Я заберу у тебя ребенка (СИ) - Невинная Яна

— Можно погладить? — заканючили дети, и я позвала их в дом, оглядываясь назад и не видя за спиной ни Хакима, ни его верных псов. Странно, ведь он буквально недавно гулял с ними в отдалении, как и каждый вечер, который мы проводили в ожидании Арслана.

Он много работал, также разбирался с Юсуповыми и Вересовыми, категорически запретив мне принимать участие в процессах, как только мы узнали о беременности. Она случилась сразу же, с первого или второго раза, сделав нас обоих счастливыми ждущими родителями.

С тех пор я оберегала себя от плохих эмоций, хотя сделать это было достаточно сложно.

Как бы Арслан ни старался, оградить меня от всего не получилось.

Было несколько судов, на которых я давала показания. Суд над Геной, который закончился его немедленным перемещением в камеру. Суд над тетей Валей с ее батальоном адвокатов, чью достаточно неплохую защиту с трудом, но смяли адвокаты Бакаевых. Как и в случае с Юсуповыми, за свою правду бились не люди, а их капиталы.

Это сейчас уже практически всё позади, а тогда, во время заседаний, я заново переживала свою боль, свою скорбь, свои страдания, вынужденная встречаться лицом к лицу с людьми, которые меня ненавидели по-черному.

Я боялась сглаза, боялась мести и несправедливого суда, подкупленных судей, собственного приговора.

Больше всего я боялась потерять детей. На фоне этого шумиха в СМИ казалась назойливым комариным жужжанием, не более.

Чтобы не сойти с ума, я научилась отгораживаться от всего мира в доме, с которым так быстро и незаметно сроднилась. Рядом с родными и любимыми.

— Мам, смотри, он пьет молочко!

Дочки сели на колени и любовались с умилением, как котенок лакает молоко из миски. Сами разобрались на кухне и позаботились о новом питомце, пока я стояла у окна и высматривала машину Арслана.

Котенок смешно фыркал, дергая мордочкой.

— Малыши не любят холодное молоко, — улыбнулась я, налив в кружку молока и подогрев его в микроволновке. Потом добавила теплое молоко в миску на полу, и котенок тут же принялся жадно пить.

— Голодный какой, мам, чем еще его можно покормить?

— Пока достаточно молока, а там посмотрим, — ответила я Зарине, вспомнив тот день несколько месяцев назад, когда она легко и непринужденно стала называть меня мамой. В тот момент мне казалось, что сердце разорвет грудную клетку и я воспарю в небеса от счастья. Хотелось петь, ликовать и обнять весь мир. Но я лишь тихо лелеяла в груди это сладостное ощущение, боясь спугнуть хрупкое счастье. Превращение Зарины в открытую доверчивую девочку происходило очень медленно, мы советовались с психологом, потому что боялись нанести душевную травму и не знали, как сообщить ребенку правду о ее рождении и настоящей маме.

Львиную долю сделала Лиза, каждый день создавая праздник из ничего, наполняя тяжелые будни радостными незатейливыми занятиями.

Мы катались на лошадях, ухаживали за ними, кормили, играли и гуляли с собаками, готовили вместе с Гульназ, накрывали на стол, играли в сотни игр, читали сказки, смотрели мультфильмы и танцевали.

Скучать было некогда. По сути, это и невозможно, когда ты воспитываешь два фонтанчика с неиссякаемой энергией.

Каждый раз я ловила себя на мысли, что мне всё это снится. Любящий мужчина, прекрасные дети, но, стоило выйти в реальный мир, как я понимала, что могу всё потерять так же быстро, как и приобрела.

Возможно, этот страх уйдет, когда будет произнесен последний обвинительный приговор. Возможно, никогда. Главное в том, как относиться к каждой прожитой минуте. Бояться и трястись — или наслаждаться в этот самый миг по полной.

Я выбрала второе.

— Котенок? Откуда здесь такое чудо? — вопрошает Белла, выходя в кухню в роскошном зеленом халате из бархата, волочащемся по полу. Завтра после ремонта открывается один из отелей, и она приехала к нам в гости. Осталась на пару дней, держалась вежливо и мило.

— Нашли его в траве, — объясняю быстро, решив присесть за стол.

— Налить тебе чаю, Оксана?

— И мне, бабушка! И мне!

Дочки, бросив гладить котенка, лезут на высокие стулья, но строгая бабушка останавливает назидательным тоном:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А кто будет мыть руки? Вы же были во дворе и трогали животное. Девочки, идите переоденьтесь в домашнее, умойтесь и возвращайтесь. Садится за стол и разливает чай по небольшим кружкам, протягивая мне одну. Грею руки и наблюдаю за маленьким черным котенком, ковыляющим по темному паркету.

— Ты уже думала, как будешь одна справляться с тремя детьми? — интересуется как бы невзначай, медленно цедя напиток и скашивая взгляд на мой живот, который уже привычным жестом обнимаю.

— Да как-то не задумывалась… — говорю откровенно, пытаясь понять подоплеку вопроса. Давно не жду от свекрови подвоха, однажды мы сели и всё досконально обсудили. Она остыла, переварила ситуацию и попросту смирилась. А что ей оставалось делать? Я бы на ее месте поступила точно так же, да и я по сравнению с сумасшедшей Дилярой была явно лучшей перспективой.

Ее помешательство оказалось нам на руку и перевело стрелки внимания СМИ на семейство Юсуповых. Теперь все их силы уходили на то, чтобы спасти дочку от тюрьмы. Выбирая между ней и психиатрической лечебницей, они предпочли второе.

Я же мысленно вычеркивала из жизни одного за другим людей, которые причинили так много горя. Пусть теперь до конца своих дней расплачиваются за грехи, а я буду счастлива, что справедливость восторжествовала.

— Я могу какое-то время пожить с вами после рождения ребенка, помочь с девочками, да и свадьбу нужно организовать, — продолжает Белла, давая понять, что всё продумала. Отказываться неудобно, да я и не вижу смысла. Между нами нет недомолвок, я сразу высказываю напрямую, если мне что-то не нравится, и Белла, очевидно, уважает это мое качество.

— Конечно, я буду рада помощи. Но со свадьбой пока не знаю, что делать. Арслан и Диляра по закону женаты. Процесс развода может затянуться.

— Ничего подобного. Скоро они разведутся.

— Мама, портишь мой сюрприз, — улыбается Арслан, журя мать за ее слова. А я и не заметила, как он вошел, но сразу подобралась и подошла к нему, улыбаясь во все глаза.

— Привет, мы тебя заждались. Представляешь, нашли во дворе котенка. Прибился откуда-то, — рассказываю, наслаждаясь тем, как властно, по-хозяйски ложатся ладони Арслана на мой живот. На пару секунд забываю о присутствии Беллы. Но она быстро о себе напоминает.

— Что-то девочки потерялись, пойду их поищу.

— Твоя мама предложила помощь после рождения ребенка, — пользуясь отсутствием свекрови, докладываю Арслану. — Я не против. С Лизой было очень сложно в первые месяцы, думала, что больше никогда не высплюсь.

Прерываю откровения, понимая вдруг, что касаюсь опасной темы. Мы стараемся избегать подобных разговоров о прошлом, но они неизбежны.

— Конечно, пусть поживет. У тебя будет помощниц. На свадьбу приедет толпа гостей, — невозмутимо рассказывает Арслан, заставляя смотреть на него в изумлении.

— Не понимаю…

— А что тут у нас? — с улыбкой спрашивает Арслан, подходя к котенку и подхватывая его на руки. И тут я замечаю в густой шерстке на шее снизу что-то блестящее. Робко тяну руку, нащупываю кольцо на веревочке…

— Арслан?.. — спрашиваю хриплым шепотом. — Что это значит?

— Я свободен, документы о разводе подписаны. Поэтому мы можем пожениться. Не знаю, до или после родов…

Не успевает договорить, как я бросаюсь к нему на шею и вжимаюсь с улыбкой в сильное мужское тело. Счастье переполняет до краев, а осознание того, что этот суровый и занятой мужчина обставил предложение руки и сердца таким романтичным образом, еще и исполнил давнюю мечту детей, вызывает слезы счастья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Так ты выйдешь за меня? Упрямиться на этот раз не будешь? — шутливо спрашивает Арслан.

— Как я могу устоять перед котенком? — смеюсь в ответ и вдруг ощущаю, как по ногам что-то течет.

— Кажется, свадьбу придется отложить… — бормочу я в ужасе, глядя на пол, где растекается лужа.