Психографический тест: конструктивный рисунок человека из геометрических форм - Виктор Либин

Анализ машинальных рисунков может быть не только весьма полезным дополнением в психологической консультации и клиническом исследовании, но и весьма увлекательным искусствоведческим хобби, как свидетельствуют, например, машинальные рисунки 274–276 из нашей коллекции.

Рис. 274. Изображение парусников в машинальных рисунках 22-летней Марины.

Рис. 275. Изображение цветов в машинальных рисунках 13-летней Юли.

Рис. 276. Фантастические существа в машинальных рисунках 40-летнего Алексея.

Психофизиологические механизмы графической экспрессии и рисунка

В психологическом исследовании процесса рисования наиболее значимой является проблема формирования зрительного образа. И.М. Сеченов, изучая особенности функционирования процесса восприятия, подчеркивал, что в процессе анализа внешнего мира участвуют не изолированные ощущения, а целостные «чувственные группы» (Сеченов И.М., 1854)

Согласно Сеченову, в процессе познания всякого предмета внешнего мира участвуют «чувственные группы», звенья которых представлены раздельными реакциями зрительного и осязательного анализаторов: «Понятно, что подобных групп бездна, и всего больше таких, где ассоциированы зрительные продукты с осязательными…» (Сеченов И.М., 1854)

Образ восприятия, таким образом, уже включает в себя связи, добытые с помощью анализа «чувственной группы». Более того, зрительный образ всегда в той или в иной степени опосредуется элементами мышечно-двигательного аппарата. Зрительный образ отражает все этапы постепенного анализа предмета и все этапы ментального построения предмета, включая и мышечно-двигательный элемент, на плоскости бумаги.

Каким же образом осуществляется контроль над процессом рисования? Руководство графическими движениями руки осуществляется специфическими нейронными сетями, локализованными в головном мозге. На основе полученной через зрительный анализатор информации нейронные сети головного мозга направляют движения руки в нужном направлении.

Развитие навыков рисования с самого начала идет рука об руку с развитием мышления, которое, в свою очередь, развивается вместе с совершенствованием языка. Отсюда становится понятной тесная связь процесса рисования с речью. Таким образом, рисование необходимо рассматривать как результат сложной системы взаимодействия первой, включающей ощущения и восприятия, и второй, включающей мышление и речь, сигнальных систем действительности (Кольцова, 1978). Разрабатывая концепцию о сигнальных системах действительности, создатель мировой психофизиологической школы И.П. Павлов (1921) высказал идею о том, что «нормальное мышление, сопровождающееся чувством реальности, возможно лишь при неразрывном участии этих двух систем. Человек прежде всего воспринимает действительность через первую сигнальную систему».

Положения о сигнальных системах могут быть целиком отнесены и к процессу создания рисунка. С психофизиологической точки зрения, создание образа осуществляется путем передачи возбуждения из первой сигнальной системы, связанной преимущественно с функционированием внесознательных процессов, во вторую сигнальную систему, при участии которой формируются «социализированные» формы поведения.

Многочисленные наблюдения авторов показывают, что в процессе создания конструктивных рисунков ТиГр словесные образы, так же как и эмоциональные переживания, приобретают индивиду ально-окрашенную графическую форму. Само рисование становится своеобразным мостом, по которому осуществляется обмен информацией между первой и второй сигнальными системами.

Нейропсихологические основы графической экспрессии и проективного рисунка в клинической практике

В России начала XX века систематические исследования рисунка и графических измерений психомоторных состояний в качестве тестового метода были начаты группой известных психоневрологов, психотехников и клиницистов А.И. Рыбакова (1907), Г.И. Россолимо (1909) и В.М. Бехтеревым (1910).

Григорий Иванович Россолимо изучал элементарные изобразительные способности с целью выявления индивидуальных различий в норме и патологии на различных группах обследуемых. Задания представляли собой срисовывание горизонтальных и вертикальных линий, а также круга. Тест также включал в себя рисование по памяти дома, дерева и фигуры человека. Эти задания были включены в состав клинической тестовой батареи почти за сорок лет до публикации Баком теста «Дом-Дерево-Человек». В тест Россолимо также входило изображение заданного сюжета в картинках. Предполагалось, что исполнение этих заданий позволяет судить о зрительной памяти, двигательных способностях и эмоциональном и личностном профиле. Исследовалась также корреляция рисунков с известными тестами интеллекта: «Само собой понятно, какую важную роль играет в процессе рисования нормальное состояние зрительной и заинтересованной двигательной аппаратуры обследуемого… Изобразительные способности имеют отношение к целому ряду психических функций у здорового и больного человека, и поэтому выявление их высоты, их отклонения играет большую роль для психолога, педагога и психопатолога» (Г.И. Россолимо, 1913)

Как уже упоминалось, В.М. Бехтерев (1910) разработал теорию применения рисунка для анализа детского психического развития, впервые привлекая в психологию основные положения эволюционного подхода, разработанного в биологии и поведенческой экологии животных Чарльзом Дарвином и его последователями.

Научная и практическая деятельность российского психоневролога А.И. Рыбакова была направлена на выяснение клинической картины внутреннего мира людей с душевными расстройствами. Рыбаков изучал, каким образом восприятие и субъективная интерпретация неопределенных геометрических форм, в частности чернильных пятен, связана с клиническим диагнозом. В истории психодиагностики известен тот факт, что швейцарский психолог Герман Роршах – будущий создатель всемирно известного теста чернильных пятен – посетил Москву со своей женой Ольгой в 1913 году. По воспоминаниям Ольги Роршах, как раз в это время Рыбаков экспериментировал с чернильными пятнами, которые он называл тестом измерения фантазии и воображения (Rorschach, О., 1944). Рыбаков также обнаружил, что люди вкладывают различный смысл в одни и те же графические стимулы, в качестве которых выступали чернильные пятна. Одни участники эксперимента видели в чернильных пятнах «человеческую голову с бородой», другие считали, что это «орел в облаках» или «монстр, похожий на волка или дракона с длинным рогом» (Zubin, Eron & Schimuer, 1965).

В 1920-1930-х годах актуальным становится изучение психологии рисунка в связи с практическими потребностями клинической и кросс-культурной психологии.

Рис. 277. Пиктограмма «дружба», выполненная 18-летней Ириной.

Начатая Вундтом и его коллегами линия исследований, нацеленных на анализ ассоциаций между вербальным описанием и графическим изображением конкретного образа, на новом качественном уровне была продолжена российскими психологами Львом Семеновичем Выготским и Александром Романовичем Лурией (1930). Изучение графических образов нашло отражение в их работах по изучению кросс-культурных различий, в психологии детского развития, а также в клинической практике. Вундт называл пиктографией пограничную область, в которой общая психологическая мотивация преломляется через призму продуктов культуры. Пиктография зарождается во взаимодействии языкового выражения мысли и практики графического искусства (Wundt, 1900/1921). Выготский и Лурия (1930), прослеживая в своем основополагающем совместном труде зарождение пиктограммы как естественного графического языка человеческой культуры, отмечали, что изобразительный язык для современного человека является удобным и эффективным средством выражения внутренних переживаний и представлений.

А.Р. Лурия (1935, 1959) предложил использование пиктограммы в качестве метода опосредованного запоминания, при котором для запоминания слов или выражений человек должен сам придумать графический образ, помогающий удержать информацию в памяти. Для облегчения процесса запоминания графический образ рекомендовалось нарисовать. Пиктограмма первоначально использовалась для исследования расстройств мышления у больных с травматическим повреждением мозга и нарушениями психической деятельности (Г.В. Биренбаум, 1934). Метод графической пиктограммы Лурии нашел широкое применение при изучении различных расстройств мышления и памяти, а также личностно-аффективной сферы. Пиктограмма активно используется и в современных психологических, нейропсихологических и клинических исследованиях (см. также Херсонский, 1984, 2003; Рубинштейн С.Я., 1970).