Принцесса лилий - Юлия Галанина

«А мне — хочется!» — подумала Жаккетта.

Павана длилась и длилась, колонна шествовала по залу и туда, и сюда. Кавалеры с дамами ходили простыми и двойными шагами, семенили на цыпочках «флери-флери», передвигались легкими скачками вперед и назад, Жаккетте казалось, что эта пытка уже никогда не закончится.

И тут она увидела, как в зал вошел и встал у входа рыжий пират. Пройти мимо которого теперь было нельзя. И который с большим интересом разглядывал танцующих.

Волчье Солнышко тоже его увидел.

— Какая досада, — вздохнул он. — Сплошные помехи. Госпожа Нарджис, я жду вас на рассвете у старого донжона. Одну, разумеется. Если вам, конечно, не безразлична судьба госпожи Фатимы. И упаси вас боже кому-нибудь проговориться — от этого госпожа Фатима сильно пострадает. Вы меня поняли?

— А как же! — буркнула мрачно Жаккетта. — Дурак бы не понял.

— Вот и славно. До свидания.

Павана закончилась, виконт раскланялся, Жаккетта в ответ тоже. Как и подобает кавалеру, Волчье Солнышко подал ей руку и отвел прямехонько к рыжему пирату. И удалился.

— Надеюсь, он не назначил тебе никаких секретных свиданий на рассвете у старого донжона? — поинтересовался рыжий пират.

— Конечно, назначил, — удивилась Жаккетта. — А ты откуда знаешь?

— Тоже мне, тайна. Госпоже Жанне не говори, она и так напугана до полусмерти. Пойдешь на свидание?

— Наверное, надо сходить. Он обещал про госпожу Фатиму сказать, — решила Жаккетта. — Хлыст у Жерара попрошу — и схожу.

— Я, конечно же, буду поблизости с арбалетом, — сказал рыжий пират. — А может быть, и раньше этому господину ноги переломаю. Сейчас ему мимо меня не пройти.

— Ты что, с ума сошел? — испугалась Жаккетта. — Здесь же король и все остальные!

— А я нечаянно, — улыбаясь, сказал рыжий пират. — Чисто случайно.

Тут вышел на середину зала, прямо под люстру, распорядитель бала, грянул о пол жезлом, приглашая всех в пиршественный зал к первой перемене блюд.

Виконт тоже понял, что рыжий пират ждет его у выхода из зала. Но в бой вступать не стал. Он подал руку госпоже де Боже и, прикрывшись регентшей, как щитом, покинул свадебный зал.

Столы в гвардейском зале накрыли длинной буквой П, буфет ломился от закусок.

Жанна, как придворная дама, не смогла веселиться на дальнем конце стола, ее место было неподалеку от королевы. Баронесса, конечно, тоже не отстала, намереваясь помозолить глаза королю и принцам. И, возможно, благодаря ее интригам, Жанна обнаружила, что виконт ловко вклинился между ними.

— Какой кавалер к нам пожаловал, — расцвела баронесса де Шатонуар.

— Всего лишь скромный поклонник вашей, — поцеловал виконт баронессе ручку, — и вашей, — коснулся он губами ледяной ладони Жанны, — красоты, милые дамы.

А потом спросил:

— Госпожа Жанна, вы замерзли? У вас руки словно изо льда выточены.

— Да, мне нездоровится, — тихо и устало выговорила Жанна.

— Девочка моя! — всполошилась баронесса. — Господин виконт, ей срочно нужно согревающего вина с пряностями! Она весь вечер такая, как льдинка, я вас уверяю.

— Мы ее спасем! — пообещал страстно виконт и сделал властный жест ближайшему лакею.

Тот подошел — и получил приказ срочно раздобыть бокал горячего вина с пряностями.

— Благодарю, это излишне, — слабо отнекивалась Жанна. — Всего лишь переутомление. Отвыкла от шумных праздников.

— Пора привыкать, моя милая, — назидательно сказала баронесса. — Теперь, когда в королевстве мир и покой, будет не жизнь, а сплошной праздник.

— Я не сомневаюсь, — подтвердила еле слышно Жанна.

— Молодым понравились мои подарки? — поинтересовался небрежно виконт. — Я так старался их порадовать.

— Они в полном восторге, уверяю вас, — пылко сообщила баронесса. — Только от одного из сундуков, ну, самого маленького, ключ потерялся.

— Потерялся? — изумился картинно виконт. — Да вы что! Как это могло случиться?

— Так получилось… — вздохнула Жанна.

— Какая досада!

— И не говорите, — подтвердила баронесса. — Ужасно, ужасно жалко.

Принесли еще дымящийся бокал с подогретым вином.

— Вы с ума сошли! — ахнула Жанна, увидев его размеры. — Это же небольшой бочонок!

— До дна! — авторитетно заявил виконт. — Непременно до дна! Насколько я имел возможность видеть, дамам очень идет небольшая порция безумств.

Терять Жанне уже все равно было нечего, и она опрокинула в себя этот громокипящий кубок.

Похоже, помимо гвоздики, корицы и мускатного ореха, туда для бодрости добавили душистого перца и, возможно, имбиря.

— Ну вот, девочка моя, ты и порозовела, — заметила сочувственно баронесса.

— Бла-го-да-рю, — сказала Жанна заплетающимся, обожженным языком.

Огонь в огромном камине вдруг стал невыносимо ярким, потолочные балки опасно приблизились, а затем вернулись на место. Люстра тоже вела себя странно.

Зато рядом сидящий виконт как-то подозрительно расплылся.

— Вы такая красивая пара, — растроганно вздохнула баронесса, глядя на них.

— Я знаю, — подтвердил виконт, поправляя локон. — А вот госпожа Жанна, похоже, сомневается.

Жанна ничего не ответила, взгляд ее был одновременно сосредоточенным — словно она заглядывала куда-то глубоко вовнутрь себя — и рассеянным, когда она пыталась оглядывать соседей по столу.

Не обращая ни на кого особого внимания, не ожидая помощи от кавалера, она начала задумчиво есть.

Виконт с баронессой переглянулись.

— Девочка моя, ты меня слышишь? — осторожно спросила баронесса.

Жанна так же задумчиво, глядя расширенными глазами куда-то на скатерть между солонкой и соусницей, кивнула.

— Мне тепло, спасибо, — несколько невпопад ответила она.

— Ну и слава богу, — радостно отметил виконт. — Смотрите, поднимают тост за здоровье новобрачных!

— Боже, какое пряное вино! — заметила баронесса, осушив бокал. — А пряное вино — это вино любви!

— И надежды… — подхватил виконт.

Жанна тихо икнула, прикрываясь роскошным парчовым рукавом.

— Как жаль, что сегодня нет принца Людовика, — вздохнула баронесса. — Вот уж кто умеет задать тон веселью.

— О, мы еще будем иметь счастье его видеть, — утешил ее виконт. — Да и к тому же кто может грустить после свадьбы короля? Вся Франция погружена в веселье.

Госпожа регентша покосилась в его сторону и поджала губы.

Виконт, довольно тряхнув кудрями и склонившись к Жанне, заботливо спросил:

— Согрелись ли вы, душа моя? Может быть, еще бокал?