Седьмое чувство - Майя Зинченко

– Может, – уверенно ответил монах. – Моя бессмертная душа. Тело – всего лишь тлен.

Дарий осуждающе покачал головой. Мартин не производил впечатления безрассудного фанатика, но в этом мире всегда есть место для ошибки. Гном считал, что пренебрежение к телу и его потребностям ничем хорошим не заканчивается, а потому был склонен рассуждать о бессмертии души, только когда его собственное тело здорово, сытно накормлено и ему ничто не угрожало. Впрочем, такой практической точки зрения придерживаются все гномы.

– Мне нужно идти, – просто сказал Дарий, и Мартину пришлось посторониться, уступая ему дорогу. – Поступай, как знаешь, но я тебя предупредил.

– Я все равно поеду с вами! – прокричал ему вслед монах.

Гном только плечами пожал. Он сделал все, что мог, и свой долг выполнил. Что будет дальше – не его забота, Если Мартин желает неприятностей на свою голову, то кто он такой, чтобы ему помешать? Он всего лишь Дарий – обычный гном, каких тысячи.

– Почему ты так долго? – проворчал Рихтер, забирая у друга одну из сумок и протягивая повод. – Неужели хлеб пришлось добывать с боем?

– Хлеб – нет, но вот часть окорока… – Дарий многозначительно посмотрел на некроманта.

Тот в ответ криво улыбнулся и запрыгнул на лошадь. Тремс от неожиданности пошатнулся и недовольно заржал, но Рихтер, как водится, не обратил на это внимания. Ворота им открыл охранник – высокий, тощий, с черными, как смоль волосами, заплетенными в косы. За спиной у него торчали рукояти двух кривых мечей, а на бедрах поверх штанов был повязан яркий желто-зеленый платок с вышитыми на нем узорами. Этот человек был явным выходцем с юга. Дарий бросил ему монетку, которую охранник с невозмутимым видом поймал на лету. То, что сегодняшним утром их лошади и снаряжение были в полном порядке, – несомненно, заслуга этого охранника. Кражи в конюшнях, увы, не редкость, и даже «Сосновая шишка» не всегда была исключением из этого правила.

День обещал быть солнечным и теплым. Дорога, по которой они ехали, изобиловала лужами: снег, выпавший ночью, уже успел благополучно растаять. Друзья аккуратно объезжали каждую лужу и вообще ехали очень осторожно. Это не могло не сказаться на скорости их передвижения, но Дарий утешал себя тем, что, когда они выберутся из леса, дорога станет суше и можно будет ехать быстрее.

Через несколько часов над деревьями показалось солнце. От дороги и вещей повалил пар. Рихтер заметно повеселел и, похоже, твердо решил не вспоминать о том, что случилось вчера. Дарий бросал на него подозрительные взгляды, но первым заговорить не решался. Гному оставалось только надеяться, что у некроманта был временный кризис, который больше никогда не повторится. Из-за поворота показались закованные в латы всадники в серых плащах. Это были наемники, охраняющие торговые караваны. Сами торговцы не заставили себя долго ждать. Они важно восседали на крытых повозках, зорко следя за дорогой и товарами. Дарий насчитал пятнадцать телег, груженных всяким добром. Каждая телега сверху была предусмотрительно накрыта плотной водоотталкивающей тканью. Торговцы везли что-то значительное, иначе, зачем им нанимать столько охраны? Друзьям пришлось прижаться к обочине, пропуская телеги, – ширина дороги не позволяла свободно разминуться. Начальник охраны на миг остановился напротив Рихтера, кинул его подозрительным взглядом, но, ничего не сказав, двинулся дальше.

– Обидно. А на меня он не обратил никакого внимания, – проворчал Дарий, когда торговцы и их грозные провождающие скрылись из виду.

– Это потому, что ты не представляешь ни для него, ни для торговцев опасности, – пояснил Рихтер. – Этот человек бывалый боец, а со временем у них появляется нюх на такие вещи.

– Можно подумать, что ты представляешь! Тоже мне – гроза караванов, – недовольно фыркнул гном. – К тому же опасность – понятие относительное. Слышали бы тебя сейчас те маги, которым я отказал в доступе к книгам. Здесь я не в своей стихии, а вот в библиотеке другое дело. Там меня надо бояться.

– Неужели тебе стало досадно? – Рихтер усмехнулся. – Предпочитаешь, чтобы при твоем появлении все разбегались в разные стороны, крича от ужаса?

Гном всерьез задумался.

– Нет, – наконец ответил он, – это было бы неудобно, даже поговорить не с кем.

– Ты всегда можешь поговорить со мной. Я никуда не убегу, уверяю тебя. Кстати, за нами кто-то едет. Слышишь стук копыт? Кто-то очень торопится…

У Дария возникли определенные подозрения, которые тут же подтвердились, стоило ему разглядеть коричневую рясу монаха, мелькнувшую за поворотом. Не оставалось никаких сомнений: это Мартин. Он ехал на маленькой рыжей лошадке, которую, может, и не назовешь самой красивой лошадью в мире, но вот с выносливостью у нее все было в порядке.

Не доехав до них несколько метров, Мартин сбавил темп и остановил лошадь. На лице монаха была написана мрачная решимость. Похоже, он всерьез решил идти до конца, невзирая на возможные последствия. Дарий не сводил глаз с Рихтера, с опаской ожидая его реакции. Некромант, естественно, узнал монаха, но его лицо ничего не выражало. Он оставался спокоен, и это еще больше пугало Дария, который мог только догадываться о том, что чувствует его друг.

– Добрый день, – поздоровался Мартин.

– Да, день действительно отличный, – согласился Рихтер, давая Тремсу команду продолжать путь.

– Я еду с вами. – Мартин решил действовать напрямую.

Рихтер удивленно посмотрел на Дария. Гном недоуменно пожал плечами, стараясь, чтобы жест получился как можно более выразительным.

– Неужели? И куда, позвольте узнать? – спросил некромант, оглянувшись, чтобы увидеть лицо монаха.

– Не знаю. Мне все равно, куда вы направляетесь.

– Даже если мы против?

– Да.

– Неужели тебе мало вчерашнего? – В голосе Рихтера проскользнули нотки нетерпения.

– Мой долг…

– И зачем мы только встретились в этом трактире! – прервал его Рихтер. – Наверное, здесь не обошлось без злого рока… Только вот не пойму, на чьей он сейчас стороне. Вряд ли на моей… – добавил он тихо.

– Поймите же меня, – Мартин устало вздохнул, – у меня нет выбора. Либо я помогу тебе, либо моя душа будет обречена. Я не могу противиться воле Света.

От последних слов некроманта передернуло.

– Хочешь, я прямо сейчас отправлю тебя к твоему Свету? Быстро и безболезненно. Дарий, не смотри на меня с таким осуждением. Я умею быть милосердным. Вот увидишь… – Правая рука Рихтера бросила повод и потянулась к оружию.

– Значит, так угодно богам, – обреченно сказал монах. – Я приму смерть достойно.