Бесков против Лобановского. Москва – Киев. Бескровные войны - Федор Раззаков

Гол Александра Маховикова под занавес первого тайма, который использовал позиционную ошибку Назарова, по-видимому, предопределил исход этой встречи. После перерыва динамовцы заиграли в охотку. В их исполнении запомнилось разнообразие передач – диагональных, поперечных, фланговых. Благодаря этому, москвичи раз за разом переносили направление своего главного удара.

Два гола Евгения Жукова были забиты после красивых комбинаций. В первом случае динамовцы эффектно разыграли стенку, во втором Маховиков расчетливо вывел в прорыв по флангу своего капитана Еврюжихина. Тот продвинулся немного вперед и точно набросил мяч в центр штрафной, где Жуков в прыжке, головой поразил цель.

Третий гол окончательно выбил «Днепр» из колеи. Боязнь чужого поля так и не позволила днепропетровской команде предъявить сопернику свои аргументы».

В чемпионате 1972 года динамовцы Москвы заняли 10-е место. По словам К. Бескова:

«Занятое нами десятое место в чемпионате страны тем более выглядело как продолжение провала в течение всего сезона. Все хорошее, что было до этого, как-то отошло в тень. Главный сиюминутный мотив был: как вы дошли до жизни такой? Тут чиновников хлебом не корми, дай «разобраться», расследовать, «сделать выводы».

Честно говоря, я очень устал к тому моменту. Шесть лет у руля «Динамо», шесть лет, в течение которых дважды были завоеваны серебряные медали и дважды – Кубок СССР… Все перипетии, переживания, оставившая неприятный осадок история матча с ЦСКА в 1970 году, решение УЕФА с отказом в переигровке, периодически безразличная игра некоторых футболистов «Динамо» – все это легло тяжким грузом на душу. Я попросил отставку…»

Кстати, в ЦСКА в сезоне-72 случился грандиозный скандал. Его руководство решило заполучить в свои ряды талантливого 22-летнего футболиста Анатолия Конькова, игравшего в первой лиге в донецком «Шахтере» и при этом умудрившимся попасть оттуда в состав сборной СССР. Причем сам футболист переходить в ЦСКА не хотел, но армейцев это не остановило. В один из дней, когда Коньков оказался транзитом в Москве, в аэропорту Шереметьево (он возвращался со сборной из-за рубежа), группа дюжих солдат из спортроты попыталась силой увести его в расположение ЦСКА. Впрочем, послушаем рассказ самого Конькова:

«Возвращаемся мы из Турции, и в самолете Альберт Шестернев, который капитаном ЦСКА был, мне говорит: «В аэропорту большие неприятности тебя ждут – в ряды Советской Армии и Военно-морского флота призывать будут». Прибыли мы в Москву, таможенный досмотр и паспортный контроль прошли, и встретил меня полковник Нерушенко, который, по сути, всю спортивную часть ЦСКА формировал. Сказал, что есть, дескать, предложение – к ним перейти: нужно лишь военный билетик подписать… Я, конечно, никак туда не хотел, потому что «Шахтер» ничем не хуже был и возможности имел довольно солидные – и в футбольном плане, и в финансовом. Короче, огромного желания повышать свое мастерство в ЦСКА не было, но полковник Нерушенко настаивал, а с ним человек 15 борцов были – они в здание аэропорта вошли, взяли меня на руки и понесли к выходу. А Николай Петрович Морозов, замечу, авторитетом в Москве пользовался, и у директора аэропорта Шереметьево, в частности. Начали, короче, борцы из этого здания меня выносить, а я стал брыкаться. Большие стеклянные витражи там были, и один из них ножками я разбил – милиция подбежала, которая была уже нашими оповещена (ну, приехали в Москву люди, которые должны были помочь мне барьер этот преодолеть)… У борцов стражи порядка меня отбили и через кордоны в ангар, где самолеты ремонтируют, провели – некоторое время мы там посидели, а потом милиция наших людей предупредила… Администратор из Донецка Сан Саныч Фокин и тренер Козырский, который с Николаем Петровичем работал, лесенку мне подставили, чтобы через заборчик перепрыгнул, и я тут же в такси прыг…

Довезли нас до Каширы, а оттуда мы с Фокиным, на поезде в Ростов добрались, где нас автомобиль ожидал, а там 170 километров – и Донецк. Привели меня к первому секретарю обкома, всю эту эпопею мы ему рассказали… Потом пару месяцев где-то я прятался, отдыхал, пока Владимиру Ивановичу Дегтяреву не удалось с Вооруженными силами СССР договориться о том, что воинскую службу я буду по месту жительства проходить…»

Для полковника Нерушенко эта история закончилась трагически. На следующий день после нее, после вызова на ковер, он скончался от инфаркта. А Коньков отыграет в «Шахтере» еще три года, после чего перейдет в киевское «Динамо», которое возглавит Валерий Лобановский.

Но вернемся в год 1972-й.

Чемпионату СССР тогда завершился в ноябре, а уже спустя два месяца началась кампания против руководителей Ворошиловградской области, которые стояли у истоков победы «Зари» в том первенстве. Ведь это чемпионство поломало планы покровителей киевского «Динамо», которые мечтали о том, чтобы их команда второй год подряд стала чемпионом. Но на пути этого встало руководство Ворошиловградского обкома во главе с его 1-м секретарем Владимиром Шевченко. Он занимал этот пост еще с хрущевских времен (с 1961 года) и считался противником Владимира Щербицкого, который год назад стал хозяином Украины. Их конфликт имел давние корни – еще в 1963 году Шевченко выступил на Пленуме ЦК КПУ с критикой Щербицкого и последнего после этого сняли с должности председателя Совета Министров и отправили руководить Днепропетровским обкомом. Щербицкий этого не забыл и решил «вернуть должок». Тем более, что возможности для этого у него теперь были. Он было прекрасно осведомлен о закулисных делах, которые происходили в областях вокруг футбольных команд, которые участвовали в первенствах СССР, как в высшей лиге, так и в Первой. Впрочем, речь шла не только о футболе. При Шевченко, который был фанатом волейбола, на всю Украину славились мужская и женская сборные по этому виду спорта. И если бы Шевченко вошел во вкус (а он, после победы «Зари», наверняка бы в него вошел), то это грозило появлением опасного конкурента, по следам которого могли пойти и другие регионы Украины. Щербицкий этого явно не хотел. Он разделял идею, что в его вотчине должен был быть один футбольный флагман, который базируется в центре, в Киеве. Все остальные должны были на него работать. Поэтому было принято решение «задавать» возмутителя спокойствия, поймав его на нарушениях, которые были во многих регионах, но им это сходило с рук, а Шевченко не сошло. Вот как об этом рассказывает Г. Зонин:

«Нашим спонсором выступал Ворошиловградский тепловозостроительный завод имени Октябрьской революции. Ребята расписывались в ведомости за положенную им зарплату в 180 рублей плюс 120–150 премиальных. Не бедствовали, но на такие деньги машину, например, не купишь.

Но ведь это было распространенной практикой везде, а не только в Луганске. Такое спонсорство не мы придумали. Все хорошо знали, каковы доходы футболистов в других командах. Можно перефразировать известный афоризм: кто без греха, пусть первый бросит в «Зарю» камень. Руководители областей, республик, Союза подкармливали «любительский» спорт со стола промышленности. На этом крючке все были подвешены. Но за него не дергали, пока человек был лоялен к власти…»

А вот что говорит по этому же поводу бывший заместитель прокурора УССР Степан Скопенко, который в 1973 году был прислан в Ворошиловград с инспекцией:

«Это было одним из самых затяжных и масштабных дел в моей жизни. Мы работали над ним около двух лет, набрали десятки томов документов и показаний.

Толчок к началу расследования дало сообщение из ЦК КПУ о том, что руководство Ворошиловградской области присваивает деньги, которые незаконно собирает с предприятий. Поборы делались якобы для выплат спортсменам, но львиная доля оседала в карманах обкомовцев.

Вести это дело поручили мне. Я был озадачен: первого секретаря обкома партии Владимира Васильевича Шевченко и других руководителей области я знал уже много лет, был с ними в хороших отношениях, и мне было трудно представить их в роли моих подследственных. Но делать нечего, собрал бригаду из полутора десятка прокурорских работников и отправился на Ворошиловградщину. Прокурор области выделил нам в помощь еще несколько десятков следователей.

Клубок начали распутывать с Кадиевки. Первый секретарь горкома Николай Билым был лучшим другом Владимира Шевченко, он хвалил его без меры и однажды даже назвал «верным ленинцем».

Мы установили, что несколько футболистов местной команды зачислены на ряд предприятий, где их никто никогда не видел, но им выплатили 130 тысяч рублей.

Руководители настолько привыкли к таким схемам, что перестали бояться проверок. Даже шофер первого секретаря горкома числился в швейном ателье и там получал зарплату. Ниточка потянулась к другим злоупотреблениям. Сотрудники Кадиевского горкома собирали с предприятий деньги не только на спорт, но и на ценные подарки для старых большевиков, ветеранов войны, инвалидов, вдов погибших и половину из собранного прикарманивали.