Край Ветров: некроманс - Диэр Кусуриури

Мйар, казалось бы, покрасневший максимально в прошлый раз, переплюнул поставленный рекорд и зарделся втрое ярче. А потом, внезапно, побледнел.

— Совсем не, — ответил за него Камориль. — Как и я. Наиболее «человек» из нас — Эль-Марко. И как вам это, барышня? Не смущает?

— Камориль, — наконец с трудом вымолвил Мйар, глядя в свою чашку, — мне кажется, ты грубишь, а мы все-таки в гостях.

— Так, — Мари поднялась из-за стола. — Чая тут явно мало, Марко прав. Я сейчас глинтвейн сварю и мы в зал пойдем, у камина сидеть. Вы мне будете все рассказывать.

— А мы тебя не отвлекаем от чего-нибудь важного? — спросил Мйар, глядя на нее снизу вверх.

— От бесцельного штудирования мистических саг? Нисколечко, — с улыбкой протянула Мари.

— Вот и отлично, — порешил Камориль. — Может, мы с Эль-Марко пройдем в гостиную сами прямо сейчас, а Мйара оставим тут, тебе помогать с глинтвейном?

— Можно и так.

— Замечательно! Пошли, Кападастер! Нам прямо и налево, да? Все, мы ушли.

И Камориль с Эль-Марко ушли.

А я остался с ней на кухоньке, один.

Кухонька была довольно просторная, чистая. Ползучие комнатные растения заполонили подоконник и разрослись даже по потолку. Яркие пятна специй в прозрачных банках, орнаменты на полотенцах и ухвате, веселые разноцветные губки для мытья посуды и медные трубы создавали торжественный тихий уют.

Мари открывала деревянные дверцы кухонного шкафчика одну за другой, очевидно, разыскивая вино.

— Мари, да может, не надо… С чего бы тебе нас кормить и поить, — наконец проговорил я. — Трое здоровых лбов, свалились, как снег на голову посреди ночи…

— Но это же твои друзья, — она обернулась ко мне, найдя искомое.

— Но ведь ты знаешь меня меньше одного дня!

— Мйар, — она стала вкручивать штопор в пробку, — вот ты — веришь в судьбу?

Пылинки плясали в свете низко висящей лампы, отсветы которой рисовали причудливые узоры на улыбчивом лице девушки. Светлые прядки падали ей на лоб. Ресницы и брови у нее были тоже светлые, но чуть темнее волос. Она была одета в лиловую майку и укороченные джинсы (и куда делся романтический стиль?), и на плечах ее я увидел россыпь блеклых веснушек. Нежная и немного угловатая. И эта линия бедер и талии… И щечки. И пальчики. И вздернутый нос.

Она все никак не могла вынуть пробку из бутылки.

— Давай, помогу, — вызвался я.

А на вопрос ее я тогда так и не ответил.

Казалось, этот дом внутри не просто большой. Казалось, что он огромный. Ромка шел по коридору, которому, чудилось, не будет конца. Коридор был узкий и захламленный. Оленьи рога, обувь, старый телевизор, лыжи, матрасы, какие-то остовы техники, банки, полки, шкафы с одеждой. Ромка шел почти на ощупь, потому как свет от гостиной сюда проникал уже с большим трудом.

Пару минут назад он еще сидел в комнате Мари, общаясь с матерью по сети, и даже камеру включил, чтоб мать его не только слышала, но и видела. Матушка, в итоге, тревожиться почти перестала, миф о девушке ей все объяснял. Фон успокоению способствовал: трюмо с косметикой и яркая одежда, повешенная на спинку стула, недвусмысленно свидетельствовали о том, что хозяйка комнаты женского пола. Некоторое время Ромка разглядывал миниатюрки в шкафу: рыцари, драконы, единорожики и волшебницы застыли в красивых позах, сверкая позолотой и серебром. На книжных полках Ромка обнаружил Книги Мастеров и Книги Игроков, коробки с карточными настольными играми, а так же книги, написанные по играм и про игры. Еще там были словари и художественная литература на иностранных языках.

— Дядька не дурак, — протянул он, отыскав среди книг фотоальбом.

Но смотреть его не стал.

Ромка услышал, как мимо комнаты кто-то прошел, и решил выглянуть и узнать, кто. Ну, или сходить на кухню, попросить и себе чая и конфет. Когда он выглянул из комнаты, то увидел, как Каморль заходит в гостиную. Ромка, было, двинулся за ним, но что-то заставило его притормозить у самой приоткрытой двери. Аккуратно заглянув внутрь, он тут же инстинктивно отвернулся. «Представим себе, что я этого не видел», — подумал он.

Может, конечно, быть так, что это какая-то обрядово-ритуальная магия. Или зачем Камориль стоял там, на коленях, перед Эль-Марко, с пальцами того у себя во рту? Или не во рту? Рука Эль-Марко точно была где-то на уровне лица Камориль, и… Неужели они?.. Какая мерзость!

— Они там надолго, — услышал Роман голос Камориль. — Значит, время есть. Поколдуй надо мной немного, будь так добр.

Ромка сглотнул и быстро юркнул за дверь, вглубь темного коридора.

Его переполняли эмоции. Нет, ясное дело, что он уже видел как Камориль цепляется к Мйару. Но это казалось как будто бы в порядке вещей, это казалось достаточно ненастоящим чтобы быть… приличным? А тут!.. Там некромант играл. Нет, он очень часто играл, он колдовал играючи и ребра тому трупу ломал тоже как-то наигранно, как будто бы это не он делает и все не по-настоящему. Но здесь…

Ромка пробирался вглубь коридора, обходя полки, неработающий холодильник, склад поленьев, выстроенные в ряд раскладушки со скрипящими пружинами.

Или, может, эта ненароком подсмотренная ситуация так шокировала его, потому что там был Эль-Марко? Может, в голове у него уже отложилось и утряслось, что Камориль посягает на Мйара, безрезультативно, привычно, верно и… честно? Как тут можно оперировать понятием честности… чести… чистоты. Почему его не шокировали свежие парящие внутренности, черный монстр, родившийся из девушки, но так здорово дала по мозгам подсмотренная сцена… близости? О нет. Нет-нет-нет.

Какая же это близость. Это извращение.

Ромка пробирался все глубже. Он шел уже совсем наощупь. Ему уже было интересно, насколько длинен этот коридор. И что же находится там, в конце.

Так. Отлично. Хорошо. Но не делает же их то, чем они занимаются, врагами? Не делает же это их хуже, чем они есть? Нет, они на самом деле без мозгов и без башни, вот оно что. Вот в чем дело. Они немного сумасшедшие. Все. Именно потому они и взялись помогать Роману. Все трое. Может, им и не много лет вовсе. Всем троим. Может, они просто выдумали это все, и им на самом деле по двадцать лет.

Но Ромка сам видел магию Камориль. И видел прыжки Мйара, и как у него горели глаза там, в катакомбах. И как зарастали в мгновение раны на его груди под ладонью Эль-Марко.

И Ромка сам, своими глазами видел ослепительно-яркий мир, эту самую изнанку бытия. Может, он и сам уже того… сумасшедший?

Но… Как же сложить все воедино? Можно ли продолжать им верить? И почему он должен переставать им верить, только потому ли, что у них какая-то неправильная «любовь»?