Бесков против Лобановского. Москва – Киев. Бескровные войны - Федор Раззаков

Вообще Щербицкий был пламенным фанатом футбола. Свой рабочий график он планировал так, чтобы вечером непременно приехать на футбол. Весь матч Владимир Васильевич сидел с листом бумаги, чертил на нем, как надо было правильно отдать пас, кто, как и на какой минуте пробил по воротам. Например: «Мунтян пробивает штрафной, но нет, чтобы обвести стенку, а ударил прямо». Или пишет: «43-я минута. Веремеев. Верный гол. Не забил». Или: «Молодец, Блохин! Молодец, Трошкин!». Я потом говорил игрокам: «Он все конспектирует». «Да вы что?» – мобилизовались они. Но в определение состава и тактики Щербицкий, к слову, никогда не вмешивался. Семечки он не щелкал. Только чай в перерыве матча пил. А после победных игр накрывали на стадионе на стол и выпивали по 50100 граммов…»

А вот что вспоминает бывший мэр Киева Валентин Загурский:

«У Щербицкого было два пристрастия, с которыми всем приходилось считаться. Первое – курение. Он одну сигарету докуривал, а от нее прикуривал вторую. И это непрерывно. Как-то мы его попытались уговорить, чтобы он бросил или хотя бы поменьше курил. Он так обиделся! «Вы хотите лишить меня последнего удовольствия? Какое ваше дело? Оно мне не мешает. Не нравится – не стойте рядом». Курение его успокаивало.

Второе – футбол. Если он в Киеве, на футбол обязательно поедет. Не понимал, как можно его не любить. Радость получал, когда ходил на стадион. Даже на совещаниях Политбюро (я часто на них присутствовал как член ЦК и как мэр) говорил об этом. Просто озадачивал его членов. Говорил: «Для того чтобы ноги у футболистов работали, им надо давать импульсы. Человек неумный никогда не будет хорошим игроком. Он не найдет свою точку на поле, не сделает правильный расчет в беге».

Или называет фамилию игрока чемпионского состава, спрашивает секретарей обкомов: «Кто из вас знает такого футболиста?». Все молчат. «Почему молчите? Да он же с Волыни!». Поднимает секретаря: «Ты что, не знаешь динамовца, который вырос у тебя? Не знаешь одного человека такой команды? Ах, да ты его не знаешь! Поэтому его старые родители живут в хате, у которой крыша течет». То есть, как даст ему!

Валерий Лобановский и его подопечные снова победили. Эпоха киевского «Динамо» и тотального футбола

И представьте, на следующий день все секретари обкомов мотнулись по Украине, разыскали родителей всех футболистов, которые попали в «Динамо» из их краев, и выполнили любые их просьбы!

Персонально что-то выделить для «Динамо» правительство не могло. Для ЦК все команды одинаковые, независимо от того, кто лучше играет, кто хуже. Поэтому все вопросы решались через горисполком: квартиры, гаражи, телефонная связь – любые блага, даже премии за хорошую игру, за победу в чемпионатах. Если надо было выделить футболистам две-три машины, которые в то время было сложно купить, их давали нам, а мы уже продавали их игрокам…»

И снова послушаем рассказ Я. Погребняка:

«Перед важной игрой приезжаю на базу динамовцев и начинаю рассказывать команде: «Знаете, сейчас на Украине получается хороший урожай – 50 миллионов тонн зерна. Надо заготовить 3 миллиона 700 тысяч тонн мяса. Дадим в этом году 200 миллионов тонн угля, 50 миллионов тонн стали». Они на меня так посмотрели… «А теперь имейте в виду – производительность труда шахтеров, металлургов, да и сельскохозяйственников зависит от вашей игры». «Что вам надо, чтобы хорошо играть?» – спрашивал потом один на один у тренера – сначала у Севидова, потом у Лобановского. «Выделите в течение месяца-двух 5 квартир, 4 машины и тысяч 10–15 рублей премиальных». И затем, за обедом у Щербицкого с участием руководства республики эти вопросы решались.

Помимо этого, в конце сезона собирался консилиум у меня в кабинете. Человек тридцать где-то. Тренеры, партийные функционеры, от Совмина представители, от города. Главный тренер докладывал о проделанной работе. После доклада начинали решать насущные вопросы. Какие? Например, кого на мастера спорта представить, кого на заслуженного мастера спорта. В те годы более длинной скамейки, чем у «Динамо», не было ни у одного клуба страны!

Решали и сугубо материальные вопросы – сколько квартир на команду выделить, сколько машин («Жигули», «Волга»). Сколько-то давали из фондов Совета министров, сколько-то подбрасывал Киев, не обходилось и без МВД. Не обижали! Тогда ведь, вы должны помнить, важно было не только деньги иметь, но и возможность купить. По государственной цене «Волга» стоила 10 тысяч рублей, но грузины тут же были готовы забрать за сорок… Понятно, что многие этой возможностью пользовались. Точно помню, что Блохин три «Волги» получил. Вопрос с воинскими и спортивными званиями решали…

Я как секретарь ЦК получал в то время 500 рублей. Позже зарплата выросла до 580. А футболисты имели где-то тысячу, а то и больше! Они ведь почти все имели офицерские звания, то есть помимо оклада спортсменов получали за звездочку и выслугу лет. Учтите еще машины, которые они получали или покупали по госцене, а продавали втридорога, прочий дефицит… Вы же понимаете, у них не одна машина на всю жизнь была, обычно было так – покатался несколько лет и можно снова претендовать на новую. А старую, конечно, перепродавали. Могли и почти новую загнать. Добавьте премиальные за набранные очки, добавьте разовые выплаты, например, под особо важные победы – получалось очень неплохо. Тысячу в то время получал директор крупного завода, и контролировалась ситуация с доходами очень жестко…

Ну, а продукты дефицитные, товары импортные – это я и сам, без чьей-либо помощи, мог решить как курирующий торговлю в республике. Помню, даже как-то сказал – да мы вам всю икру в городе Киеве привезем, лишь бы вы выигрывали! Обычно жены футболистов заказывали – и мы подвозили на базу парфюмерию, дефицит одежный всякий, дубленки и прочее…

Подытоживая, скажу, что в решении вопросов обеспечения и деятельности киевского «Динамо» участвовало высшее руководство Украинской ССР. Пусть и не лично (Щербицкий с командой не встречался), но всегда держало руку на пульсе. Даже во время выездных матчей (мы все их смотрели по телевизору) мне Владимир Васильевич в перерыве названивал, делился впечатлениями…»

Об этом же вспоминает еще один живой очевидец – футболист Стефан Решко (играл в киевском «Динамо» в 1971–1978 годах):

«Перед праздниками – Новым годом, майскими, октябрьскими – нам завозили икру, которой тогда в магазинах не было. Она недорого стоила – 5,50 за баночку. Можно было взять пару баночек красной, черной, другой дефицит – прибалтийские шпроты, паштеты. Для жен – французские духи. Плюс где-то раз в год привозили на базу ковры. Каждый мог купить один большой и один маленький. Или приезжал из Совмина человек: «Зима идет, дубленки нужны?» – «Да, было бы неплохо». И нам привозили турецкие дубленки по 270300 рублей. Все это было благодаря тому, что первое лицо страны – болельщик. При Шелесте (предшественник Щербицкого) такого не было. Его «пробить» было тяжелее. Но самое главное благо, которое мы имели, это возможность раз в пару лет покупать машину. В «Динамо» – такого нигде больше в Союзе не было – весь состав ездил на «Волгах» ГАЗ-24. В «Спартаке», ЦСКА, тбилисском «Динамо» новые «Волги» были у единиц. Они нам завидовали. Но мы ведь и выигрывали почти у всех. За победу в Кубке Кубков-75 нам больших денег не дали. Но мы попросили Семичастного, зампредсовмина, чтобы нам дали возможность купить машины. Очередь разбили до весны 76-го. Но когда мы обыграли «Баварию», Семичастный зашел в раздевалку, всех расцеловал, передал привет от Щербицкого и заявил: «Все свои вопросы вы решили сегодня на поле». Как сейчас помню, в 75-м «двадцать четверка» стоила 9162 рубля. Но ее можно было перепродать в несколько раз дороже и купить новую по номиналу. К слову, мы могли брать совминовские номера, начинавшиеся на «80», чтобы гаишники не останавливали. А в отношении квартир Щербицкий говорил: «Эти люди заслужили выбрать жилье в любых домах».

Между собой мы называли Щербицкого Шефом. Его любимым игроком был Владимир Мунтян (играл в киевском «Динамо» в 1965–1977 годах. – Ф.Р.). Помнится, перед одной игрой решили поздравить Щербицкого с каким-то праздником. Заказали хрустальный мяч плюс обычный – с нашими автографами. И с этими подарками отправили к нему Мунтяна. Тогда он только на второй тайм вышел.

Я дружил с сыном Щербицкого Валерием (он родился в 1946 году. – Ф.Р.). Он даже жил у меня в Одессе, когда я играл за «Черноморец». Валера просил: «Не проигрывайте. А то дома у нас после этого неспокойно. Отец видеть никого не хочет»…».

А вот что пишет журналистка И. Лисниченко:

«В семье Щербицких все любили футбол. Владимир Васильевич обязательно следил за игрой своих любимцев – киевских динамовцев. Выездные матчи смотрел по телевизору, а домашние игры – из правительственной ложи Республиканского стадиона. Его сын Валерий тоже обязательно ходил на футбол, но сидел в 40-м секторе, чуть ниже ложи для почетных гостей. Когда киевляне забивали гол, он оборачивался и махал отцу. Владимир Васильевич улыбался и кивал в ответ…»