Прекрасная разбойница - Констанция Беннет

Прошло лишь несколько часов после того, как они обедали с Эриком. Казалось, все, кроме Кэтлин, получили от этого удовольствие. Она же, все больше волнуясь, не принимала участия в общем разговоре. Только когда Эдвард сказал, что ему пора возвращаться к делам, Кэтлин вздохнула с облегчением. Она очень устала от проницательного взгляда Эрика.

Оставшуюся часть дня ей немного досаждала Мэдди, пытавшаяся вовлечь кузину в беседу, но наконец все же оставила ее одну. Кэтлин задумалась о том, что произошло с ней за это время.

Вспомнив, как нежно и страстно смотрел на нее сегодня Эрик, Кэтлин затрепетала, и сердце ее забилось быстрее. В ушах ее все еще звучали его слова, полные любви, помнила она и чудесное волнение, охватившее ее от его поцелуя.

Размышляя о его словах весь день, Кэтлин так и не могла успокоиться. Одно она знала теперь совершенно точно: Эрик хочет завоевать ее и ведет себя так, как будто решил взять штурмом крепость. Продуманно и умело ведя наступление, он не оставлял ей времени для обороны, и Кэтлин постоянно пребывала в душевном смятении. Но раз уж ей удалось все это понять, необходимо положить конец изнурительной борьбе. То есть встретиться с Эриком и сразиться с ним его же оружием. Послав ему коротенькую записку, Кэтлин попросила о свидании сегодня вечером у них в саду.

Обеспокоенная предстоящим объяснением с Эриком, она бродила по саду, пока не дошла до дорожки, ведущей к старинному двухэтажному павильону. Мраморные колонны поддерживали его купол. Кэтлин, поднявшись по лестнице наверх, вышла на балкон. Легкий ветерок играл складками ее платья, и она залюбовалась великолепным солнечным закатом. Небо, казалось, выцветало: все окутывала легкая вечерняя дымка.

Кэтлин не заметила, как к павильону приблизился Эрик. Он молча остановился перед балконом, восхищенный изящным силуэтом Кэтлин на фоне темнеющего неба. Кровь в нем закипела. Он мог бы простоять так вечно, но ее записка возбудила в нем жгучее любопытство. Сгорая от желания узнать, что побудило Кэтлин просить его о свидании, он поднялся по мраморным ступенькам.

Услышав за спиной шаги, Кэтлин обернулась и увидела Эрика. Закатное солнце осветило его, и у молодой женщины захватило дух. Он казался ей сейчас окруженным сиянием древним богом. Взгляды их встретились, и они долго стояли молча.

Кэтлин облизнула пересохшие губы.

— Спасибо, что пришел, Эрик. Надеюсь, я не отрываю тебя от важных дел?

— Неужели ты еще не поняла, Кэтлин, что важнее тебя в моей жизни нет ничего…

— Я все поняла, Эрик… Разгадала игру, которую ты ведешь со мной…

— Кэтлин, но я не веду с тобой никакой игры…

— Напротив, ведешь, поэтому я и позвала тебя сюда.

Эрик попытался обнять девушку, но та быстро поставила между ними стул, преграждая ему путь.

— Послушай, Кэтлин, — начал он, но она не дала ему договорить.

— Выслушай меня. Я хорошо помню все, что ты говорил мне, — Иногда это было приятно, иногда не очень… Но мне было нелегко слушать. Ты заставил меня пережить то, о чем я старалась не думать вообще. Всякий раз, когда мы с тобой встречаемся, ты разрушаешь все убеждения, лежавшие в основе моей жизни. Потом ты уходишь, но возвращаешься до того, как я успеваю собраться с мыслями и понять, что же со мной произошло. — Кэтлин посмотрела Эрику в глаза. Они были холодны как лед, будто он готовился к тяжелому испытанию. — Ты добиваешься всего, что пожелаешь. По каким-то неведомым мне причинам на сей раз ты решил заполучить меня. То, что ты сделал со мной прошлой ночью, вернее, то, что мы вдвоем сделали прошлой ночью, напугало меня. Не думай, что мне легко все это тебе говорить. Но сегодня ты спросил меня, в самом ли деле я ничего не чувствую к тебе. Я долго размышляла об этом и решила наконец, что некоторые вещи я и в самом деле не могу отрицать.

— Кэтлин…

— Нет, пожалуйста, дай мне закончить. Это очень важно. — Эрик кивнул:

— Я с радостью выслушаю все, что ты хочешь мне сказать, любовь моя.

— Ты уже знаешь многое о моем прошлом, Эрик… Больше, чем кто-либо другой на всем белом свете. И, судя по всему, давно уже понял, что я скрывала свои чувства от себя самой. Раньше я всегда отрицала, что хочу — и могу — испытывать то, что знакомо каждой нормальной женщине. Однажды я поклялась себе, что никогда в жизни больше не подчинюсь мужской воле. Но постепенно, шаг за шагом, ты разрушил все те правила, на которых я строила свою жизнь. И, находясь с тобой, я все время чувствую, что почва вот-вот уйдет у меня из-под ног. Иногда мне кажется, что ты видишь меня насквозь. — На глаза Кэтлин навернулись слезы, и голос ее задрожал. — Пожалуйста, постарайся меня понять: мне просто нужно время. Какие-то часы, дни, возможно, недели… для того, чтобы привыкнуть ко всему новому, появившемуся в моей жизни. Поэтому прошу тебя, прекрати сейчас свой натиск и позволь мне разобраться в своих чувствах.

— Ты просишь дать тебе какое-то время, чтобы убежать от меня и снова начать скрывать от себя самой свои чувства?

— Пожалуйста, Эрик, поверь мне, я не настолько труслива. И вовсе не пытаюсь скрывать от себя свои чувства. Все, чего я хочу, — как следует в них разобраться. Пожалуйста, дай мне время подумать.

Эрик поднес к губам ее руки и нежно поцеловал.

— Пожалуй, я снова недооценил тебя, Кэтлин. И наверное, был не прав, начав преследовать тебя. Но пожалуйста, Кэтлин, запомни одно — все это я делал только потому, что ты мне очень дорога. Я привязан к тебе так, как ни к одной женщине. Поняв это, я был поражен — это разрушило и мои жизненные принципы. Но мои чувства к тебе сильнее меня, и я хочу одного — чтобы ты всегда была со мной рядом.

— Эрик, прости, я вовсе не уверена, что могу подарить тебе такую любовь, которую…

— Не говори ничего, любимая! — Он прижал палец к ее губам. — Я дам тебе время, о котором ты просишь, но только с двумя условиями.

— И каковы же твои условия?

— Во-первых, не пытайся от меня убежать. Не прячься и не покидай остров, предварительно не сообщив мне об этом.

— Хорошо, на это я согласна. А второе условие?

— На Балу урожая ты подаришь мне первый танец… И последний.

— По рукам.

— А теперь будь добра, скрепи наш пакт печатью поцелуя! — прошептал Эрик и подошел к Кэтлин так близко, что она ощутила тепло его дыхания на своей щеке. Девушка кивнула и закрыла глаза, ожидая прикосновения его губ. Но этого не последовало, и тогда она удивленно посмотрела на него. В глазах его таилась усмешка, и утолки губ изогнулись в полуулыбке; Кэтлин поняла: Эрик ждет, чтобы она сама поцеловала его.

— Нехорошо, сэр. А что, если я откажусь скреплять наш пакт таким образом?

— Что ж, тогда пакт отменим, и я утром, днем и среди ночи буду появляться на пороге твоего дома и надоедать тебе своими ухаживаниями. К тому же, уверяю, первый и последний твои танцы на Балу урожая все равно будут моими…