Край Ветров: некроманс - Диэр Кусуриури

— А я в свою, — кивнул Камориль.

— Кападастер, а ты тоже в какой-то гильдии? — поинтересовался Ромка.

— Ну, почти, — улыбнулся Эль-Марко. — Вернее, я вне гильдии, но, как бы, все равно числюсь там… определенным образом. Ведь я же… как бы, маг. Тоже.

— Ключ, который открывает все двери, кроме одной… но ведь никто, наверное, не знает, какую дверь он не может открыть! — тем временем Мйар пытался осмыслить услышанное. — То есть, его можно использовать для того, чтобы пробраться в разные места… Но существует место, в которое с его помощью не проберешься. Дверь, которую им не открыть. Но зачем нам этот ключ? И что это за дверь?

— Если понимать пророчество буквально, то можно предположить, что этим ключом следует что-то открыть, — рассудил Камориль. — В мире миллиарды дверей. И только одну из них он не может открыть. Эту дверь ты рискуешь даже ни разу не найти — за всю жизнь. Но, имея такой ключ, ты будешь способен пробраться куда угодно.

— Если там есть замочная скважина, — добавил Эль-Марко.

— Нет, это слишком сложно для моих мозгов, — застонал Мйар. — Я не понимаю, зачем такая штука вообще нужна.

— Предположим, ты все-таки найдешь дверь, которую этот ключ не открывает, — продолжал Камориль. — Но ведь это же дверь. Значит, она должна открываться… каким-то иным образом.

— Или не должна открываться никогда, — добавил Мйар.

Ему никто ничего не ответил.

— Что, если этот ключ может открыть любую дверь, но закрывает только одну?

— Та-ак, — Камориль почесал ухо. — То есть, мы сможем найти некую вещь, здесь и далее ключ, которая сможет закрыть нечто незакрываемое иными способами?

— Некий абсолютный нейтрализатор, — кивнул Эль-Марко.

— Хм, если так глобально об этом думать, становится немного страшно, — поежился Мйар. — Что такого нужно будет им закрыть?

— Может, эта штука прикроет Роману его дивное магическое дарование? — предположил Камориль, косясь на мальчика. — Или, если кто-то бессмертный откроет им все существующие двери, та единственная неоткрываемая откроется сама…

— Ох, не ожидал я от тебя, Камориль, такого смелого предположения! — хихикнул Мйар, — «Кто-то бессмертный»?

— Очень быстрый и незанятой, — кивнул некромант. — Угу.

И снова замолчали. Ромка, поглядев по очереди на всех, сказал:

— А давайте, может, его найдем для начала? Ну, ключ. А там уже посмотрим, что с ним делать. Может, и не надо им ничего открывать-закрывать… Вдруг он сам сделает все, что нужно?

— Опасно, — заметил Камориль.

— Но ладно, — кивнул Мйар. — Мари, ты как?

— Я все еще немного… ошарашена. Еще ни разу… пророчество… не случалось с такими спецэффектами.

— Это не от пророчества спецэффекты, — улыбнулся Камориль. — Это… у меня возникла мысль, что ты не просто колдунья вероятностей. Точнее, не только.

— А? — Мари встрепенулась. — А кто же еще?

— Пока что даже не смею предполагать, кто, — загадочно произнес Камориль, потирая подбородок. — Итак, план победы следующий: вы тут спите, а я пошел.

— Сам, что ли, один? — спросил Мйар растерянно и немного обеспокоенно. — Ночью? Куда?..

— Меня очень трогает твоя забота, — вздохнул некромант. — Ты даже не представляешь, как. Доброе слово с твоей стороны вообще повышает мне настроение на сутки, но я не о том. Я не буду терять времени и поеду ночным рейсом в город, где жил раньше. Я управлюсь меньше чем за двенадцать часов, поверь мне.

Мари спохватилась:

— Да, точно, спать вы можете тут лечь, вон, диван широкий и раскладушка есть, все поместятся!

Мйар продолжил все так же тревожно:

— Но, Камориль, а вдруг на нас снова нападет эта тварь? Или на тебя? Может, не стоит нам разделяться?

— Со мной все будет хорошо, а с тобой будет Эль-Марко. Если что-то случится — не стесняйся и не мешкай, зажимай струну и покажи этому злому злу, кто есть кто.

Камориль подошел к сидящему на полу Мйару, наклонился и быстро чмокнул его в макушку, пока он не успел опомниться.

— Ай, иди давай уже! — замахал руками Мйар. — Звони! А мы тут пока подумаем, чего куда!

— Увидимся, — Камориль подмигнул Ромке, который смотрел на происходящее неодобрительно, и вышел из зала в коридор, а потом и из дома, нырнув привычно в вязкую, тихую ночь.

Я смотрел в темный потолок и думал о вечном. О том, например, почему Мари так легко оставила нас ночевать здесь. Нас, троих едва знакомых ей… существ. Притом, мужчин. Конечно, мы, как пришли, так и ушли бы, даже несмотря на то, что за окном ночь и холодно. То ли она сама по себе совсем ничего не боится, то ли магия, которая живет в ней, уже все ей о нас рассказала, и даже то, чего мы сами о себе не знаем. И что бояться нас нет никакой надобности, например.

Еще я никак не мог осмыслить тот факт, что Мари — колдунья. Конечно, кого только нет на свете. Я знаю колдунов в избытке, человек пять, и, думается мне, их в самом деле гораздо больше. Но я понимаю их как… успешных поэтов, или балерунов, или устроителей свадеб, или вижу в них что-то наподобие гениальных композиторов. Словом, для меня чародеи и колдуны — это люди редких, специфических профессий. Мне думается, что любой, в принципе, может стать гимнастом или танцором, или вышивальщиком гладью. Но разве все ими становятся? И даже не каждый из попытавшихся добивается успеха. Вот так же я вижу и магию. Ну, разве что, ее может отнюдь не каждый, ибо штука это врожденная. А уж виртуозы типа Камориль встречаются и вовсе редко, и этим в нем, без сомнений, можно повосхищаться, если захотеть.

А тут эта девочка, теплая и хрупкая — и на тебе, тоже колдунья! И, притом, какая-то не простая… Однозначно, волшебная. Но это я не о том, что колдунья, а о том, что она волшебная сама по себе.

И мне бы сейчас поговорить об этом с кем-нибудь, кто умнее меня или хотя бы циничнее, чтобы этот кто-то за меня проговорил самые страшные и самые жестокие слова. Те, что про голод плоти и про бессмысленность чаяний. Те, которые про разницу между любовью и влюбленностью. И чтобы с видом поумнее, и тоном наставительным, и чтобы я поверил снова, что лучше быть одному, что мне на моем веку хватит моих друзей, чая, сластей и струн, красной луны над гребнями старых гор и выдуманных другими юных дев, что живут на страницах недописанных книг; что быть, вот так, самому по себе — это хорошо и правильно, и это единственный оптимальный вариант для таких, как я.

В окно, как нарочно, заглянула луна и стала светить мне прямо в лицо. Я еще немного поворочался, прислушиваясь к мерному сопению Эль-Марко и различая за ним тихое дыхание сладко спящего Ромки.

Да, вот такой минус отличного слуха помноженного на привычку к холостяцкой жизни: незнакомые, аритмичные звуки мешают мне заснуть. Я проворочался еще пятнадцать минут. Сел. Глаза очень скоро привыкли к темноте, как это у меня всегда бывает. Я, понадеявшись на какую-никакую свою ловкость, тихо-тихо встал и, медленно, почти крадучись, вышел из каминного зала. Деревянный пол, которому, казалось бы, ни к чему мне содействовать, на удивление не скрипел, как и дверь в комнату Мари, изначально приоткрытая. Я бесшумно пробрался внутрь, прикрыл дверь за собой и, аккуратно облокотившись на край стола, стал разглядывать спящую девушку.