Роза из клана Коршунов - Татьяна Чернявская

— Я буду проводником, — ворчал Владомир, отмахиваясь от очередной ветки. — Вы можете мне доверять. Я могу вас вывести. Куда ты будешь проводником? В болото или в вашу стаю? Может, сейчас тянешь нас на ритуальное съедение таким же мохнатым уродам. А эти дурни белобрысые только и рады стараться, чтоб от службы увильнуть. Да где это видано, чтоб до Дуботолки из Постава столько добирались! Ну, тебе чего в самой чаще мёдом намазано.

— Примолкни, — негромко обсадил командира Лоран, так и оставшийся в группе главным после оставления рыбацкого дома.

Каринария Корсач была как никогда согласна с невурлоком. Юноша только подогревал и без того напряжённую обстановку, ведь гроллины далеко не сразу приняли былого сослуживца и не без ругани позволили ему вести отряд к заветной дороге. Она тоже волновалась, но просто не могла поверить в то, что человек, так искренне раскаявшийся и благородно прощённый, будет намеренно путать своих великодушных друзей. Скорее всего, тропка действительно очень старая, и потому такая странная. "Как же должно быть тяжело Люпину слушать такие неоправданные укоры, когда его сердце и без того должно разрываться от вины и сожаления!" — думала девочка.

— Цветочек, ты выводи нас уже куда-нибудь, — не унимался молодой офицер. — Смотри, Кирх сейчас скопытится.

— Со мной всё в порядке, — по словам процедил обваренный невурлок, несмотря на углубившуюся зеленоватость бледной кожи, он уже выровнял шаг и расправил плечи.

— Пришли, — впервые за весь переход подал голос Люпин.

Подгорный человек отогнул особо мохнатую ветку. Сквозь заросли пробился игривый и радостный луч солнца, ещё диковатый и неуверенный он бросился в лицо путешественникам и тут же, смутившись, поблёк. Открывшаяся картина завораживала. В обрамлении деревьев уютно дремала огромная, потрясающая сознание площадь. Повсюду яркими пятнами, разбрызганной краски цвели огромные диковинные цветы. Гибкие лозы взбирались на каменистые остовы разбитых куполов. Пронырливые травы и вьюнки выглядывали из выбитых окон. Тягучие ветки тугих растений нитками бус свисали с арок и раскачивали крупных бабочек. Подушки мхов и любопытные глаза тощих грибов покрывали землю и стены. Забытый людьми город был радушно принят лесом, как самая диковинная клумба. Руины древних, как сама Империя, построек разных эпох и совершенно несовместимых стилей уходили далеко вглубь странной поляны. Огромные даже для разрушенных строений каркасы выстраивались в улицы и чертили причудливые рисунки. Одни ложились стеной, другие, словно выпрыгивали из земли, третьи казались вырванными из других городов и щедрой рукой разбросанными в этом. Меж стен прыгал лёгкий ветерок с ароматом цветов, показавшийся девочке тленом.

— Как тебе эти развалины, Корсач, — Владомир фамильярно положил Каринке на плечо руку и заученно улыбнулся. — Здесь столько цветов. Девушкам нравятся цветы. Тебе какие больше приглянулись? Сорвать?

Может, если бы девочка слушала юношу, то возмутилась его развязности и такому отношению к благородной даме. Ведь он не являлся ни её родственником, ни другом, ни женихом, чтоб обнимать и предлагать цветы. Только конкретно сейчас ей было совсем не до него. Она ощутила, как где-то далеко растворился в земле круг и Охотник с удвоенной яростью рванулся наружу.

— Давайте пойдём отсюда, — пролепетала девочка, невольно прижимаясь к единственной опоре — командиру.

— Зачем? — смерил её убийственным взглядом Кирх, что-то недоброе было в его выражении лица и позе.

— Барышня? — заинтересовался поведением подопечной и Лоран.

— Какого рожна! Не ровен час стемнеет. Припасов нет, ещё ловить нужно. Все устали с этим переходом. Лагерь разбить нужно, а ты нас в лес волочёшь, где до следующего удобного места ещё идти и идти! — не выдержал подгорный человек, его можно было понять, мужчина долго старался, вёл сослуживцев к удобному месту для ночлега, а из-за капризов девчонки все труды могут пойти насмарку.

— Может, передохнём немного, — Каринка поняла, что вот-вот и начнёт краснеть под взглядами гроллинов, — и… ночевать не будем? Или там с самого краешка…

Поскольку вразумительных объяснений от девочки так и не добились, мужчины решили разбить ночлег прямо посреди руин, предусмотрительно отойдя подальше от леса. Каринка всей душой была против этой затеи, хоть и сама не могла толком объяснить, в чём заключается причина её неприязни к такому романтичному и располагающему к приключениям месту. Возможно, её смутила дикость и одновременно обжитость заброшенного города, словно здесь часто снуют люди и лишь сейчас притихли и попрятались. Возможно, излишняя яркость цветов казалась ей напускной в этом глухом лесу на фоне безликих серых стен. Может, её напугала странная вырванность целых участков из общей жизни, заглушенность одних и шум других. Только чувствовала себя девочка здесь откровенно неуютно. Она пыталась мысленно достраивать разрушенные дома, но получалось лишь хуже. Дикие одинокие здания были столь нелепы в своём сочетании, что ни один градостроитель не свёл бы их вместе под угрозой казни. Некоторые из них и вовсе казались вросшими в землю по шею, что немало смутило девочку и вызвало желание немедленно раскопать пленников.

Гроллинов же эти руины ничем особо не смущали и в какой-то мере, в том уголке души, где обитают детские чувства и чаянья, ещё радовали и приводили в забытый за годы взрослой жизни восторг. Слегка подавленным выглядел лишь Кирх, но это легко списывалось на плохое самочувствие. В целом лагерь разложили на удивление быстро, сказывалась приобретённая за последнее время сноровка. Найти сухие ветки оказалось сложно, зато с едой не пришлось долго мучиться. Силки расставлять умел даже Владомир, а следы мелких лапок мохнатых обитателей руин, так нагло вихляли по улочкам, что казалось, будто добыча сама гонится за своим охотником и норовит заскочить в ловушку. Так что на месте лагеря, что приютился возле древнего фонтана с оббитыми бортами, царило веселье и мир. Постепенно напряжение сошло даже с Лорана, и невурлок уже травил весёлые истории и мастерил из листьев подвесные лежаки. Где он собирался их растягивать, осталось загадкой, но выглядела конструкция замечательно. Люпин с восторгом перебирал свои драгоценные травки, сохранённые стараниями Кирха, и лишь удивлялся, обнаруживая размокшие корешки.

Только Каринке было не по себе. Девочка твёрдо решила, что эту ночь спать не будет, что бы ни увещевал коварный голос, что бы ни говорил, она не станет терять бдительности. Ведь стоило им покинуть домик, как ощущение защищённости и уюта спало, а в только начавшую согреваться от почти дружеской атмосферы душу поползло холодное и забытое нечто, навеянное ужасными видениями прошлого. Оно ринулось так неожиданно и жадно, словно голодало или мучилось без общения с девочкой. Будто Владомир был для этого нечта столь скудной почвой, что оно в нетерпении переступало и капало слюной, видя в досягаемости лакомую добычу. Представился огромный слюнявый шакал, пытающийся докопаться до запрятанного куска мяса в голодный год. От увиденного Каринку пробрал озноб. Девочка запахнулась в чью-то куртку и постаралась не думать о несущемся по лесу охотнике.