Тщеславие (ЛП) - Фишер Амели

— О, черт! — сказала я, резко вспомнив кое-что. — Мне нужен твой телефон, — сказала ему, когда он остановил меня возле своей машины.

Он достал его из заднего кармана джинсов и протянул мне.

— Могу я позвонить в другую страну? — спросила я, когда он открыл мне дверь.

— Да, у меня есть Международный тариф, по очевидным причинам.

— Круто, — сказала я, садясь и нажимая кнопку разблокировки. — Хм.

— В чем дело?

— С моего спутникового телефона пятнадцать пропущенных звонков.

— Серьезно?

— Я не шучу. Может, Карина. Перезвонить?

— Да, хотя, скорее всего, ничего особенного не случилось. Набери сначала Пембруку. Реши это, чтобы завтра Саймон меня не доставал.

— Ты действительно любишь своего брата, не так ли?

Он серьезно кивнул.

— Как… как брата.

— Ты думаешь, что ты смешной.

— Да. Мы оба.

— Мило, — сказала я, набирая номер Пэмми. Я быстро подсчитала в уме и почти вытерла пот со лба, когда поняла, что в Лос-Анджелесе был приличный час.

— Алло? — Ответил Пэмбрук.

— Пэмми! — Я взвизгнула.

— Софи? — Спросил он.

Я прочистила горло, моя кожа внезапно покраснела.

— Извини, э-э, у меня просьба.

— Где ты? Все в порядке? — Прервал он меня.

— Я в порядке. На самом деле я в Кейптауне, — ответила я.

— Что?! Софи, у тебя судебный приказ не покидать Уганду!

— Ничего страшного, Пэмми. Карина и Чарльз одобрили. Это всего на два дня. Завтра вечером я вернусь в Масего.

Он глубоко дышал на другом конце провода, очевидно, пытаясь держать себя в руках.

— Если суд узнает об этом, тебе конец, девочка.

У меня немного свело живот от его заявления, но я настояла на том, что все будет хорошо.

— И какова цель звонка?

— Ой! Точно! Мне нужно позволить семье Яна занять папин остров в Белизе. Посмотри, пожалуйста, когда он будет доступен.

Я услышала, как на заднем плане зашуршали бумаги.

— Я очень обеспокоен, Софи. Ты планируешь сбежать через Кейптаун.

Я сразу же почувствовала себя оскорбленной, но знала, что Пэмбрук присматривает за мной.

— Нет, уверяю тебя. Все очень невинно. Это выполнимо или нет?

— Да, все в порядке. Остров полностью открыт весь этот месяц. Не стесняйтесь предлагать это. Просто скажи мне дату, и я договорюсь с персоналом.

— Спасибо, Пэмми. Я ценю это. — На линии воцарилась тишина, и я испугалась, что потеряла его. — Пэмбрук? Ты там? Я думаю, звонок сорвался, — Сказала я вопросительному лицу Яна.

— Нет-нет, я здесь. Здесь. Просто ты никогда не говорила мне этого раньше.

— Что? — спросила я в замешательстве.

— Что ты меня ценишь.

— Ну, это позор, — искренне сказала я ему, — потому что я ценю. Всегда ценила. Мне очень жаль.

— Все в порядке, Софи. Спасибо, — сказал он, но я могла сказать, что на сердце у него стало чуточку легче.

— Хорошо, я позвоню, когда мы договоримся о дате. Еще раз спасибо, Пэмми.

И с этими словами мы повесили трубку.

— Саймон и Имоджин могут выбрать дату.

— Спасибо тебе за это, — сказал он, целуя меня в висок и заводя двигатель.

Ян высадил меня у двери гостевого номера с джентльменским поцелуем.

Ладно, может быть, это и не джентльменский поцелуй, но в конце концов я закрыла дверь по другую сторону от него. Это считается!

Я повесила платье и запрыгнула в душ, отчаянно желая избавиться от запаха дыма с моей кожи и волос. Напевая себе под нос «Сводящий с ума», я смыла кондиционер и выключила воду. Моя рука метнулась к вешалке для полотенец, чтобы схватить одно, но его там не было. Я пыталась нащупать его, но решила, что оно, должно быть, упало на пол.

Я приоткрыла дверь на несколько дюймов и высунула голову, чтобы найти его, но вместо этого наткнулась на руку с полотенцем.

— Ах! О Боже мой! — Я тяжело задышала. — Абри, что Вы здесь делаете?

Моя рука метнулась за полотенцем, обернула его вокруг себя, прежде чем выйти из душа.

— Я здесь, чтобы поболтать, — сказала она, выводя меня из себя.

— Это не могло подождать? — спросила я, указывая на комнату.

— Нет, — сказала она, выходя из двери и небрежно устраиваясь поперек моей кровати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я поблагодарила Бога за то, что у меня хватило ума достать пижаму перед тем, как принять душ.

Я взяла ее и вернулась в ванную, чтобы одеться.

Когда я вернулась, Абри все еще была там, доказывая, что это не был плохой сон. Я неловко прислонилась к гостевому шкафу и вытерла полотенцем волосы.

— Я поговорила с Пэмбруком, адвокатом моего отца, и он дал знать, что Ваша семья может в любой день в этом месяце отправиться на Риббон Кей. — Я думала, что это поможет неловкому молчанию, между нами, но нет. — Ужин был хорошим, — добавила я, настолько отчаявшись в тот момент, когда дошла до этого.

— Когда ты уезжаешь обратно в Америку? — спросила она, ошеломив меня.

— Простите? — спросила я в замешательстве.

— Когда ты возвращаешься? В Америку? Когда закончится твой срок?

Я была застигнута врасплох.

— Хм, тридцатого января, через месяц после Рождества. Я уезжаю первого февраля.

— Еще шесть недель, — сказала она, коротко изучая свои ноги, прежде чем снова встретиться взглядом.

— Да, — сказала я, растягивая слово.

Не сказав больше ни слова, она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Что это было? — Сказала я в пустоту.

Я стояла там в ожидании, но Абри так и не вернулась.

Я устроилась поудобнее под одеялом и опустила голову, прежде чем встать и запереть дверь.

Я проснулась от того, что Ян кричал на африкаанс.

— Отлично! Miskien sal ek kom nie terug ooit weer hier! (Отлично! Может, я больше никогда сюда не вернусь!)

— Се не дат, — взмолился Генрик. (Не говори так)

— Эк глушитель, па, маар си буит онределик! (Прости, папа, но она совершенно неразумна!)

Громкие шаги раздались по гостиной.

— Саймон? — сказал Ян. Ответа не последовало. Он говорил по телефону. — Ты можешь заехать за нами с Софи через полчаса? Да. Спасибо, брат.

Шаги медленно приближались к моей двери. Я сбросила одеяло и побежала открывать.

С другой стороны двери Ян был в полубессознательном состоянии и запыхался от разочарования.

— Ты в порядке? — Спросила я.

— Успеешь подготовиться к отъезду через полчаса?

— Конечно, — сказала я.

Он вошел в комнату и сел на край кровати, на том же самом месте, где утром сидела его мать. Я решила, что эта информация только разозлит его еще больше, и я оставлю ее при себе. Я знала, что Абри разозлила его, просто не знала почему.

Я открыла шкаф и достала свою сумку, положив на кровать. Я отложила в сторону то, что хотела надеть в тот вечер в самолете, а остальное положила внутрь. Я собралась меньше, чем за пять минут. Ян лег поперек кровати рядом с моим чемоданом, не говоря ни слова, и уткнулся головой в подушку.

Я почистила зубы, оделась и накрасилась, прежде чем заплести волосы в неряшливый рыбий хвост, перекинув его через плечо. Вышла, положила оставшиеся вещи обратно в чемодан и застегнула его на молнию.

— Эта подушка пахнет тобой, — рассеянно сказал Ян.

Он перевернулся, заложив руку за голову, натягивая рубашку на мышцы бицепса.

— Ты в порядке? — Я снова спросила его.

— Буду, — сказал он, когда я подползла к нему, положив голову ему на плечо. Он обнял меня и прижал к себе. — Я перезвонил Чарльзу сегодня утром, — продолжил он.

— Да? — Спросила я. — Что ему было нужно?

— Они подтвердили присутствие солдат Сопротивления у бассейна, и на этот раз это кажется немного более опасным.

Мое сердце бешено колотилось в груди.

— Что ты имеешь в виду?

— Они нашли несколько пуль, случайно оставленных рядом с их следами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что нам делать?

— Ехать домой.

Моя рука прошла по грязному следу покрывала и встретилась с его пальцами. Они медленно продвигались вверх по моей ладони, пока не встретились с моим предплечьем и не задержались там, его большой палец потирал кожу взад и вперед, взад и вперед.