо к краю платформы и там легким ударом сбоку сломить его сопротивление.

Мампо отступал и парировал удары, кровь капала с руки на песок. Его защита все еще была непробиваема, но новичок потерял инициативу. Огромный Арно диктовал ритм, и хотя у Мампо было совсем мало опыта, он понимал, что обречен на поражение. Основное правило манахи заключалось в том, что атакующий всегда побеждает. С каждым ударом Арно наращивал темп, лишая Мампо возможности перейти от защиты к нападению. Кроме того, Кестрель со своей скамьи продолжала глядеть на Мампо. Он то и дело бросал на нее взгляды, и с каждым таким взглядом сосредоточенность юноши слабела.

Хакел серьезно встревожился: мальчишка делал ошибку за ошибкой. Лучше бы ему прыгать, пока не поздно. Вот и сейчас нож Арно коснулся бедра Мампо, оставив кровавый след. Толпа снова ахнула. Мампо, даже не почувствовав раны, поднял глаза и поймал страдальческий взгляд Кестрель. И в тот же миг его замешательство прошло. «Кесс не хочет, чтобы я проиграл, – подумал Мампо. – А это значит, что я не должен».

Волна счастья всколыхнулась в сердце, когда Мампо в очередной раз отпрянул от удара Арно. Теперь он четко знал, что должен делать. Вместо того чтобы защищаться, Мампо, собравшись, широко раскинул руки.

Не понимая, что происходит, Ортиз в возбуждении вскочил с места:

– Что он делает?!

Хакел побледнел.

Арно же бросился вперед, исполняя ожидаемую последовательность ударов, блоков, уверток и контрударов. Однако Мампо не стал уворачиваться. Арно прыгнул прямо в его распахнутые руки, нож вонзился в грудь юноши.

Кестрель вскрикнула:

– Нет!

Все зрители вскочили с мест. Только Арно больше не нанес ни единого удара. Он стоял неподвижно, правая рука Мампо протянулась к его телу. Только теперь толпа осознала, что новичок принял удар лишь для того, чтобы ударить самому. Он выполнил печально знаменитый маневр – удар, убивающий обоих соперников. Нож, выступающий над запястьем, глубоко вошел в сердце чемпиона.

Медленно, в полном молчании Арно упал, последним движением вытаскивая нож из груди Мампо. Огромное тело с глухим стуком свалилось в песок и больше уже не двигалось. Мампо стоял неподвижно, кровь непрерывно струилась из бедра и груди. И вот грянули аплодисменты. Сначала люди затопали ногами, затем принялись бить кулаками по скамьям и кричать – казалось, что этот ревущий и молотящий вал невозможно сдержать. Красота завершилась убийством. Танец обратился в смерть. Сирей вопила и стучала вместе со всеми, захваченная потоком страстных, истощающих эмоций. Одна только Кестрель не кричала. Она тихо сидела на скамье – крупная дрожь сотрясала тело девушки – и не могла отвести глаз от Мампо.